Страница 9 из 60
- Я не собираюсь платить дважды за один и тот же чертов дом, - пробурчал Алекс, не обращая внимания на остальную часть сообщения.
Он нажал кнопку на кофемашине и подождал, пока она нагреется. Прищурив глаза, он увидел призрака на кухне, опирающегося руками на барную стойку.
Призрак посмотрел ему в глаза.
- Привет.
Алекс не ответил.
Прошлой ночью он включил телевизор и расположился перед ним на диване с бутылкой Jack Daniel’s* в руке. Призрак устроился на соседнем кресле и саркастически спросил:
- Ты уже не утруждаешь себя стаканом?
*Jack Daniel’s - популярная марка американского виски.
Поднеся бутылку к губам, Алекс не обратил на него внимания и продолжил смотреть телевизор. Призрак вежливо замолчал, но остался сидеть, пока Алекс не отрубился.
И сегодня утром он был все еще здесь.
Кофемашина нагрелась, и Алекс нажал кнопку “эспрессо”. Металлический вопль кофемолки заполнил комнату. Машина щелкнула, загудела и налила кофе в подставленную чашку. Алекс одним глотком осушил ее и поставил в раковину.
С мрачным выражением на лице он повернулся к призраку. Было бессмысленно продолжать игнорировать его, так как он, казалось, не собирался никуда уходить. И каким-то странным образом Алекс смог ощутить настроение призрака - измотанное терпение человека, который долгое время находился в одиночестве. Хотя Алекса никогда не обвиняли в избытке сострадания, он не мог сдержать вспышки сочувствия к призраку.
- У тебя есть имя? - в конце концов спросил Алекс.
- Да, было однажды. Но я не могу его вспомнить.
- А что насчет летной куртки?
- Не знаю, - ответил призрак. - На ней есть эскадронные нашивки? Или именной жетон?
Алекс покачал головой.
- Выглядит как куртка пилота обычного гражданского самолета. Ты не видишь ее?
- Меня видишь только ты.
- Да я счастливчик. - Алекс строго посмотрел на призрака. - Я не могу ничего делать, когда ты постоянно ходишь за мной, так что тебе нужно опять стать невидимым.
- Я не хочу больше быть невидимым. Я хочу быть свободным.
- Нас таких двое!
- Возможно, если ты поможешь мне выяснить, кто я такой… кем я был… я, может, и смогу найти выход. Тогда я отстану от тебя.
- “Возможно” и “может” не самые приятные для меня слова.
- Это все, что у меня есть. - Призрак начал расхаживать по кухне. - Иногда я что-то вспоминаю. Фрагменты из моей жизни. - Он остановился и посмотрел в окно. - Когда у меня впервые была… такая вспышка… думаю, ты сказал бы… я был в доме на Рейншедоу. Наверное, я имел какую-то связь в моей прошлой жизни с этим местом. Там много всякого старого хлама, особенно на чердаке. Возможно, там стоит порыться в поисках подсказки.
- Так почему до сих пор не порылся?
- Потому что мне нужна физическая форма, чтобы сделать это, - сказал призрак, в каждое слово вкладывая долю сарказма. - Я не могу открыть дверь или подвинуть какой-нибудь стул. У меня нет “сил”. - На последнем слове он ладонями описал в воздухе магический полукруг. - Все, что я могу, - смотреть, как люди портят свои жизни. - Он сделал паузу. - Все равно тебе придется подчистить все это дерьмо на чердаке.
- Сэм все сделает. Это его дом.
- Я не могу говорить с Сэмом. И он может упустить что-нибудь важное. Мне нужно, чтобы ты это сделал.
- Я не твоя уборщица!
Алекс вышел из кухни; призрак пошел за ним.
- Там столько барахла, что его хватит но то, чтобы заполнить десятиметровый мусорный бак! - продолжил Алекс. - Мне придется там сидеть днями. Может, и неделями.
- Но ты ведь сделаешь это? - с надеждой спросил призрак.
- Я подумаю. А сейчас я иду в душ. - Алекс остановился и посмотрел на призрака. - И пока я там, держись от меня подальше!
- Успокойся, - едко ответил призрак. - Я этим не интересуюсь.
*****
В начале третьего класса отец Зои сказал ей, что нашел работу в Аризоне, и она должна будет пожить с бабушкой, пока он не приедет за ней.
- Мне нужно приготовить дом к твоему приезду, - говорил он. - В какой цвет мне покрасить твою комнату?
- Синий, - с энтузиазмом ответила Зои. - Как яйца зорянки. Папочка, а можно мне завести котенка, когда я приеду в наш новый дом?
- Конечно. Если ты будешь ухаживать за ним.
- Буду, буду! Спасибо, папочка.
В течение многих месяцев Зои рисовала свою будущую комнату и котенка - какими она их представляла - и рассказала всем друзьям, что будет жить в Аризоне.
Ее отец так и не приехал за ней. Он навещал ее пару раз, отвечал на телефонные звонки, но каждый раз, когда Зои осмеливалась спросить, готов ли дом, есть ли в его жизни место для нее, он становился раздражительным и уходил от ответа. Она должна быть терпеливой. У него были дела, о которых он должен был позаботиться в первую очередь.
В начале последнего года обучения в школе Зои позвонила отцу, чтобы рассказать о новых предметах и новых учителях. Но ей ответил незнакомый голос - женский голос. Женщина мило сказала, что когда-нибудь ей будет приятно познакомиться с Зои. Они поговорили несколько минут. И так Зои узнала, что с ее папой теперь живет женщина со своей двенадцатилетней дочерью. У него была новая семья. Зои осталась лишь неприятным напоминанием о развалившемся браке и женщине, которая бросила его.
Конечно же, она сразу пошла к своей бабушке и расплакалась горючими слезами на ее коленях.
- Почему он не хочет меня видеть? - прохныкала она. - От меня слишком много проблем?
- Это не касается тебя, - тихо произнесла Эмма. На ее лице было сожаление. - Ты самая лучшая, самая умная, самая замечательная девочка на свете. Любой мужчина гордился бы такой дочерью.
- Тогда по-почему он не гордится?
- Милая, он сломался, и я думаю, уже никто не сможет помочь ему. Твоя мама… ну, как она ушла от него… этот разрыв сильно повлиял на него. Он изменился. Если бы ты знала его до этого, сейчас он бы тебе показался совершенно другим человеком. У него всегда было хорошее настроение. Все было по плечу. Но он так сильно влюбился в твою маму… это было как падение в колодец, из которого нельзя выбраться. И каждый раз, когда он смотрит на тебя, он не может не думать о ней.
Зои внимательно слушала бабушку, пытаясь не пропустить ни слова из откровений Эммы. Ей важно было знать, почему ее бросили и мама, и папа. И на этот вопрос существовал лишь один ответ: вина их разрыва лежала на ней.
Рука бабушки нежно гладила ее по голове, когда она продолжила:
- Никто не винит тебя, Зои, за то, что ты злишься и расстраиваешься. Но ты должна сосредоточиться на том хорошем, что есть у тебя в жизни, и подумать о всех людях, которых ты любишь. Не давай этому омрачить твою жизнь.
- Не дам, Апси, - прошептала Зои. Она всегда так называла бабушку, сколько себя помнила. - Но у меня такое чувство… будто у меня никого нет.
- У тебя есть я.
Посмотрев на лицо Эммы, испещренное тонкими морщинками, отражающими и смех, и грусть последних семи десятилетий, Зои поняла, что ее бабушка - единственная, кто всегда был в ее жизни.
После этого разговора они пошли на кухню готовить.
Три раза в неделю Эмма готовила специальные блюда, чтобы отнести их более старшим соседям по улице. Зои, любившая возиться на кухне, всегда помогала ей.
Зои нарезала темный шоколад, пока разделочная доска не покрылась шоколадной стружкой. Пока нагревалась духовка, она растапливала шоколад с двумя кусочками масла на паровой бане. После того как разделяла белки и желтки восьми яиц, она взбивала желтки с чайной ложкой экстракта ванили, выливала их в растопленный шоколад и добавляла коричневый сахар.
Медленно она вливала шоколадную смесь в облако взбитых белков. Обильная пена жидкого теста отправилась в отдельные чайные чашки, которые поставили на противень, наполненный водой, в духовку. Когда пирожные были готовы, Зои ждала, пока они остынут, и только потом украшала их сверху взбитыми сливками.