Страница 10 из 51
Охотник осторожно открыл один, потом второй глаз, встал и осмотрелся. Вокруг было почти так же безжизненно, как в домах, куда он заходил прежде. Каменные стены поросли мхом, на полу — осколки камней и каких-то грязных предметов. Но свет! Тумпту долго не мог понять, откуда он исходил. Наконец, он заметил в стенах и потолке небольшие углубления, из которых, пробиваясь сквозь толстый слой пыли, сочился свет.
— Эй, боги! — крикнул, осмелев Тумпту, — я пришёл поклониться вам, я друг!
— Уг-уг, — ответило эхо.
Эхо шло из дальнего коридора в конце пещеры. Слабо освещённый, он уводил, по-видимому, в другую, более дальнюю пещеру. Охотник заметил ступени, под наклоном спускавшиеся вниз. Голос племени почти кричал ему в уши: «Уходи сейчас же! Хватит, ты уже доказал свою смелость!» Тумпту сделал было движение назад, подчиняясь этому голосу, но чёртик любопытства вновь пересилил.
«Если бога зажгли мне свет, значит, они хотят, чтобы я как следует осмотрел их жилище, — думал Тумпту. — Как же я уйду, так ничего и не увидев, кроме развалин?!».
Держа наперевес отцовское копьё, он шагал по ступенькам, ведущим в дальнюю пещеру. Маленькие луны в стеновых углублениях, казалось, шептали ему: «Вперёд, Тумпту, так рождаются герои!».
Коридор несколько раз поворачивал, спускаясь всё глубже. А не до самой ли бездны земли он идёт? — задумался Тумпту.
— Ведь там живёт огненный змей Мандра! Ну, что ж, — сказал он вслух — если понадобится — сражусь и с Мандрой!
Увлёкшись героическими мыслями, Тумпту сходу налетел на препятствие, заставившее его вновь присесть на землю. Препятствие, выросшее из-за резкого поворота, было стеной из очень холодного, блестящего камня.
«Ну вот и конец твоего пути, Тумпту, — внятно сказал шаман в его голове. — Ты в ловушке: сейчас откуда ни возьмись выползет древний змей и сожрёт тебя вместе с твоим копьём».
«Тумпту не струсит!» — завопил в ответ молодой охотник, вскочил на ноги и что есть силы ударил древком копья в стену. И вновь произошло чудо.
Что-то щёлкнуло, и стена толщиной с доброго медведя со скрипом поползла вбок, скрываясь в скале.
Тумпту торжествующе вскликнул и шагнул за порог.
Он уже не удивился, когда со вторым его шагом темнота вспыхнула ярким светом. Но то, что он увидел внутри, поразило охотника, пожалуй, больше всех предыдущих чудес. Пещера, куда он попал, как раз и была тем самым жилищем богов, которое он так рвался увидеть!
Затхлый мёртвый воздух со свистом уходил в проём двери. У Тумпту от волнения и ещё отчего-то спёрло дыхание, сердце забилось, как у землеройки.
Здесь не было осколков. Почти не было даже пыли. Яркий свет из-под потолка и слабый матовый — из углов ровно освещал небольшой зал с отлично сохранившейся обстановкой. В причудливых очертаниях предметов он, напрягая извилины, распознавал: стол, стулья, кровать, какие-то ящики и полки, на которых стояло множество причудливых мелких предметов. Он сделал ещё шаг в глубину пещеры, прислушиваясь. Вокруг стояла мёртвая тишина. Пещера была совершенно пуста, в ней пахло древней смертью. Казалось, что все предметы вокруг, стены, потолок, сам воздух стали здесь смертью, обращённой внутрь себя.
«Боги умерли здесь, — подумал Тумпту, — я потревожил их сон». Словно в подтверждение этого в углу раздался резкий сухой стук. Охотник в испуге отшатнулся вбок, оглянулся и похолодел. С седалища, которое он не заметил входя, на пол со стуком падали человеческие кости. Древний скелет рассыпался на глазах, оставив на блестящем стуле череп с неестественно белыми зубами и провалами глазниц.
— Ы-ы-хх! — выдохнул Тумпту древнее заклинание, отгоняющее злых духов. Но мёртвый бог явно не собирался причинять ему вреда. Просто рассыпался от сквозняка.
Тумпту перевёл дух и начал осматривать жилище более спокойно. Он захотел полежать на постели богов, но заманчивые цветные мхи, покрывавшие её, взметнулись под ним прахом, так что он больно стукнулся локтями о холодный остов кровати.
Раскрыв рот, он ходил вдоль полок, опасливо беря в руки таинственные предметы, стоявшие там. Некоторые были похожи на их деревянную посуду, но несравнимо красивее, другие — были искусно сделанными фигурками человечков и животных. «Сколько же здесь подарков для моей прекрасной Юмы!» — с восхищением думал Тумпту…
«Ты герой! — горделиво шептал девичий голос в его голове.
— Ты почти бог! — вторил ему другой. — Ты будешь приходить сюда один много раз. А потом, настанет время, и ты откроешь пещеру богов старейшинам племени, и они прославят тебя, сделают великим вождём!».
Эйфория, восторг собственной смелостью, радость открытий совсем лишили Тумпту осторожности. Хватая с полок всё подряд, он подбрасывал и ловил вещи богов, приплясывал и напевал. В руки ему попался красивый продолговатый и очень лёгкий камень с маленьким цветными пятнышками. Тумпту из озорства стал тыкать пальцем во все пятнышки подряд и вдруг — с криком ужаса — выронил его из рук.
Кусок стены, абсолютно гладкой с виду, начал бесшумно отползать. За ней вспыхнул свет, и на зеркальной, словно вода, плоскости появился злой волшебник! Тумпту мигом схватил копьё, опрометчиво отложенное в сторону, и затряс им над головой с громким охотничьим криком. Ужас и решимость сплелись в один мускулистый прыжок, которым он отпрыгнул от ожившей стены, приняв боевую позу.
Между тем волшебник не спешил нападать на Тумпту. Он миролюбиво и словно ободряюще говорил какие-то слова. Одет он был в странную гладкую чёрную куртку с отворотами, под которой белела январским снегом другая тонкая шкурка. На шее была завязана узлом ещё одна — ритуальная узкая и заострённая к низу шкурка цвета крови.
«Главный волшебник! — пугаясь и восторгаясь одновременно, подумал Тумпту. — Он разговаривает со мной как с героем, он хочет, чтобы я понял его!». Охотник издал примирительный возглас и повернул копьё наконечником вниз, показывая, что хочет выслушать волшебника.
Тот говорил, странно смотря — вроде бы прямо на Тумпту, но в то же время и на что-то позади него (Тумпту даже невольно обернулся).
Тумпту старательно слушал. Большинство слов были ему незнакомы, но в некоторых он узнавал чуть искажённый язык Великого Леса: «братья», «жизнь», «без страха»… Слова, а главное интонации были на редкость умиротворяющими, и Тумпту, подпав под чары волшебника, заслушался, опираясь на копьё.
Если бы он мог понимать язык древних волшебников, то услышал бы следующее: «Соотечественники! Братья и сёстры! Самое страшное уже позади. Кризис пошёл на спад, мы уже поднимаемся со дна. Мы достигли, наконец, взаимопонимания с нашими зарубежными партнёрами и политическими партнёрами внутри страны. Жизнь налаживается. Наш золотовалютный резерв пополняется с каждым днём, восстановлена экономическая инфраструктура, банковская система. Банки вновь готовы давать кредиты предприятиям, заработала ипотека. Новые школы скоро войдут в строй, на верфях закладываются новые корабли, ожил автопром. В конце года мы планируем поднять пенсии и зарплаты бюджетникам вдвое. Будущее открыто перед нами, мы смотрим вперёд без страха. За работу, товарищи!».
Тумпту, приложив руку к сердцу, хотел ответить главному волшебнику, но тот внезапно исчез, и на зеркальной поверхности замельтешили яркие пятна, сопровождаясь звуками, от которых у Тумпту нехорошо закололо в боку. Из пятен будто из омута, вынырнули мелкие наглые волшебники и полуголые ведьмы с волосами самых немыслимых цветов. Они затараторили что-то наперебой, показывая Тумпту на какие-то предметы и маня его внутрь в зеркальную гладь. Тумпту невольно попятился и случайно наступил ногой на брошенный волшебный камень. И тут гнев богов или зло волшебников, победивших их когда-то, обрушились на онемевшего охотника со всех сторон. Остальные стены пещеры начали раскрываться как первая — и на каждой появилось отражение тех же мелких наглых волшебников и цветноволосых ведьм. Все они зеркально кричали, кривлялись и тянули к нему руки. «Так вот оно что! — мелькнуло в помутневшей голове охотника, — главный волшебник просто убаюкивал меня, а эти шакалы сейчас затащат внутрь своих колодцев и высосут всю душу!»