Наваждение

Валерия Чернованова

ПРОКЛЯТЫЙ ДАР. НАВАЖДЕНИЕ

Часть первая ОПАСНОЕ КОЛДОВСТВО

Глава первая НАДЕЖДЫ И РАЗОЧАРОВАНИЯ

Ночь сомкнулась надо мной неожиданно, будто незримый фонарщик погасил разом все звезды. Я неуверенно шагнула вперед, вглядываясь в пугающую черноту. Ощетинившаяся тьма в такт моему движению зашевелилась. Хищным зверем метнулась следом, готовая наброситься в любую минуту.

Сердце замедлило ритм. Я обернулась и тут же зажмурилась, ослепленная резким пронзительным светом. В одно мгновение огромный зал полыхнул жарким костром. Языки пламени стелились по полу, взбирались на стены. Под натиском огня трещали карнизы, тяжелая ткань портьер горящими ошметками опадала на плиты, сотрясая тягучий воздух. Густой ядовитый дым разъедал пространство, проникал в легкие, не давал дышать. Звенели и плавились стекла.

Закрыв руками лицо, я бросилась прочь. Бежала наугад, отчаянно желая выбраться из этого кромешного ада. Здание рушилось, стены одна за другой, как фигурки домино, падали за моей спиной. Очередной треск, и передо мной, взметнув сизый слой пыли, рухнула балка. Дерево быстро чернело, пожираемое ненасытным пламенем.

Путь к отступлению был отрезан. Огонь подбирался все ближе, сжимая кольцо. Пыталась кричать, но изнутри вырвался лишь приглушенный хрип. Бежать было некуда. Я стояла, не в состоянии пошевелиться, и чувствовала, как вокруг сгущается опасная, неведомая сила, готовая меня раздавить.

От исходящего отовсюду жара немело тело. Словно завороженная наблюдала, как ко мне приближается пламя, как по рукам от ладоней растекается жидкая лава, обжигая и оставляя на коже странный узор…

…Оглушительный звон заставил проснуться. Истошно вопил будильник, подскакивая на прикроватной тумбочке. Нашарив кнопку, я в изнеможении рухнула на постель и с облегчением поняла, что это был только сон.

Сама виновата! Начиталась жуткой бредятины на ночь, вот и пригрезилась чушь.

Глотнув полной грудью свежий утренний воздух, заставила сердце биться ровнее. Перевернулась на бок в надежде успеть просмотреть более приятное сновиденье, но, видно, не судьба. Дверь тихо скрипнула, и в проем просунулась взлохмаченная голова младшего брата, этакого шестилетнего карапуза с подозрительно раздувшимися щеками. Мысли о пережитом кошмаре сменились более насущной проблемой: как проскочить мимо Яцинта и не быть обрызганной. Оттолкнув негодника, я понеслась в ванную и предусмотрительно заперлась на ключ, потому как только первой попыткой обойдется навряд ли. Энергию бы брата да в мирных целях!

Малыш возмущенно затарабанил в дверь и, то ли проглотив, то ли попросту выплюнув воду на пол, закричал:

— Мама сказала, что если не хочешь выглядеть на экзамене зеленой кикиморой, то должна поторопиться.

Насчет зеленой кикиморы это уже была явная отсебятина, но к совету братца стоило прислушаться, поэтому принялась за сборы. Надраивая суперотбеливающей пастой зубы, я бессмысленно пялилась в зеркало. Вернуть меня к действительности помог случайно обнаруженный на подбородке прыщик. Этого еще не хватало! Я стала уже внимательнее разглядывать свое отражение.

Результатом осмотра осталась в общем и целом довольна. Светлая шелковистая кожа, если не считать это временное недоразумение на подбородке; большие серо-голубые глаза в опушке густых ресниц, длинные золотисто-пшеничные волосы с легкой волной кудрей. Отбросив ложный стыд, смело могу сказать, что к своим девятнадцати годам я неплохо сохранилась, а все благодаря здоровому образу жизни: я не курю, не злоупотребляю алкоголем, время от времени, поборов лень, занимаюсь спортом. Единственное, что могу себе иногда позволить, — это бутылочку хорошего пива под псевдоитальянскую пиццу.

Яцинт снова заколотил в дверь, отвлекая от созерцания и размышлений. Пришлось открывать. Отвесив на ходу ему дружеский подзатыльник, сбежала по лестнице на первый этаж, где за накрытым белоснежной скатертью столом восседало старшее поколение нашего немногочисленного семейства: родители и бабушка. Именно ее фирменный пирог с орехами сейчас красовался на самом видном месте.

— Всем доброго утра! Чего празднуем? — бодро завела я и, прежде чем сесть, внимательно оглядела свой стул и столовые приборы на предмет обнаружения канцелярской кнопки на сиденье или резиновой мухи в стакане. Фантазия малолетнего брата не знала границ.

— Надежду на окончание сессии, — лучезарно улыбнулась мама.

«Это еще бабушка надвое сказала», — мысленно позволила себе усомниться в родительском прогнозе.

— Надеюсь, бессонная ночь над учебниками не прошла даром? — Отец посмотрел на меня долгим изучающим взглядом.

Будто просвечивает рентгеновскими лучами.

— Обещаю, папочка, на этот раз твоя непутевая дочь тебя не подведет, — ничтоже сумняшеся, заверила я, положив в тарелку огромный кусок пирога и вооружившись вилкой.

— Хотелось бы верить, — с сомнением покосился на меня Виктор.

И чего так париться? Ну не сдала сессию вовремя. Так это же не конец света! Конечно, отца можно было где-то понять. Будучи деканом Исторического факультета, на котором я имела несчастье мучиться, он хотел гордиться своим чадом, а я, нерадивая, не давала для этого оснований.

И даже, если взять во внимание, что большинство преподавателей из уважения к Виктору Кальману закрывали глаза на маленькие, но частые промахи студентки Эрики, нельзя было с уверенностью сказать, что я «дохромаю» до пятого курса. А учитывая, что каждый препод со своим прибамбасом, это и вовсе становится нереальным. Взять хотя бы Петра Сергеевича, преподавателя культурологии, нагло завалившего меня на экзамене. Честно говоря, ни я, ни папа от него такой подлянки не ожидали. И теперь вместо того чтобы красоваться в новом бикини на озере, я была вынуждена зубрить окаянную и совсем мне без надобности науку.

Ну держитесь, Петр Сергеевич, сегодня вам придется нарисовать свой автограф в моей зачетке! Иначе буду вынуждена воздействовать на отца, а он, очень надеюсь, повоздействует на вас.

Осторожный взгляд на родителя, и мои иллюзии лопнули, словно мыльный пузырь. Жалостно вздохнула, однако ожидаемой реакции не последовало. Обидно, досадно, но ладно. Сама как-нибудь разберусь, хотя это вряд ли…

— После экзамена сразу в мой кабинет, — диктаторским тоном скомандовал папочка. — Расскажешь, как все прошло.

— И мне не забудь позвонить, — подала голос мама. — Не успокоюсь, пока не буду уверена, что ты закрыла сессию.

Ну что у меня за родители?! Экзамен для них самое грандиозное событие года. И угораздило же родиться в семье педагогов!

— Я говорил с Петром Сергеевичем, — тем временем продолжал зудеть папик. — Он будет ждать тебя только до десяти. Так что лучше не опаздывай.

Мельком глянула на настенные часы. Половина десятого. Черт, черт, черт! С минуты на минуту явится Иза, моя лучшая подруга, милостиво согласившаяся составить мне компанию и прошвырнуться до университета.

— Буду ждать звонка, — в сотый раз повторила мама.

— А я твоего подробнейшего отчета, — поддакнул папа.

Нет, в этом доме невозможно спокойно поесть!

Запихнув в рот остатки пирога и допивая на ходу чай, послушно кивнула своим сверх меры заботливым родителям, обняла бабушку и, пожелав всем удачного дня, понеслась в комнату переодеваться.

Натянув джинсы и первую попавшуюся футболку, почему-то отыскавшуюся в корзине с журналами, еще раз «полюбовалась» выскочившим не вовремя прыщиком и выглянула в окно. На подъездной дорожке уже маячила фигура моей закадычной подружки, счастливой обладательницы редкого имени Изольда. Девушка им очень гордилась и свято верила в неизбежную встречу с мачо «Тристаном», в поисках которого пребывала большую часть свободного времени, свободного от вояжей по бутикам и модным салонам.

Иза с остервенением жала на кнопку звонка, а тот истошно вопил одну и ту же строчку из известной багатели «К Элизе».