Наваждение

— Куда планируете податься? — спросила с набитым ртом и, так толком не успев прожевать, потянулась за следующим угощением.

— На развалины одного древнего храма, возведенного в честь Лакшми, — отчитался Батори. — Если верить легенде, именно там была сотворена чаша.

— И что вы… то есть мы, — сходу поправилась я, — намерены там отыскать?

— Возможно, удастся призвать богиню, — проговорил Крис, с тревогой наблюдая за уже не знаю каким по счету лакомством, перекочевавшим из моей тарелки в мой желудок. Парень искренне недоумевал, как такое неимоверное количество съестного может поглотить столь субтильная особа, как я. — Если повезет, уже завтра отсюда свалим. Лично я на это очень рассчитываю.

— А я там вам, спрашивается, зачем? — скромно поинтересовалась, пестуя в душе надежду, что любознательные венгры сами отправятся на экскурсию к заповедным местам. Я бы тем временем прошвырнулась по городу, презентов накупила, разжилась кое-каким шмотьем.

Друзья сразу просекли, к чему я клоню, и, будто уличив в явной крамоле, недовольно заголосили:

— Твое присутствие обязательно!

— Представь, как огорчится богиня, если какая-то сопливая девчонка не удосужится явиться к ней на поклон, — поддел меня зеленоглазый.

— Вопрос заключается в другом: удосужится ли сама богиня явиться на встречу с нами, — не замедлила я с ответом. — Мне, честно говоря, в это совсем не верится.

Впрочем, и существование колдунов, артефактов и магии в целом до недавнего времени я тоже отрицала. Жаль, что пришлось убедиться в обратном.

Покончив с завтраком, мы отправились на поиски транспорта. На некоторое время я впала в прострацию от нахлынувших на меня «ароматов», чуть не вывернувших содержимое желудка обратно; от шума, музыки, пронзительного воя клаксонов и криков торговцев, пытающихся втюхать свой товар снующим туда-сюда туристам. В глазах рябило от разномастной одежды. Этери схватил меня за руку и, велев не отставать, повел по наводненному людьми Мэйн Базару. Пока шли, сто раз успела пожалеть, что не захватила с собой очки. Щурясь и прикрываясь рукой от солнца, я беспрестанно вертела головой, изучая предлагаемые товары. Ассортимент впечатлял. Этнические наряды и обувь, музыкальные инструменты, бижутерия, благовония, специи, фрукты и много чего другого. Все это пестрело; мягко говоря, пахло; сводило с ума, в прямом смысле слова…

Заметив, каким жалобным взглядом я проводила очередной прилавок с всевозможными побрякушками, который мы только что миновали, Кристиан одним щелчком пальцев заставил телепортироваться замечательные очки в черной оправе.

— Что, жаба давит раскошелиться? — вместо благодарности возмутилась я, но неожиданный презент, разумеется, приняла. — Не стыдно обирать бедных индусов?

— Они сами кого хочешь оберут, причем до последней нитки, дай только волю. Но, если ты настаиваешь, могу вернуть обратно, — решил повредничать венгр.

Я увернулась от его загребущих рук, попытавшихся лишить меня столь необходимого аксессуара, и на всякий случай протиснулась между Этери и Даниэлем. Те были целиком и полностью сосредоточены на дороге, то и дело сверялись с картой, опасаясь свернуть не туда и заблудиться.

— А почему бы Даниэлю не подбросить нас прямо к развалинам? — предложила, на мой взгляд, отличную альтернативу. — Сэкономили бы кучу времени, да и денег, кстати.

— Я вам не вьючная лошадь и никого подбрасывать не собираюсь! — насупился юноша.

Не сумев сдержать улыбки, Этери весело пояснил:

— Утащить всех сразу ему слабо, да и каждого по отдельности транспортировать тоже проблематично. Потребуется слишком много энергии.

— А я бы с ним вообще не рискнул никуда перемещаться, — удивленно покосившись на тощую корову, флегматично пережевывающую кожуру банана вместе с пластиковым пакетом, проговорил Крис. Расправившись с одним «угощением», добровольный чистильщик улиц принялся с упоением поглощать обертку из-под шоколадки. — Чтобы не угодить ненароком в Бермудский треугольник.

— Учту на будущее и впредь не предложу свои услуги, — окончательно разобиделся Ведающий и, забрав у Этери карту, уткнулся в нее глазами, явно намекая, что больше поддерживать разговор не собирается.

Мы едва не опоздали. Подбежали, когда небольшой рейсовый автобус, выкрашенный в белый цвет с зелеными полосками по бокам, недовольно фырча и выпуская облако дыма, собирался «отчалить». Хорошо, что водитель вовремя заметил четверку туристов, как угорелые несущихся за его «таратайкой», и на миг задержался.

С трудом втиснувшись в набитый пассажирами драндулет, мы замерли, не способные пошевелиться.

— Крис! — Я повернула голову к стоявшему на ступенях венгру.

— Что?! — вскинулся тот.

— Руку убери! — зашипела на него не хуже змеи, выпущенной на волю укротителем.

Этери пробуравил ведьмака убийственным взглядом, и мое бедро тут же оставили в покое.

— И за что теперь прикажете держаться? — начал строить из себя невинно оскорбленного Эчед.

— За соседку слева! — хохотнул Этери, имея в виду пухлую индианку в ярком платье, украдкой поглядывающую на нас.

— Долго ехать? — обратилась я к Батори.

— Думаю, не меньше часа, — мрачно возвестил тот и вздрогнул, когда за его спиной раздалось громкое хрюканье.

Мы как по команде воззрились на маленького поросенка, пытающегося выбраться из рук хозяина и зарыться розовым пятачком в шевелюру нашего блондина. Крис тихонько прыснул в кулак, Этери прикрыл глаза и, кажется, принялся считать до ста, как полагаю, чтобы вернуть себе душевное равновесие.

Нам повезло. Когда выехали из города, автобус начал останавливаться с завидной частотой, сокращая количество пассажиров. Малыш, сидящий на коленях у женщины, облаченной в шаровары и светлое платье-рубашку, с интересом разглядывал узоры на моих руках. Можно подумать, раньше он ничего подобного не видел! Мальчуган начал тыкать в меня пальцем и говорить что-то своей, по всей видимости, матери. Индианка лишь мельком глянула в мою сторону и отвернулась.

Наша остановка была последней. Выбросив нас в какой-то богом забытой деревне, автобус, подозрительно скрипя шинами, потащился по улице, поднимая за собой столб пыли, пока окончательно не скрылся за поворотом.

— Ну, и где этот ваш храм? — обмахиваясь сложенной вдвое картой, просипела я.

Солнце было уже в зените и жарило вовсю. Спросив что-то на хинди у околачивающегося поблизости мальчишки, Этери получил исчерпывающий ответ и наградил паренька за информацию купюрой. Столь конструктивным диалогом осталась довольна каждая из сторон.

Благодаря подсказке мы с легкостью отыскали развалины, живописно громоздящиеся посреди поросшего сорняком пустыря. Зеленые пучки пробивались между редких, уцелевших плит. По полуразрушенным стенам; словно зубья дракона, хаотично выпирающим из земли, пролегли глубокие трещины. Крыши не было и в помине. Лишь кое-где угадывалась, возможно, некогда роскошная лепнина. Но сколько ни пыталась представить, каким мог быть храм в древности, мне это так и не удалось.

Выбрав место для обряда и отметив его для себя, как центр святилища, Кристиан запрокинул голову и сощурился. Белый диск солнца находился высоко в небе и, казалось, не собирался его покидать, по крайней мере, в ближайшую половину суток.

— Попробуй сконцентрируйся в таком пекле, — проворчал венгр. Забрав у Даниэля чашу, поставил ту на землю, а мне велел встать напротив нее.

— А от меня-то чего требуется? — заглянула я в зеленые, как пальмовые листья, глаза ведьмака. Правда, сейчас они приобрели золотистый оттенок, будто вобрали в себя частичку самого солнца.

— Для начала немного помолчать и не сбивать меня, — словно столетний дед, продолжил бухтеть Эчед.

Я на время заткнулась, предоставив нашему всезнайке самому налаживать контакт с богиней. Кристиан прикрыл глаза, простер руки к солнцу и замер, словно приглашая горячие лучи опуститься ему на ладони. Ни заклятий, ни каких-либо велеречивых приветствий, должных убедить Лакшми в нашем почтении, он не произносил. Я готова была лопнуть от любопытства и с замиранием сердца ждала, что же сейчас произойдет. Украдкой взглянула на Этери и Даниэля. Те стояли в стороне, подпирая столбы с частично уцелевшей лепниной, по форме напоминающей цветочный орнамент. По-видимому, когда-то эти колонны поддерживали свод храма. В глазах ведьмаков читалось ожидание. Я снова сосредоточилась на Керестее, время от времени роняя взгляд на чашу, нахально поблескивающую на солнце.