Выпавшие из времени

Через некоторое время олигарх куда-то исчез, и Чеботарев на несколько лет остался без работы. Но он отличался хорошей памятью, и ничего из своих исследований не забыл. Поэтому, когда его нашел Виктор Викторович, бывший в то время президентом страны, и предложил работу по профилю, он быстро сумел восстановить все старые наработки. Но неожиданно натолкнулся на серьезное препятствие.

Дело в том, что все работы Лифшица, а после него, соответственно и Чеботарева, базировались на электромагнитных излучениях, перестраивающих генетические цепочки. При помощи этих излучений можно было излечивать практически все известные болезни, с их помощью Лифшиц намерен был продлить срок человеческой жизни, и уже подошел к этому вплотную. Будь у них тогда хотя бы полгода, проблема давно была бы решена. Но, видимо, не судьба...

Итак, наработки Чеботарев восстановил, и тут же попал в тупик. Над проблемой бились лучшие специалисты, но создать генератор, вырабатывающий излучение нужной частоты, они не смогли. Решив проверить мелькнувшую у него догадку, Чеботарев обратился к светилу теоретической физики, специалисту в теории электромагнитных излучений. Через неделю тот дал категорическое заключение: согласно всем физическим законам, излучение такой частоты существовать не может. Ни естественное, ни искусственно созданное.

Чеботарев ничего не понимал. Не приснилось же ему все то, чем они занимались с доктором! Не могли ведь, в конце концов, за это время измениться законы природы! Или гениальному Лифшицу удалось их как-то обойти? Так или иначе, но путь оказался тупиковым. Вот только отступать было никак нельзя, потому что исследования были заказаны лично президентом, и сообщать ему о неудаче как-то не хотелось.

И он пошел другим путем. Если на гены, отвечающие за продолжительность жизни, когда-то удалось воздействовать излучением, то могут существовать и другие способы перестроить их структуру - химические, медикаментозные, хирургические. Больше трех лет лаборатория работала в этом направлении, были потрачены огромные деньги. Зато в лаборатории у Чеботарева сейчас сидела в клетке белая мышь, впятеро пережившая все мыслимые сроки своей мышиной жизни и, по всем признакам, совсем не собирающаяся умирать.

Вот только цена разработанного Чеботаревым метода оказалась баснословно высокой. Даже грубые предварительные подсчеты показывали, что продление одной человеческой жизни примерно до трехсот лет обойдется в десятки миллионов долларов. И это без учета полумиллиарда, уже потраченного на исследования.

Виктор Викторович выслушал доклад Чеботарева совершенно бесстрастно. Даже упоминание астрономических сумм стоимости проекта не заставило дрогнуть ни одну мышцу на его лице.

- Вы уверены в действенности своей методики? - спросил он у Чеботарева, сохраняя внешнее спокойствие, хотя внутри у него все пело и ликовало. - Нельзя же, в самом деле, рассчитывать на успех, имея всего одну мышку, пусть даже и долгожительницу.

- Абсолютно уверен, - ответил Чеботарев. - Во-первых, это далеко не первая мышь. Во-вторых, есть подробное теоретическое обоснование методики, и оно неопровержимо доказывает...

- Хорошо, хорошо, я вам верю! - прервал премьер словоизлияние ученого. - Скажите, а когда вашу методику можно будет опробовать на человеке?

- Думаю, через месяц можно будет приступить, - подумав, ответил Чеботарев.

- И еще, Геннадий Николаевич, - премьер уперся взглядом прямо в глаза ученого, - триста лет - это предел?

- Не предел и пятьсот, - ответил ученый. - Вот только каждое столетие продления жизни будет повышать его стоимость чуть ли не в геометрической прогрессии. Так что, сами понимаете, массового характера этот проект носить никак не может.

- Хорошо, эти проблемы будем решать в рабочем порядке, - сказал Виктор Викторович. - Благодарю вас, я доволен вашей работой, и в ближайшее время вы получите достойную награду. Когда будете готовы перейти к работе с людьми, поставьте меня в известность. Добровольца для эксперимента я представлю вам лично.

Добровольца он представит! - усмехнулся Чеботарев, проводив премьера. Он ни на минуту не сомневался, что добровольцем будет сам Виктор Викторович. Но Геннадию Николаевичу это было все равно, потому что неделю назад он уже опробовал методику, обеспечив себе, на первый случай, жизнь до двухсот лет.

Виктор Викторович достаточно хорошо знал человеческую натуру, чтобы не понимать, что Чеботарев вряд ли обидит себя и не воспользуется уникальным случаем обеспечить себе чуть ли не бессмертие. А то, что он промолчал про такой вариант и не стал ничего выторговывать для себя лично, говорило о том, что, скорее всего, он все уже проделал втихую. Ну и пусть. Пусть себе живет сколько угодно, оставаясь гарантом жизни тех, кто сможет воспользоваться его услугами.

Огромная стоимость проекта тоже не смутила премьера. Пусть денег не хватит на что-то другое, а на это дело они найдутся всегда. До сих пор работа лаборатории финансировалась из секретного фонда, начало которому было положено средствами, оставшимися после разгрома финансово-промышленной группы Сидорина. О существовании этого фонда не было известно даже нынешнему президенту. Денег пока хватало, но даже если средства закончатся, Виктор Викторович был уверен, что стоит ему только свистнуть, и любой олигарх на цыпочках принесет в клюве деньги, если принять его в дело, пообещав гарантированное долголетие. Оплатит и себе, и тому, кому скажут. И вообще, монопольное обладание методикой продления жизни открывало такие перспективы, что у Виктора Викторовича закружилась голова.

Подъехав к базе, Петя привычно нажал на сигнал, требуя открыть ворота. Но вместо этого из калитки вышел дежурный прапорщик и, указав на обочину, сообщил, что приказано никого не впускать до особого распоряжения. Обрубков попробовал возмутиться, но прапорщик был непреклонен, заявив, что выполняет приказ генерал-лейтенанта Ковригина. Правда, ждать долго не пришлось, через двадцать минут ворота открылись, и оттуда на бешеной скорости вылетели несколько черных автомобилей. Увидев их, Обрубков сообразил, кто приезжал к Мангусту и подумал, что времени осталось совсем немного. Предпосылки были неверные, потому что гости приезжали вовсе не к Ковригину, но вывод был сделан правильный.

17

- Что ты видишь плохого в том, что люди смогут жить долго? - Жуковскому была непонятна тревога Захара.

- А ты сам не понимаешь? - ответил вопросом тот.

- Не понимаю! - отрезал Жуковский. - Если такая привилегия дана нам, то почему мы должны отказывать в ней другим?

- Ты забываешь, сколько нас, и сколько их, - возразил Захар, и слово "их" неприятно резануло слух Сергея. - Наша численность не меняется тысячи лет, и пополняется не нашими детьми, а теми, в ком живет дух. Мы не сами выбирали для себя такую жизнь. А теперь представь себе несколько миллиардов людей, на которых вдруг свалилось такое счастье - сотни лет жизни без болезней и преждевременного старения? И все эти годы можно бесконтрольно плодить потомство! Да за считанные десятилетия население планеты достигнет таких размеров, что не хватит никаких ресурсов, чтобы накормить и напоить всех! Можешь на досуге заняться подсчетами, сам убедишься. Вспомни, что сказал в свое время Господь, ограничив человеческую жизнь: не вечно Духу моему быть пренебрегаемым человеками сими, потому что они плоть; пусть будут дни их сто двадцать лет. А Господь мудр...

- Но почему ты отказываешь в мудрости людям? Разве у них не хватит ума сдержать естественное воспроизводство? - не согласился Жуковский.

- Хватит, конечно, - ответил Захар. - При помощи войн и геноцида. Это самый простой способ, и не сомневайся, что до него додумаются в первую очередь. Не исключаю и принудительную стерилизацию неполноценных народов. Теоретическая база давно уже создана, так что дело за малым.

Сергей молчал, не зная, что возразить, а Захар не унимался: