Наваждение

— Нельзя нарушать закон! — Эту фразу Этери повторял с завидной частотой и всякий раз ее смысл ускользал от Кристиана, который по идее как никто другой должен был радеть за соблюдение ведьмовских канонов.

— Никто и не собирается ничего нарушать, — ответил за Криса Даниэль. — В их планы не входит отдавать камень Габору, а по правилам, пока артефакт не окажется у главы, он не является ничьей собственностью.

— С чего ты взял, что старику неизвестно о находке? — недоверчиво сощурился Этери.

— По-твоему, зачем используют морок? Чтобы что-нибудь утаить, — растолковал свое видение ситуации Ведающий.

— А если принять во внимание, что сегодня взойдет полная луна, то предположение Даниэля кажется вполне логичным. Ведьмаки решили поживиться за счет артефакта, отважились забрать лакомый кусок у ненасытной своры Габора. Смельчаки, однако, — ухмыльнулся Крис. — Или самоубийцы… И ты по-прежнему предлагаешь нам уехать? — последний вопрос был адресован угрюмому Этери.

— Полагаю, разубеждать вас не имеет смысла? — на всякий случай уточнил ведьмак. Он все еще надеялся образумить друзей.

— От молодняка нужно избавляться, пока он не подрос и не превратился в матерых хищников. Чем меньше у Габора людей, тем больше у нас шансов выжить. Тебе ли об этом не знать? — риторично вопросил Крис. — Нападем ночью. Когда они меньше всего будут этого ожидать.

Камил обещал заехать в половине двенадцатого. Надеюсь, к тому времени родители уже улягутся, и я смогу незаметно покинуть номер. Обычно они возвращались около шести и, наспех поужинав, валились спать. А с первыми лучами снова отправлялись на развалины. Отец с каждым днем становился все мрачнее, ему явно надоели бесцельные поиски. Мама, кажется, тоже начала падать духом. Но пока что уезжать они не собирались, и это главное!

Еще одной проблемой, вставшей на пути к долгожданной ночи, оказалось то, что гостиница запиралась ровно в двадцать три ноль-ноль. Прямо как наше студенческое общежитие. После ни выйти, ни войти в здание не представлялось возможным. Пришлось изрядно поломать голову, продумывая план «побега». Возле здания отеля пустил корни кряжистый дуб. Его узловатые ветви не давали солнцу проникать в наш номер, а ночами, когда поднимался ветер, царапали окна моей спальни. Попробую спуститься по дереву, хотя для меня, с детства боящейся высоты, это было сродни самоубийству.

Путь на свободу был найден. Я со спокойным сердцем устроилась в гостиной перед телевизором и попыталась вникнуть в суть транслируемой киноленты, хотя мысли постоянно возвращались к Камилу.

— Эрика! — донесся от двери радостный возглас. — Мы нашли ее!

Первым желанием было уткнуться в подушку и в голос зарыдать. Огромным усилием заставила себя сдержаться, однако, сдавленный всхлип все же прорвался наружу. Нет, конечно, как дочь где-то в глубине души я была безмерно счастлива за родителей, но в то же время не могла так просто смириться с крушением моих планов.

— Мы нашли ее! — словно заезженная пластинка, повторяла мама, явно вознамерившись довести меня до истерики.

Подумаешь, отрыла старый горшок! Было б чем гордиться!

— Поздравляю, — без особого энтузиазма отозвалась я, честно пытаясь изобразить на лице радость. Правда, уголки губ сразу опустились вниз, и моя фальшивая улыбка превратилась в кислую гримасу.

Хорошо, что этого никто не заметил. Маман продолжала кружить по комнате, вознося дифирамбы самой себе. Отчего-то хмурый отец, быстро закинув вещи в номер, поспешил к администратору, предупредить, что завтра мы покидаем город.

— К чему такая спешка? — послала я ему вослед расстроенный возглас.

— Мой отпуск закончился еще три дня назад. Меня ждут в университете.

Всхлипнув, вперилась взглядом в экран телевизора. Вот вам и сказочный вечер, о котором грезила со вчерашнего дня! Меня точно кто-то проклял.

Спихнув мои ноги со стола и попутно отчитав за кавардак, творящийся в номере, мама с благоговением водрузила свое сокровище на поднос. Напевая бравурный мотивчик, отправилась в душ закаляться.

Я с досадой ударила кулаком по столешнице. Ларец проехался по ее блестящей поверхности, едва не спикировав на пол.

— Это все из-за тебя! — попеняла я шкатулке и его прежней обладательнице — сумасшедшей графине. — Что, не могла спрятать получше?!

Опасливо оглянувшись на дверь, за которой раздавалось сопрано мамаши, схватила ларец. Округлый сосуд размером с флакончик для духов оказался точь-в-точь таким, как и на рисунке. На потемневшем серебре были вытиснены множество цветов с причудливыми завитками, по краю тянулись непонятные символы, скорее всего, из языка хинди.

Я вертела сосуд в руках, при этом приговаривая:

— Тоже мне, лампа Аладдина! Был бы ты действительно волшебным, осуществил бы мою мечту! Но ты ведь всего лишь старый бесполезный горшок, предназначенный для пыления в хранилищах музея!

Если раньше я страстно желала изменить свой характер, то с появлением в моей жизни Камила приоритеты резко поменялись, самым важным стало не разлучаться с любимым. Правда, сомнительно, что «магическая» ваза готова была исполнить хоть какое-то из этих желаний.

Дотошно изучив каждую загогулину на стенках чаши, перевернула ее вверх дном и зачем-то потрясла. Наверное, надеялась, что после сих манипуляций из ее недр, словно черт из табакерки, появится джинн и предложит прокатиться на ковре-самолете. Но вместе этого почувствовала, как на ладонь что-то капнуло. Холодная струйка побежала по запястью, оставляя на коже темный след.

— Фе! Гадость! — с отвращением отшвырнула от себя вазон. Затем, спохватившись, быстро подняла его и поставила обратно на стол. Схватив бутылку минералки, побежала на балкон смывать с руки грязь.

Остаток вечера провела, пакуя чемодан и сокрушаясь по поводу своей нелегкой судьбы. Сосуд для хны мама надежно спрятала в кейс и запретила даже смотреть в его сторону. Не больно-то и хотелось!

Было около десяти, когда из спальни послышался могучий отцовский храп и мерное посапывание мамаши. Как метеор я принялась носиться по комнате, быстро приводя себя в порядок и попутно выдумывая причину, почему так спешно вынуждена покинуть Словакию. Еще бы суметь озвучить ее Камилу и при этом не разрыдаться.

На циферблате часов высветилась половина двенадцатого. Пора. Подхватив с пола босоножки, осторожно, словно сапер на минном поле, на цыпочках пересекла гостиную и, скрипнув балконной дверью, перелезла через перила. Пожелав себе удачи, перебралась на ветку, начала медленно спускаться.

— Главное не смотреть вниз, не смотреть вниз, — словно заклинание твердила я.

Мотоцикл Камила уже мигал фарой за живой изгородью отеля. Натянув обувку, поспешила навстречу чудесной ночи. К несчастью, последней в этом сказочном городишке.

Наверное, стоило сразу же огорошить любимого неприятной новостью, но пылкий поцелуй вытеснил из моей головы все мысли.

— Карета подана, — улыбнулся Камил, протягивая мне шлем.

Парень крутанул рукоять газа. Зарокотав, «Хонда» помчалась по ухабистой дороге, лихо минуя крутые повороты.

Пока добирались до клуба, я не переставала себя утешать. И чего, спрашивается, паникую? Живем ведь не в каменном веке. Есть тьма способов поддерживать общение. Да и Словакия, слава Богу, находится не на другой планете. Будем приезжать друг к другу в гости.

Камил ударил по тормозам, и мотоцикл резко остановился, вытряхнув меня из задумчивого состояния.

— Приехали, — возвестил парень, припарковавшись у обочины. — Добро пожаловать в «Склеп»!

Я осмотрелась. Ночной клуб обосновался в старинном двухэтажном особняке. Над покатой крышей зависла луна, сейчас отливающая темным багрянцем. Ночное светило почему-то напомнило мне об Эржебет. Кажется, именно владычице мрака поклонялась Кровавая Графиня.

— Ну, чего застыла? — Камил взял меня за руку и повел к входу, украшенному неоновой вывеской. Возле железной двери сгрудились несколько подростков, уговаривая охранника открыть им врата местного «рая».