Страница 18 из 82
Нас проводили во дворец, расположенный в центре города и знакомый мне до боли. Он был точной копией — зеркальным отражением — дворца в Эмбере, но казалось, плавал в зеленом тумане и выглядел не совсем привычно из-за большого количества зеркал, странным образом вставленных в стены торцом.
В фарфоровом зале, который я тоже помнил, на высоком троне сидела женщина, и волосы ее были зелеными с серебряной нитью, глаза овальные, как большие нефриты, а брови разлетались, как крылья чаек. У нее был маленький рот, небольшой подбородок, высокие скулы и свежие округлые щеки. Лоб ее охватывал обруч белого золота; на хрустальном ожерелье висел большой сапфир, покоящийся в углублении обнаженных грудей с зелеными сосками. На ней были брюки из морских водорослей и широкий серебристо-голубой пояс; на пальцах сверкали кольца с камнями разных оттенков голубизны; правая рука сжимала скипетр из розового коралла. Она заговорила с нами, не поздоровавшись, не поприветствовав улыбкой.
— Что ищете вы здесь, объявленные вне закона? — спросила она, и речь ее текла плавно, а голос был нежен и тих.
Дейдра ответила за всех нас.
— Мы бежим от гнева Эрика, принца, царящего в истинном городе. Я не стану ничего скрывать; наше заветное желание — лишить его власти, и если он любим здесь, мы погибли. Но я чувствую, что этого не может быть. Мы пришли просить помощи, благородная Муари…
— Я не дам войск для нападения на Эмбер, — перебила она. — Вы ведь знаете, хаос отразится в моем королевстве, как в зеркале.
— Нам не нужна военная помощь, любезная Муари, — ответила Дейдра. — Наша просьба пустячная и не доставит хлопот ни тебе, ни твоим подданным.
— Говори! Ты знаешь, что Эрик ненавистен нам так же, как этот предатель, стоящий от тебя по правую руку! — Она указала на Рэндома, который смотрел на нее вызывающим наглым взглядом, искривив рот в презрительной усмешке.
Если ему предстояла расплата за преступление — в чем бы оно ни заключалось, — он готов был заплатить любую цену, как истинный принц Эмбера, подобно тому, как много веков назад ее заплатили три моих брата, неожиданно вспомнил я. Рэндом умрет, издеваясь над палачами и смеясь во все горло, пока не захлебнется собственной кровью, а умирая, изрыгнет проклятие, которое обязательно сбудется. И я знал, что тоже обладаю этим даром, и обязательно воспользуюсь им, когда возникнет такая необходимость.
— Я прошу не за себя, а за моего брата, Корвина, — сказала Дейдра, — брата принцессы Льювиллы, живущей в твоем дворце. По-моему, принц Корвин никогда не причинял вам вреда.
— Верно. Но почему он не попросит сам за себя?
— В том-то и дело. Мой брат не знает, о чем просить. На одном из отражений он попал в аварию и почти полностью потерял память. Мы решили посетить твое королевство, чтобы он смог вновь обрести ее, познать свое прошлое, оказать сопротивление Эрику…
— Продолжай, — произнесла женщина, сидящая на троне, и бросила на меня взгляд из-под длинных ресниц.
— В одном из уголков твоего дворца находится большая комната, куда заходят немногие. На полу этой комнаты выложен узор, который мы называем Лабиринтом. Только истинные потомки покойного короля Эмбера могут пройти его и остаться в живых, и тому, кто выдержит испытание, дается власть над отражениями. — Тут Муари несколько раз моргнула, и я невольно подумал, что она, должно быть, не одного своего подданного отправила на верную смерть в надежде овладеть тайной отражений и укрепить могущество Ребмэ. — Мы считаем, — продолжала Дейдра, — что только Лабиринт вернет принцу Корвину память. Он не может пройти его в Эмбере, а следовательно, остается Ребмэ, потому что в Tir-na Nog'th, как ты понимаешь, нам не попасть.
Муари перевела взгляд с Дейдры на Рэндома, потом посмотрела на меня.
— А Корвин готов рискнуть? — спросила она.
— Я всегда готов, госпожа, — ответил я, и тогда она улыбнулась.
— Что ж, в таком случае не возражаю. Однако за пределами моего государства я не могу гарантировать вашей безопасности.
— Ваше Величество, — ответила Дейдра, — мы не требуем никаких привилегий и, когда уйдем, сами о себе позаботимся.
— О Рэндоме, — сказала Муари, — позабочусь я.
— Что ты имеешь в виду? — спросила Дейдра, так как Рэндом, естественно, не мог при сложившихся обстоятельствах говорить от своего имени.
— Ты ведь, конечно, помнишь, что Рэндом однажды был моим гостем, и я приняла его как друга, а он поторопился исчезнуть вместе с моей дочерью, Морганой.
— Всякие ходили слухи, но я не уверена ни в их достоверности, ни правдивости.
— Через месяц, — продолжала Муари, — дочь моя вернулась. А еще через несколько месяцев, родив сына, Мартина, она покончила с собой. Что ты на это скажешь, принц Рэндом?
— Ничего, — ответил мой брат.
— Мартин решил пройти Лабиринт совсем еще юношей, ведь в его жилах текла королевская кровь. Он был единственным из нас, кому это удалось. Мой внук исчез на одном из отражений, и с тех пор я его не видела. Что ты на это скажешь, принц Рэндом?
— Ничего.
— И поэтому я должна подвергнуть тебя наказанию. Ты женишься по моему выбору и будешь жить в моем королевстве ровно год, а если откажешься, готовься расстаться с жизнью. Что ты на это скажешь, принц Рэндом?
Рэндом утвердительно кивнул и ничего не ответил.
Муари ударила скипетром по подлокотнику бирюзового трона.
— Хорошо, — величественно произнесла она. — Да будет так!
Мы отправились в отведенные нам апартаменты, чтобы привести себя в порядок и отдохнуть с дороги. Через некоторое время Муари появилась в дверях моей комнаты.
— Приветствую тебя, о королева, — сказал я.
— Повелитель Корвин из Эмбера, — ответила она. — Я всегда мечтала с тобой встретиться.
— Я тоже, — солгал я.
— Твои похождения — легенда.
— Спасибо, но я все равно ничего не помню.
— Могу я войти?
— Конечно. — Я сделал шаг в сторону.
Она вошла в великолепно обставленную комнату, которую сама для меня выбрала, и присела на краешек оранжевой кушетки.
— Когда ты намерен пройти Лабиринт?
— Чем скорее, тем лучше.
Она задумалась на мгновение, потом спросила:
— Где ты был все последнее время?
— На далеком отражении, — ответил я, — которое научился любить.
— Как странно, что повелитель Эмбера обладает подобным чувством.
— Может быть, я выбрал неверное слово.
— Сомневаюсь. Баллады Корвина всегда затрагивали живые струны в моей душе.
— Госпожа слишком добра ко мне.
— Но справедлива.
— Когда-нибудь я сочиню балладу в твою честь.
— А чем ты занимался на своем далеком отражении? — спросила она.
— Помнится, я был профессиональным солдатом и дрался под знаменами того, кто мне платил. Кроме того, я сочинял музыку и песни, ставшие впоследствии популярными.
— И то и другое кажется мне вполне естественным.
— Прошу тебя, скажи, что ожидает моего брата, Рэндома?
— Он женится на девушке по имени Вайа, моей придворной даме. Она незрячая, и у нее нет поклонников.
— И ты считаешь, она будет счастлива? — спросил я.
— Выйдя замуж за Рэндома, Вайа завоюет положение в обществе, — ответила Муари, — несмотря на то что через год останется одна. Ведь кем бы Рэндом ни был, он прежде всего принц Эмбера!
— А если она его полюбит?
— Неужели на свете существует любовь?
— Я, например, люблю Рэндома как брата.
— Еще ни один принц Эмбера не произносил подобных слов, и я отношу их на счет твоего поэтического темперамента.
— И тем не менее, — продолжал настаивать я, — прежде чем решиться на подобный шаг, ты должна быть твердо уверена, что действуешь в интересах девушки.
— Я все обдумала, — сказала она, — и убеждена в правильности своего решения. Вайа оправится от удара, какой бы силы он ни был, а я сделаю ее первой придворной дамой королевства.
— Что я могу сказать? Возможно, ты права. Будь по-твоему. — Я наклонился, поцеловал ей руку и отвернулся. Мне стало грустно и обидно — за девушку, разумеется.