Страница 95 из 147
– Ты ночью съел пятнадцать устриц.
– Я, может, и священник, но еще и студент.
– Ах вот что.
Прозвенел сарголанский гонг, призывавший к молитве, Ларон торопливо поцеловал Пеллиен, уже стоя в дверях. Завтрак в академии всегда начинался сразу после удара гонга.
– Ты знаешь, где я живу, – прошептала она ему в самое ухо.
– Но если я приду без предупреждения, ты можешь оказаться не одна. А вдруг твой спутник решит избить меня?
– У меня нет других любовников; я предпочитаю независимость. Мальчик вроде тебя никогда не захочет обладать мной полностью и безраздельно, не станет принуждать меня стирать его одежду, танцевать перед ним и все такое прочее. Воспринимай это как удобный и необязательный студенческий роман.
Подходя к академии, Ларон понял, что не испытывает ни малейшего чувства вины за то, что с момента встречи с Пеллиен ни на мгновение не вспомнил о Девять. Он вообще не думал о ней. «Ну что же, по крайней мере, мои чувства к ней основаны на чистом рыцарском почитании, свободном от плотской страсти, от вожделения», – подумал он.
– Старина Пеппард Угрюмый, – сказал он вслух, легкой походкой ступая по камням мостовой. – Надо будет как-нибудь поставить в твою честь курильницу.
Пока Ларон и Пеллиен переплетали свои энергетические потоки, сарголанское каботажное судно бросило якорь в заливе Серпа. Ни один другой корабль не встречал там вновь прибывших; на пустынном берегу не видно было ни палатки, ни привала всадников. Ровал ступил на твердую землю, а судно ушло дальше, в путь к порту назначения. Ровал сел на песок, наблюдая за восхождением, а потом заходом Мираль, которую время от времени скрывали от взгляда набегающие облака.
– Сколько времени пройдет до момента, когда «Лунная тень» вновь поднимется на поверхность? – произнес Ровал в темноту, не меняя позы.
– При условии, что экипаж состоит из шести человек, мы должны выходить после полуночи, – отозвался голос за его спиной.
– Шесть. Трое, еще я, значит, два новых моряка, – подсчитал Ровал. – Им можно доверять?
– Я конечно, не моряк, но обладаю достаточным опытом и доверять можно, – ответила Терикель. – А что касается шестого, он тоже не моряк, но может оказаться достойным доверия.
Теперь Ровал наконец встал и обернулся. В призрачном свете Мираль он различил пять силуэтов. Один из них стоял на коленях на песке, двое держали над его головой боевые топоры.
– Мы заметили, как он скользнул в воду и поплыл к берегу, когда ты сходил здесь, – пояснил Норриэйв.
– Он утверждает, что является членом ордена Метрологов, – добавил Хэзлок.
Ровал подошел поближе, внимательно вгляделся в лицо молодого человека, стоявшего на коленях. Он был совершенно незнаком ему.
– Высокоученый мастер, я не хотел никому причинить вред.
– Люди, которые не хотят причинять вред, обычно не лезут в подобные неприятности, не идут за мной по следу. Кто ты? И кто твой господин?
– Я дьякон Лисгар из миссии Метрологов в Диомеде. Я учусь в академии госпожи Ивендель и готовлюсь к посвящению. Священник попросил меня идти за тобой, но не…
– Лжешь! Не осталось в живых ни одного священника из Ордена Метрологов! – воскликнул Хэзлок.
– Я видел кольцо.
– Кольцо можно украсть.
– Пожалуйста, не так быстро, – вмешалась Терикель. – В Диомеде действительно был дьякон по имени Лисгар.
Лисгар охнул:
– Старейшина?
– Как выглядел священник, как его зовут? – спросил Ровал.
– Достопочтенный Ларон, он выглядит слишком молодо, чтобы…
– …чтобы быть священником, – закончила за него Терикель. Поздравляю, дьякон Лисгар, считай, что твоя служба не такому уж достопочтенному Ларону закончена. Ты вступаешь в экипаж «Лунной тени».
– Кстати, всю дорогу от Диомеды он мучился от морской болезни, предупредил Ровал. – А кроме того, у нас есть более важные дела. Эти утесы достаточно высоки. У вас есть то, о чем я просил?
– Все находится дальше, на пляже, – кивнула Терикель.
– Мираль снова скрывают облака. Хорошо, давайте начнем пока не стало светло.
Назначение губернатора Ройлеана считалось самым ничтожным и жалким. Он был направлен в отдаленный, пустынный город, служивший скорее центром сбора торговых пошлин, чем настоящим поселением. Население городка состояло, по большей части, из иностранцев, а не из граждан Сарголана. Все изменилось в связи с подготовкой к войне. Десятки тысяч солдат каждую неделю проходили через этот важнейший перевалочный пункт, и местная экономика буквально расцвела. Никто и вообразить не мог ничего подобного. Кроме солдат в город приходили и представители знати, офицеры, порой даже принцы и родственники императора. Ройлеан постоянно встречал богатых и влиятельных людей, он устанавливал контакты, которые в будущем могли помочь ему сделать карьеру.
В эту ночь принц Ставец, старший сын императора, тоже прибыл в Баалдер. Он остановился в доме губернатора, и Ройлеан устроил в его честь самый роскошный пир, на который был способен. Впрочем, принц большую часть жизни провел в походах, так что ублажить его было совсем не трудно. Десяток бывших рабынь-танцовщиц развлекали офицеров и других гостей, пока те поглощали обильную, хотя и не слишком изысканную еду. Принц и пять его генералов знакомились с представителями торговых кругов. Губернатор выступал и как распорядитель вечера, и как сановник, время от времени подавая жестами распоряжения своим людям и одновременно беседуя с гостями.
– Все отлично налажено, – одобрил обстановку принц. – Твои слуги действуют по-военному точно.
– Да, я и сам полагаю, что мой прежний военный опыт помогает в административном управлении. Я стараюсь управлять этой провинцией, как, ну, скажем, батальоном.
– Весьма разумно, – кивнул принц.
– То же и в отношении дома. Я муштрую слуг, каждое утро собираю их для поверки и занятий во дворе.
– Интересно было бы посмотреть. Мне представляется, что именно таким образом должна быть организована вся империя.
– Вы так считаете?
– Да. Твое хозяйство могло бы стать моделью для управления Сарголанской империей. Вероятно, у тебя есть и записи, в которых ведется учет персонала и описана структура деятельности; мне бы хотелось изучить подобные материалы, пока я буду занят подготовкой кампании против торейцев в Диомеде.
Сердце губернатора ухнуло вниз, он кончиками пальцев отдал очередное распоряжение. Ему оставалось теперь либо умудриться составить нечто похожее на такие записи за одну ночь, либо наутро признать, что управление в его хозяйстве ведется совершенно спонтанно. Он дал своему управляющему сигнал, означающий: «Вызови меня из зала». Хорошо знавший своего господина, тот поспешил к нему и прошептал ему: «Сэр, я шепчу вам очень тихо».
– Мои нижайшие извинения, ваше высочество, – вкрадчиво произнес губернатор. – Мне необходимо отлучиться и лично решить важный вопрос.
Все сидевшие за столом обернулись к нему в недоумении и даже с явным осуждением: нельзя покинуть пиршественный зал в присутствии принца. Во всяком случае, именно так он сперва истолковал странное выражение на лицах придворных. А потом губернатор, проведший всю жизнь в провинциальных городах, с ужасом вспомнил, что никто, никто не смеет сам обращаться к особам королевской крови. Ройлеан почувствовал себя марионеткой, за веревочки которой одновременно тянут кукольники разных школ, отдавая противоречивые команды. Что же он наделал! Как мог совершить такую глупость? Никто не покидает по собственной воле общество принца. Надо было дать намек, спровоцировать вопрос высокой персоны, объяснить причины, побуждающие его выйти из зала и просить разрешения на это. Теперь оставалось только выйти вон на негнущихся ногах. Он оскорбил принца крови. Он нарушил протокол. Наверняка следующим назначением станет место губернатора расплавленного континента Торея. Но так трудно уследить за всеми тонкостями протокола, когда привыкаешь общаться с погонщиками верблюдов, виноторговцами, возчиками, ростовщиками, работорговцами, выдающими себя за купцов, специализирующихся по зерну… – работорговцы!