Страница 4 из 11
Это всего лишь мгновение, но мы оба почувствовали, как в воздухе витает какой-то магнетизм.
– Сегодня вечером я тоже буду вегетарианцем, чтобы ты не чувствовала себя одиноко, – шутит он, открывая вторую коробку, и улыбается, обнажая белые ровные зубы. Это еще одна черта, которая мне в нем нравится, как и ямочка на правой щеке.
– Слушай, Биби, ничего, если я тебе скажу, что пиццерия внизу – просто кошмар?
– Да, я не сомневаюсь, – отвечаю, откусив первый кусок, – но все равно буду туда ходить: для меня это единственный быстрый и безболезненный способ пропитания.
– Может, уже пора научиться готовить?
На пару секунд делаю вид, что задумалась, перед тем как ответить.
– Нет!
Он кидает в меня оливкой со своей пиццы.
После еды, пока я завариваю чай из мелиссы, Филиппо просматривает DVD, расставленные в беспорядке на нижней полке библиотеки.
– А это еще что? – смеется он. – Это здесь откуда? – говорит он, размахивая коробкой с фильмом «Давай потанцуем?».
– Ой, наверное, это Гайя здесь оставила, еще давно! – закрываю лицо руками.
Он смотрит на меня с пониманием.
– Послушай, если тебе нравится эта чушь, не стоит стесняться: признание проблемы – первый шаг к ее излечению. Можешь рассказать мне, как другу… Я смогу помочь тебе, если ты захочешь.
– Дурак!
Кино – это одно из тех увлечений, которое мы всегда разделяли с Филиппо. Часто, приходя на кинофорум в университете, только мы вдвоем досиживали до конца сеанса на показах странных фильмов безвестных режиссеров, относящихся к какой-нибудь забытой школе русского авангарда, в то время как наши однокурсники уже давным-давно сбежали в какой-нибудь бар.
Филиппо продолжает просматривать названия фильмов и выуживает «Необычный день» Этторе Скола.
– Я его уже видел раза четыре как минимум, но посмотрел бы еще раз с удовольствием. А ты?
– Для меня это будет третий раз, так что давай!
Филиппо падает на диван. Возится с пультом, бормоча что-то насчет новых сложностей технологий. Меня смешит его неуклюжесть. Я присоединяюсь к нему с двумя дымящимися чашками в руках. Ставлю их на стол, бросаю в угол шлепанцы, отпиваю глоток чая, совершенно забыв, что он горячий, и обжигаю язык. Затем плюхаюсь на диван рядом с ним.
На плазменном экране появляются первые титры, и я чувствую, как колено Филиппо прислоняется к моему. Это прикосновение неожиданно волнует меня, словно я только сейчас осознала, насколько мы близки. Я, как бы устраиваясь поудобнее на диване, стараюсь чуть-чуть отодвинуться от него. Он, похоже, ничего не замечает, наверное, это просто мне показалось…
Это прикосновение неожиданно волнует меня, словно я только сейчас осознала, насколько мы близки.
Фильм продолжается, такой же горький и сладкий одновременно, каким мы его помним. Мы смотрим на экран в религиозном молчании, попивая чай, который за это время достиг человеческой температуры, и иногда перематываем обратно наиболее запоминающиеся сцены. Сейчас Мастроянни и Софи Лорен пробуют танцевальные па, следуя узору плиток пола.
Краем глаза замечаю, что Филиппо за мной наблюдает. Я чувствую его взгляд на себе с самого начала фильма, горячий и обволакивающий. Поворачиваюсь и смотрю на него в упор:
– В чем дело?
Он улыбается, как будто я поймала его с поличным.
– Я думал о том, что за эти годы ты совсем не изменилась, – и продолжает пристально смотреть на меня. Я начинаю чувствовать себя неловко.
И пытаюсь отшутиться:
– А я-то надеялась стать лучше со временем.
– Ну, к счастью, ты избавилась от своего единственного недостатка.
Я вопросительно смотрю на него.
– Валерио, твой бывший, – продолжил он.
Толкаю его с оскорбленным видом. С Валерио я встречалась на предпоследнем курсе университета, а Филиппо терпеть его не мог и даже не особо старался это скрыть. «Он слишком поверхностный и недоразвитый для тебя», – повторял он постоянно, выводя меня из себя.
– Мне понадобилось время, чтобы осознать, что ты был прав, – признаю я.
– Давно расстались?
– Года полтора назад.
– И сейчас у тебя никого нет?
Прямо к цели. Я этого не ожидала.
– Нет.
Последовавшее за этим молчание показалось мне давящим. Я хотела сказать еще хоть что-то, чтобы сгладить возникшее напряжение, но в голову ничего не приходило. Не знаю, о чем думал Филиппо, но точно знаю, что я никогда ни о чем таком не помышляла. По крайней мере, до настоящего момента. Я просто была счастлива, что снова встретила старого друга, и даже не задумывалась о том, что между нами может быть что-то еще. Однако моя уверенность в этом испарилась в одно мгно-вение.
Я просто была счастлива, что снова встретила старого друга, и даже не задумывалась о том, что между нами может быть что-то еще.
– Это моя любимая сцена, – сказал Филиппо, снова поворачиваясь к экрану.
Мастроянни и Лорен поднялись на террасу и складывают развешенные на просушку простыни. Может быть, Филиппо уловил мою неловкость и решил помочь – это в его стиле.
Потихоньку вздыхаю с облегчением и стараюсь отвлечься. Скорее всего, это просто мои фантазии и он вообще ничего такого не имел в виду. Концентрируюсь на фильме и понемногу начинаю и в самом деле расслабляться.
На улице начинается дождь, и у меня такое ощущение, что звук капель, барабанящих в слуховое окно, отзывается в моем сердце. Это чувство настолько приятно, что хочется полностью раствориться в нем.
Внезапно, словно выходя из глубокой комы, слышу тихий голос, который шепчет мне: «Биби, я ухожу».
Открываю глаза и вижу наклонившегося надо мной Филиппо, по экрану телевизора бегут титры. Пытаюсь подняться.
– Ты почему меня не разбудил?
– Тссс, лежи, – он укутывает мне плечи пледом. – Я позаимствую у тебя сломанный зонтик?
– Можешь и не сломанный взять.
– Не волнуйся… Мне тут недалеко.
Он гладит меня по щеке с невиданной прежде нежностью и легонько целует в лоб.
– Пока, Биби…
Глава 2
Сегодня утром я решила отдохнуть от фрески и заняться массой скучнейших домашних дел. Сразу скажу, я не идеальная домохозяйка. В корзине с грязным бельем высится гора мятой одежды, и я понимаю, что придется пару раз запустить стиральную машинку. Потом захожу в химчистку за платьем, которое я оставила там еще летом, а после этого отваживаюсь на поход в магазин в моем стиле – закупаюсь готовой замороженной едой. Придя домой, подумываю о том, чтобы немного навести порядок, но это желание быстро проходит – лучше уж пойти поработать! Так что беру ключи и спешно выхожу на улицу.
По дороге в палаццо захожу в художественную лавку, мне нужно полкило пигмента цвета морской волны – на случай, если не хватит того, что у меня уже есть. Предпочитаю покупать краски сама, чтобы выбрать нужный мне цвет. Если бы я по совету Брандолини отправляла Франко, он бы каждый раз возвращался с неподходящим оттенком.
В два часа дня улочка, куда выходит центральный вход палаццо, безлюдна. Преимущества работы свободным художником в здании, от которого практически только у меня одной есть ключи (по крайней мере, до вчерашнего дня так и было), – если я отстаю по своему плану работ, то могу спокойно поработать в субботу. В субботу студентов нет, а туристы предпочитают Сан-Марко и Риальто, которые находятся довольно далеко отсюда.
Вставляю длинный ключ в замок ворот, поворачиваю один раз налево и два раза направо и чувствую, что он проворачивается вхолостую. Ворота открыты, и сигнализация не подключена. Так даже лучше, потому что однажды сигнализация сработала по ошибке, и то был единственный раз, когда мне пришлось прибегнуть к помощи Франко. Наверное, это он зашел внутрь. Поднимаюсь по мраморной лестнице и толкаю дверь черного хода, которая отворяется в холл.
Ну вот и наступил момент, которого я так боялась.
Передо мной возвышается массивная спина, облаченная в красную рубашку. Это обещанный жилец. Я не ожидала сейчас его здесь встретить. Он завороженно смотрит на стену с фреской. Неподвижен. Огромен. У ног – дорожная сумка, из которой торчит пола джинсового пиджака, по ее виду сразу можно сказать, что она побывала не в одном аэропорту.