Наваждение

Кристиан провел ладонью в воздухе, как бы рисуя над чашей окружность. Дымка, обволакивающая сосуд, разлетелась клочьями, и со дна начала подниматься серая пыль. Пепел плавно кружил по комнате, постепенно оседая на пол и, странным образом изменив цвет, белоснежными хлопьями взмывал к потолку. Там, соединяясь в листы, падал нам под ноги.

Я завороженно следила за происходящим, не смея вымолвить ни слова.

— А теперь скорее! — вывел меня из магического транса голос Криса. — Выбирай страницы, которых недоставало, пока они не исчезли!

Мы принялись разгребать ворох листков, отбрасывая ненужные.

— Одну нашла! — воскликнула возбужденно, выудив из общей кучи нужный лист. Он казался невесомым и каким-то неосязаемым, словно я держала в руках воздух.

— Остальные у меня! — Чародей жадно впился взглядом в строчки.

Мне же от волнения никак не удавалось сосредоточиться и вникнуть в суть написанного. Удушливое амбре по-прежнему витало в комнате, отдаваясь в висках тупой болью. Буквы расплывались перед глазами, словно я смотрела на них сквозь бабушкины очки. А спустя короткие мгновения слова один за другим стали исчезать, будто кто-то стирал их невидимым ластиком, пока окончательно не растаяли в воздухе.

— Ты хоть что-нибудь успел запомнить? — Я глянула на ковер из пепла, устлавший пол, и с сожалением осознала, что книга утрачена безвозвратно.

— Есть, как водится, две новости: хорошая и плохая, — задув свечи, резюмировал ведьмак. — С какой прикажете начинать?

— Лучше с хорошей, — неуверенно отозвалась я.

— Талмуд мне поведал, что для тебя еще не все потеряно, — обнадеживающе сказал парень. — Так что не вешай нос!

Чувствуя скрытый подвох, осторожно спросила:

— А в чем заключается плохая новость?

— Только тот, кто создал артефакт, способен забрать у тебя дар. Конечно, если не считать меня! Но мой вариант тебе почему-то не понравился.

— Хватит паясничать! — Я медленно прокручивала в уме его слова. — Но ведь по легенде чашу создала какая-то там индийская богиня.

— Я тоже что-то подобное слышал, — не стал спорить венгр.

— И как ты себе это представляешь? — вскинула брови. — Свяжусь с ее импресарио и попрошу о встрече?

— Эрика, — Кристиан снова начал закипать, — я лишь говорю о том, что узнал! Как добиться аудиенции у мифического божества — это уже другой вопрос. Будем решать проблемы по мере их поступления.

— Бред какой-то!

— Тем не менее, это все, что у нас есть. — Парень оглядел мрачное помещение. — В хранилище не помешало бы прибраться.

Отлично! Он насорил — я прибирайся!

Вооружившись веником, быстро смела пепел в кучу, сложила позаимствованную у сторожа утварь в пакет и кивнула на дверь.

— Нам пора.

— Пожалуй, я здесь еще поработаю. — Керестей направился к дальним стеллажам, где была собрана информация по Батори.

Заставить его уйти я, к сожалению, не могла, но и убивать остаток дня в столь «милом» обществе тоже не собиралась.

— Счастливо оставаться. Отдашь потом ключи сторожу, — бросила напоследок.

В ответ Крис лишь нетерпеливо отмахнулся. Сейчас все его внимание было сосредоточено на изысканиях о легендарном семействе, обо мне он уже успел позабыть. Что в общем-то было неплохо. Настроение странным образом начало подниматься. Теперь у меня появилась надежда, что все еще может измениться к лучшему!

Светлое двухэтажное здание с покатой крышей и фасадом, украшенным пышной лепниной, было расположено на оживленном перекрестке. Недавно отреставрированное, оно радовало глаз и привлекало к себе внимание. Большие венецианские окна отражали солнечный свет, преломляя его на множество оттенков. Куполообразную башню, возвышающуюся над остальным строением, украшала высеченная из камня фигура сокола. Скульптура была выполнена настолько виртуозно, что казалось, птица вот-вот взлетит в воздух и унесется в заоблачную даль.

Взгляд Вадаша остановился на круглом окне над входом с ажурным переплетением в виде лучей.

— Дар где-то здесь, я его чувствую.

Взбежав по ступеням, толкнул массивную двустворчатую дверь и оказался в просторном помещении. Справа за широким письменным столом сидел пожилой человек и увлеченно читал журнал.

Заметив вошедших, вежливо поинтересовался:

— Могу я вам быть чем-то полезен?

Незнакомцы не спешили с ответом. Молча оглядывались по сторонам, будто в поисках чего-то. Тот, что вошел первым, — высокий широкоплечий мужчина с копной длинных темных волос, ринулся было вперед, но сторож с несвойственной пожилым людям прытью, поднявшись из-за стола, преградил ему дорогу:

— Музей уже закрыт. Пожалуйста, уходите.

Красивая молодая женщина в длинном плаще и шали, оттеняющей ее васильковые глаза, приблизилась к старику:

— Нам просто необходимо здесь все осмотреть. — Ее звонкий, мелодичный голос разлетелся по пустынному зданию, отголосками зазвучал в его многочисленных залах и коридорах. — Будет лучше, если вы нас пропустите. Это вопрос жизни и смерти. — А потом еле слышно добавила: — Вашей…

Сторожу показалось, что перед ним троица сумасшедших. Слишком странно они выглядели и вели себя соответственно. Во взгляде незнакомки было что-то пугающее, что-то зловещее, заставившее его снова опуститься на стул.

Сжимая в руках телефонную трубку, старик пригрозил:

— Еще раз прошу по-хорошему: уходите или я вынужден буду вызвать милицию!

Женщина недовольно скривила губы. Стянув перчатки, повернулась к одному из своих спутников и тоном, не терпящим возражений, произнесла:

— Бальтазар, займись этим упрямцем, пока не натворил глупостей. Он не хочет нам помогать!

Последнее, что запомнил несчастный, перед тем, как свет померк перед глазами, это огромную серую тень, надвигающуюся на него.

Пока брела коридорами музея, несколько раз порывалась вернуться обратно. Наверное, не стоило оставлять этого оглашенного одного. Неизвестно, что еще взбредет ему в голову. Вдруг решит сжечь дотла все хранилище, а крайней потом как всегда окажусь я. Мама с меня тогда три шкуры спустит!

С лестницы, ведущей наверх, отчетливо доносились голоса. Говорили по-венгерски, это поняла сразу. Сердце в груди екнуло. Движимая нехорошим предчувствием, на цыпочках пошла на звук, намереваясь выяснить, что за гости пожаловали в наш музей. Но не успела вывернуть из-за угла; кто-то ухватил меня за локоть и, толкнув к стене, зажал рот рукой.

— Молчи! — еле слышно прошипел Крис.

Промычав что-то нечленораздельное, попыталась вывернуться, даже хотела укусить нахала за руку, но тот только сильнее вжал меня в стену и угрожающе произнес:

— Не дергайся, если жизнь дорога!

При других обстоятельствах я бы расхохоталась, фраза прозвучала будто из дешевого боевика. Но сейчас мне было не до смеха. Что-то в голосе Кристиана заставило ему поверить. Несколько секунд мы стояли, в оцепенении глядя друг на друга, вслушиваясь в малейший шорох. Я чувствовала его прерывистое дыхание, слышала, как тревожно в унисон с моим бьется его сердце. Ведьмак судорожно сжимал мое плечо, кажется, даже не осознавая этого. Было ясно, что он напуган.

Когда голоса на лестнице стихли, Кристиан привалился к стене и мрачно констатировал:

— Дело — дрянь.

Собравшись с духом, схватил меня за руку и потащил к выходу. На бешеной скорости мы пронеслись по коридору и выбежали в холл. Хотела спросить, от кого только что прятались, но слова застряли в горле. У самой двери на полу, скрючившись, лежал человек, столько раз встречавший меня доброй улыбкой и теплыми словами, угощавший, когда была маленькой, леденцами из жестяной коробки, покрывавший мои мелкие проказы. Теперь его лицо исказилось от боли. Кожа сморщилась, будто кожура апельсина; глаза без зрачков с лопнувшими капиллярами были настолько ужасны, что я чуть не закричала.

— Бежим! — Кристиан первым оправился от шока и оттащил меня от тела. — Пока с нами не сделали то же самое!