Я - тьма

Он хотел позвать Клементину, но знал, что это выдаст его местоположение.

Вдали он различал силуэты, которые двигались в разные стороны. Но который из них принадлежал Клементине? Майкл вспомнил телешоу, где надо было выбрать нужный ящик и выиграть миллион. Он шагнул навстречу ближайшей тени — и заколебался.

Даже если бы он сейчас ее нашел, они бы не смогли убежать. Бежать было некуда. От метели не спрячешься. Они заблудятся в лесу и умрут от холода.

Майкл просто пошел вперед, стараясь не сбиваться с курса, но его шатало из стороны в сторону, и вполне могло статься, что он нарезал круги. Он наткнулся на следы в снегу, которые быстро заполнялись новыми хлопьями. И не смог понять, его это следы или чужие.

Он заметил хижину, только когда взошел прямо на ступеньки, ударившись ногой о деревянные перила.

На четвереньках взобравшись по лестнице, отодвинул дверь-ширму и проверил замок. Заперто. Поглядев по сторонам, он заметил в углу сложенные дрова. Взял самое большое бревно и швырнул в окошко на двери. Просунул в отверстие руку, отпер замок и шагнул внутрь.

Она все еще снаружи.

Майклу было наплевать, есть ли кто-нибудь в доме, — об этом он подумает позже. Он побежал на кухню, выдвинул все ящики и стал в них рыться. Наконец онемевшие пальцы сомкнулись вокруг рукоятки острого ножа. Костяшки кровоточили; должно быть, порезался о стекло, но это не имело значения.

Майкл вернулся к двери и остановился. Если выйти в метель, есть шанс, что он уже не найдет хижину. Ведь он наткнулся на нее по чистой случайности.

Нужна была помощь.

Майкл вернулся на кухню и снова начал рыться в шкафу, понимая, что на счету каждая секунда. Чем дольше он возился, тем дальше уходила Клементина. Вдруг загонщики уже нашли ее? Он не хотел об этом думать. Наконец Майкл отыскал моток веревки. Пойдет. Он схватил веревку и без дальнейших колебаний выбежал в метель.

Если справится, возможно, он загладит свою вину.

За то время, что он провел в хижине, метель усилилась. Мейсон привязал один конец бечевки к лестнице. Сжимая моток в руках, он шагнул в белую тьму.

Продвигаясь вперед, Майкл разматывал веревку. С каждым шагом его пальцы все сильнее замерзали. Дважды он ронял моток, и во второй раз ему пришлось встать на колени и рыться в сугробе, чтобы найти его.

Ветер хлестал его волосы; они цеплялись за ветки, били по глазам. Глаза слезились, влага стекала из них и замерзала на щеках. Майклу показалось, что он заметил какую-то движущуюся тень, но это было всего лишь дерево.

Времени уже не оставалось. Если сейчас он ее не найдет, придется вернуться.

Чтобы снова бежать.

Беги же, трус!

Кто-то потянул его за толстовку.

Майкл вскрикнул и обернулся, сжимая в руке нож, готовый пырнуть им загонщика.

— Майкл!

Он обхватил ее руками, уронив и нож, и веревку, и неуклюже прижал к себе. Она обняла его в ответ, смеясь и плача от радости.

— Пошли, — сказал он. — Я нашел укрытие.

Майкл снова нашел моток и взялся за веревку, а Клементина ухватилась за его руку, и они отправились в рискованное путешествие к хижине.

— Я думала, что потеряла тебя, — сказала Клементина.

— Но ты меня нашла.

— Я так испугалась! Я не хотела умирать. На меня набросилась загонщица. Пыталась выцарапать мне глаза. Я ударила ее камнем по голове. Может быть, убила.

— Ну и молодец.

— Да, но это со мной не впервые…

Они дошли до ступенек, и Майкл помог Клементине подняться по лестнице. Оказавшись внутри, он запер дверь — но это было еще не все.

В гостиной — к счастью, всего в каких-нибудь полутора метрах от входа — стоял старинный буфет с хрустальными бокалами и сервизом.

— Иди сюда, помоги мне, — сказал Майкл.

Они толкали тяжелый буфет; тарелки и бокалы падали на пол и разбивались. На это ушло несколько минут, но им удалось подвинуть его вплотную к двери. Теперь в нее никто не войдет. Они вместе прошли на кухню и проверили заднюю дверь. Она была заперта.

— Надо ее чем-нибудь задвинуть? — спросила Клементина.

— Не надо. Вдруг придется быстро уйти?

— Да, точно!

Они вернулись в гостиную, и Майкл заметил камин. Рядом были аккуратно сложены дрова и материал для растопки. Майкл склонился перед очагом и начал закладывать в него дрова. Благодаря походам с отцом он прекрасно умел разжигать огонь; вскоре пламя разгорелось, и в комнате стало чуть потеплее.

Клементина стянула промокшую кофту и уселась на пол посреди комнаты. Дрожащими руками она расшнуровывала ботинки.

— Я не чувствую пальцев на ногах, — сказала она.

Майкл подошел к ней, снял с нее носки и осмотрел ноги. Они были белыми как снег, но, по крайней мере, без следов обморожения. Он сжал в руках ее левую ступню и начал яростно растирать.

— Папа так делал, когда я возвращался с тренировок по хоккею, — сказал Майкл. — Здорово помогает. Сейчас согреешься.

Закончив с одной ногой, взялся за следующую. Холодная кожа постепенно розовела.

— А вдруг они заметят огонь? — спросила Клементина. — Разве не надо задернуть шторы?

— Да, пожалуй.

Они встали и подошли к окну. Майкл вгляделся в метель, но не увидел ничего, кроме снега. Даже деревья с трудом можно было различить. Однако шторы он задернул — на всякий случай.

— А дым из трубы они не увидят?

Майкл покачал головой:

— Вряд ли. Не в такую метель. А вот когда она уляжется, надо будет действовать осторожнее.

Клементина вернулась к очагу, и Майкл заметил, что она прихрамывает. Он не удивился. На ней были летние кроссовки, а промокшие носки оказались совсем тонкими. Не обращая внимания на собственную боль, Майкл подошел к шкафу у входа. Порывшись, нашел длинный шерстяной шарф и такую же шапку.

— Держи, — сказал Майкл. Он натянул Клементине на голову шапку. Та оказалась велика, — ничего, зато теплая. Потом намотал ей на шею шарф.

— Пойду посмотрю, что там, наверху, — сказал Майкл. — Может, найду какие-то свитера.

— Хорошо.

Майкл ушел, упорно игнорируя ощущение дежавю, — он отлично помнил, чем все закончилось, когда он в последний раз пошел наверх посмотреть, что там, наверху. Меньше всего на свете он хотел наткнуться на труп.

В спальне Майкл нашел теплые носки и свитера. Он сгреб их в кучу и поспешил обратно в гостиную, где Клементина успела завернуться в толстое одеяло.

— Нашла за диваном, — сказала она.

Они переоделись в теплую одежду и уселись у камина. Теперь оставалось только ждать.

— Есть хочешь? — спросил Майкл.

Клементина помотала головой:

— Я слишком перепугалась, мне теперь кусок в горло не полезет. А ты?

— Тоже не хочу.

Некоторое время сидели молча. Пламя в очаге потрескивало и разбрасывало искры.

— В последний раз я сидела у камина на Рождество, — сказала Клементина. — Это был наш первый праздник без Хита.

Майкл подошел к очагу и подложил в огонь еще полено.

— У вас с братом очень близкие отношения. Тебе повезло. У меня где-то есть сестра, но я с ней не вижусь. Она живет с мамой… или жила.

— Не говори так. Ты ведь точно не знаешь.

— В самом деле…

— Да, мы с Хитом были очень дружны, — сказала Клементина. — Повсюду вместе ходили. А потом он уехал в этот дурацкий Сиэтл. Я хотела проведать его, но меня постоянно отвлекали всякие дела. Школа. Черлидинг. Крэйг Стэтмур. Теперь все это кажется полной ерундой. Не понимаю, почему я так из-за этого переживала.

— А я играл в футбол, и еще у нас была своя группа, — сообщил Майкл. — Совершенно ужасная. Наш солист никогда не попадал в ноты. Но ты права. Сейчас все это кажется таким незначительным. Мне плевать, возьму ли я еще когда-нибудь в руки гитару.

Клементина покачала головой:

— Не надо так говорить. Мы найдем тебе гитару. Думаю, в ближайшее время нам понадобится музыка. Музыка — это здорово.

Они помолчали, рассеянно глядя в огонь. Потом Клементина рассмеялась:

— Странное дело.

— Ты про что? Про наш разговор?