Золото и мишура

Джеффри одним махом допил коньяк и посмотрел на двух хорошо одетых змей.

— Да, — прошептал он.

— Вот и отлично. А теперь мы намерены дать Клаудии еще одну возможность одуматься. Как тебе известно, завтра на ранчо состоятся похороны Спенсера. И ты, как премного скорбящий родственник покойного, непременно будешь присутствовать.

— Никогда я не чувствовала себя так неловко, как в присутствии ужасной Перфюм, — говорила Ирен, сидя за косметическим столиком и расчесывая волосы. Она уже переоделась в пеньюар, однако Джеффри, который сразу после ухода гостей отправился наверх, оставался еще в смокинге. Держа небольшую рюмочку коньяка, он привалился к двери спальни. — Чуть не умерла, когда она принялась разглагольствовать насчет того, что искусство — это, мол, только лишь денежная игра, способ для многих людей быть приглашенным на различного рода нужные им вечеринки… Подумать только… При том что тут же сидит доктор Уолтон! Амелия Труекс сказала мне потом, что, по ее мнению, эта женщина, должно быть, выросла в борделе. И потом, всюду глазеет и разговаривает только про деньги, как если бы весь мир был одним большим базаром. — В зеркало она увидела отражение мужа, который пьяно кивнул головой. — Дорогой, с тобой все в порядке?

Выронив рюмку, он сполз по двери на пол и растянулся во всю свою длину.

— Джеффри! — Ирен подскочила к мужу. — Господи, ты ведь напился! Этим, стало быть, ты там, наверху, и занимался?

— Я лишь для сна… — не открывая глаз и с трудом ворочая языком, сказал он.

— Джеффри Бретт, ты уже лет двадцать как не надирался, с того самого дня, когда Гарвард выиграл у Принстона. Ну-ка, поднимайся, и я уложу тебя в постель.

— Я боюсь, Ирен, — прошептал он. — Я боюсь…

— Чего именно?

— Их боюсь…

— Кого? Билли Чинга? Лорда Нортфилда? Кого? Ответь мне!

Но Джеффри уже полностью отключился. Через его полуоткрытый рот вылетали громкие храпящие рулады. Ирен поднялась.

— Что ж, тогда будешь спать на полу, — твердо заявила она. — Я вовсе не намерена волочь тебя до кровати. Надеюсь, у тебя будет утром ужасный вид.

Она выключила свет, прошла к своей кровати и забралась под одеяло. Погасив ночник, повторила про себя:

— Боится… Странно все это.

Клаудиа видела, как калифорнийский перепел упал на дорожку прямо напротив нее. Был следующий за похоронами отца день, рассветало. Поскольку от Спенсера буквально ничего не осталось после взрыва «порше», необходимости в погребальной процессии и церемониале практически не было. Клаудиа чувствовала себя одиноко и весьма неуютно, оттого что отец вдруг исчез с лица земли, даже не попрощавшись с ней. Хотя сама она терпеть не могла похороны, открытые гробы, Клаудии очень хотелось сейчас бросить хоть один последний взгляд на отца. Заупокойные службы проводили нынче в духе времени, и потому процедура отличалась неполнотой и оставляла чувство недоумения. Даже странно, во что превратилась некогда пышная викторианская церемония прощания с усопшими — в насмешку, не более того. Однако нынешнее поколение, упростив таким образом себе жизнь, едва ли стало более счастливым.

Она направилась по дорожке от дома к океану. Небо начинало розоветь, холодный бриз дул с океана. Будучи девчонкой, она столько раз гуляла здесь на пляже. Сейчас ритмичный шум прибоя подействовал на нее успокаивающе.

Она подумала об Артуре Стивенсе. Он оказался неожиданно милым, поскольку о влиятельных юристах никто не думает, что они плюс ко всему могут еще быть сострадательными людьми. Он осведомился у Клаудии, не хочет ли она, чтобы он провел ночь в доме на ранчо, и Клаудия поспешно сказала, что да: мысль о том чтобы остаться в доме одной была неприятна. Они вместе приготовили обед, чувствуя некоторую радость от компании друг друга. Она нашла, что он сильный, неглупый и… и надежный. Да, именно надежный. И потому ей было приятно от того, что он сейчас находится рядом.

А кроме того, должна была она признать, он был одним из самых сексуальных мужчин, каких ей только доводилось встречать. Она была ничуть не огорчена, когда он поведал о том, что его собственная жена удрала вместе с его личным тренером.

Когда она бродила по пляжу, то смотрела на ранчо, которое так любила, за которое она должна была теперь сражаться. Но как? Если Джеффри заодно с лордом Нортфилдом и Билли Чингом, какие у нее есть варианты?

Именно при этих размышлениях она вдруг увидела впереди себя пожилую женщину с седыми волосами. Женщина присела на корточки перед морской чайкой, разбившейся о камни.

— Доброе утро, — сказала Клаудиа, подходя.

— Доброе утро.

— Что случилось с чайкой?

— Да вот, убили бедняжку. В последнее время я видела много мертвых чаек. Около Кемп-Пендлтон оползень, вот к нему и устремляются многие чайки. Они ведь питаются всякой дрянью, вы понимаете. И иногда, наевшись отходов, они травятся. Одному Богу известно, что в этот оползень попадает.

«До того, как здесь появилась моя семья, — подумала Клаудиа, разглядывая мертвую чайку, — тут жили индейцы. А еще раньше жили птицы и животные. Казалось бы, одна птица — эка важность! Но не было ли в последних анализах чего-нибудь более важного?»

И внезапно она поняла, что именно нужно делать.

— Благодарю вас, — сказала она женщине и тотчас побежала вдоль кромки берега.

— За что? — крикнула вслед ей женщина, немало озадаченная.

Но Клаудиа не ответила. Она должна найти Артура. Она знала, что за полчаса до нее он вышел на свою обычную пробежку. Она же сама сказала ему, что выстроенный отцом трек может служить великолепной дорожкой для пробежек. Ей не хотелось видеть тот самый гараж, у стены которого Спенсера настигла смерть. Именно поэтому она не побежала вместе с Артуром, но теперь это уже было неважно. Она знала, как отомстить за смерть Спенсера. Впрочем, тут без помощи Артура ей было никак не обойтись.

Пятнадцать минут спустя она взобралась по крутому краю автомобильного трека. Солнце пригревало, ей сделалось порядком жарко, выступил пот. Она увидела, как в отдалении легким бегом к ней приближался Артур. Она побежала ему навстречу, начав издали махать рукой. Когда же они встретились, Артур продолжал бег на месте, чтобы не было резкого спада нагрузки. Держа сейчас в руках два груза по восемь фунтов каждый, он был практически обнажен, если не считать трусиков и кроссовок. Она с восхищением взглянула на его влажный мускулистый торс.

— Артур, я знаю, что я хочу сделать с ранчо. Хочу услышать ваше мнение, сработает ли мой план или нет.

Поминальная служба была короткой и немноголюдной — из-за того, что уединенно живший Спенсер имел немного приятелей. По окончании службы процессия из семи автомобилей вновь прибыла на ранчо, где Анна приготовила легкий ланч с салатами и белым вином. Большинство из присутствующих были наемными батраками, работавшими на ранчо, и Клаудиа подумала, что они как никто другой оказались близкими ее отцу. Странный финал для представителя той самой семьи, которая как раз и была известна своим умением устраивать общественные развлечения и массовые пирушки.

К удивлению Клаудии, из Сан-Франциско на службу прилетел Джеффри в своем небольшом частном самолете. Она давным-давно не видела своего кузена, но хотя он и очень хорошо сохранился, тем не менее выглядел несколько сдавшим. Джеффри страдал от дикого похмелья, чего накануне ему так желала Ирен. Однако после нескольких бокалов вина он как будто немного воспрял.

— Хотел бы поговорить с тобой чуть позже, — сказал он, подойдя к Клаудии. — После того, как остальные разъедутся.

— Конечно. Деловой разговор?

— Скорее, семейный бизнес.

— В таком случае, если ты не против, я попрошу, чтобы присутствовал Артур. Сейчас он представляет меня как адвокат.

— О… — Налитые кровью глаза Джеффри уставились на Артура, одетого в синий, превосходно сшитый костюм.

«Черт побери, — подумал Джеффри, — это многократно усложняет дело. Этот Артур наверняка весьма ушлый сукин сын».