Выпавшие из времени

А девчонка, до чего сильна! Не вмешайся этот мужик, ее отец, точно пришибла бы насмерть! Обрубков зябко передернул плечами. Получается, он обязан ему жизнью. Ну ладно, долг платежом красен.

Минут через пятнадцать чувства подполковника пришли в порядок. На смену мысленному раздраю пришли холодная решительность и полная уверенность в собственных силах. Не придумав другого способа сбросить скопившееся напряжение, Обрубков охватил руками небольшую березку, ствол которой был толщиной с его руку, и, что есть силы, потянул ее из земли. Трещали мышцы, трещали корни, на побагровевшем лице вздулись жилы. Обрубков не сдавался, будто от того, справится он с деревом, или нет, зависело все его будущее. Наконец, береза подалась, из земли полезли корни, и, когда лопнул последний из них, Обрубков рухнул на траву вместе с вырванным деревом. Но сразу вскочил на ноги, отбросил березу в сторону и, погрозив кулаком кому-то невидимому, крикнул:

- Врешь! Нас голыми руками не возьмешь!

15

Ночь после неудачной операции в медицинском фонде и последующего за ним дознания, которому его подвергли Архангельский и Мангуст, Миша почти не спал. Из головы не выходила мысль, что он совершил недостойный поступок, рассказав начальству о своих подозрениях по поводу жены друга. Зачем? Кто тянул его за язык? Никогда раньше Корнилов не подумал бы, что интересы службы он сможет поставить выше личных дружеских отношений, считая себя человеком порядочным и интеллигентным.

Миша снова и снова прокручивал в памяти прошедший день, и ему было стыдно. Ну, ладно, пусть даже Настя, кстати, очень понравившаяся ему, обладает какими-то паранормальными способностями. И что с того? Разве это повод для ее преследования? Вспомнив, какую стойку сделал Мангуст, услышав про нее, Миша поежился. Похоже, своими необдуманными словами он навлек на семью Максима большую беду. Как теперь смотреть в глаза другу?

Корнилов промучился угрызениями совести всю ночь, а под утро решил, что если из-за его дурости с женой друга что-нибудь случится, он бросит к чертовой матери эту службу и вернется в университет. Пусть у него забирают квартиру, машину - честное имя и убеждения стоят дороже. Спать времени уже не оставалось и, даже не позавтракав, потому что кусок не лез в горло, Миша отправился под землю, где каждое утро Архангельский раздавал задания на день.

Рабочий день на базе начинался рано. Игнат Корнеевич появился в комнате для совещаний ровно в семь часов. Обычно утренние посиделки не продолжались больше десяти минут. Так было и сегодня. Быстро поставив задачи шестерым бойцам группы, шеф оставил Корнилова и Обрубкова.

- А вам, друзья мои, задания будут посложнее, - сказал он. - Ты, Михаил, поедешь к медицинскому фонду, где мы были вчера, дождешься председателя, и поездишь за ним, посмотришь, чем он дышит. Если он будет с кем-то встречаться, запечатлеешь все на камеру. И машину возьми в гараже какую-нибудь неприметную, а то со своим "бумером" мигом засветишься. Вопросы есть? Вопросов нет. Вперед!

И Архангельский нетерпеливым жестом выпроводил Мишу из кабинета, оставшись наедине с Обрубковым. Раньше такого не случалось, и эта непривычная секретность еще больше испортила Мише настроение.

Пост у медицинского фонда он занял довольно далеко от здания. Видеокамера, которой снабдили его техники подразделения, обладала большим разрешением и позволяла вести съемку с большого расстояния. Корнилов видел, как в ворота фонда въехал автомобиль Жуковского. Минут через двадцать подъехал большой черный джип с мигалкой на крыше, из него появился человек чудовищных габаритов и тоже направился в здание.

Через некоторое время они вышли, сели в джип и куда-то поехали. Корнилов отправился следом за ними. Сначала двигались на северо-запад, но через несколько минут джип резко сменил направление и помчался в противоположную сторону. Мише пришлось нелегко, он с трудом удерживал преследуемый автомобиль в зоне видимости. За рулем джипа сидел настоящий профессионал, чего нельзя было сказать о Корнилове, и если бы тот захотел оторваться, то сделал бы это без труда. Только когда выехали на Каширку, стало немного легче.

Недалеко от кольцевой дороги преследуемый джип стал прижимать к обочине белый грузовой микроавтобус с номерами, принадлежащими подразделению "М". Корнилов остановил свой "Фольксваген" на достаточном отдалении, чтобы на него не обратили внимания, но так, чтобы без помех снять происходящее на камеру. Увидев Обрубкова, Миша растерялся. Вроде бы, по всем правилам он должен был придти на помощь командиру или, хотя бы, немедленно сообщить об инциденте Архангельскому. Но какое-то внутреннее чувство удерживало его от этих поступков. А когда он увидел выпрыгнувшую из грузового салона автобуса в растерзанном виде жену Максима, у него совсем пропало желание помогать Обрубкову.

Как завороженный, Корнилов наблюдал через окуляр видеокамеры за происходящими на дороге событиями. Он уже успел немного узнать своего нового командира и понимал, что тот вряд ли способен отступить. И действительно, вот подполковник выхватил пистолет, но неожиданно швырнул его под ноги Насте. Следом за ним так же поступил Петр. Корнилов был в полном недоумении, потому что дальше стали происходить вещи и вовсе непонятные. Подполковник, при выполнении задания всегда идущий вперед не разбирая дороги, подобно танку, на этот раз был не похож сам на себя. Он отступал! Втянув голову в плечи, Обрубков подобрал вырванную Настей дверь и ретировался без сопротивления.

Теперь Корнилов не знал, продолжать выполнение задания, или плюнуть на все и уехать, куда глаза глядят, по примеру командира. Ведь у него на глазах происходило именно то, что не давало ему покоя во время ночного бдения. Из-за проявленного им излишнего служебного рвения пострадала жена его друга, и неизвестно, что еще могло бы случиться, не приди к ней неожиданная помощь. Наверное, первым делом нужно поговорить с Обрубковым, похоже, единственным человеком из службы, способным хоть что-то объяснить. А уж потом, если удастся с ним договориться, идти... А к кому? К Архангельскому? Может быть, может быть. Но уж, во всяком случае, не к Мангусту...

Додумать Корнилову не дали. Он и не заметил, как джип оказался рядом и из него вышли Жуковский с дочерью, а следом за ними - великан. Миша судорожными движениями принялся заталкивать видеокамеру в бардачок. Жуковский заметил это и равнодушно сказал:

- Не суетись, запись все равно не получилась. Предъявить начальству будет нечего.

Корнилов молча смотрел на этих людей. Да и что он мог им сказать? Зато слова нашлись у Насти.

- Здравствуйте, Михаил, - язвительно сказала она. - Что вы сегодня такой неразговорчивый? Может быть, у вас есть, что передать Максиму? Так давайте, я передам. Это же очень интересно - филолог, журналист, кандидат наук помогает спецслужбам похищать женщин на улице! И не просто женщин, а жен своих друзей! Или я неправа? Тогда поправьте меня!

- Настя, иди в машину! - в голосе Жуковского послышался металл, и дочь, хоть и нехотя, но послушалась. - Степан, я хотел бы поговорить с Михаилом наедине.

Великан тоже послушно отошел в сторону.

Больше Жуковский не произнес ни слова, только смотрел Корнилову в глаза. Но уже через несколько минут Миша знал, что будет делать дальше, и самое интересное, для этого вовсе не надо было идти против собственной совести.

Поняв, что противник перешел в наступление, Жуковский пришел в состояние холодной решительности. Теперь он не говорил, а приказывал, не сомневаясь, что приказы будут беспрекословно исполнены.

- Настя, звони Максиму, говори ему что хочешь, но некоторое время ты проведешь на фабрике. Степан, ты организуешь там усиленную охрану, в том числе подтяни своих боевиков. Меня сейчас отвезешь в офис, а вечером я тоже приеду на фабрику. Нужно подготовить там комнаты, завезти все необходимое. Я не знаю, сколько это продлиться, но, скорее всего, недолго.