Страница 168 из 227
— Весна в Америке — наихудший сезон, — проговорил судья, — в особенности в здешних горах. Зима, как видно, избрала их своей цитаделью. Сюда она отступает, когда подходит весна, и весне удается изгнать ее отсюда лишь после длительной осады, во время которой борьба ведется с переменным успехом,
— Весьма уместная и меткая метафора, судья Темпл, — заметил шериф. — Да, гарнизонные войска Деда Мороза делают грозные вылазки, — надеюсь, мосье, вы понимаете, что такое «вылазки», — и иной раз заставляют отступать войска генерала Весны назад, в долину.
— Да-да, сэр, — ответил француз; своими вытаращенными глазами он следил за каждым шагом коня, который неуверенно нащупывал дорогу среди корней деревьев, ям, бревенчатых мостов и болот — все это и составляло дорогу. — Да, я все понял — долина замерзает на полгода.
Шериф даже не обратил внимания на ошибку француза. Все участники кавалькады вдруг почувствовали, что еще долго придется им ждать длительного и ровного тепла, что хорошая погода еще весьма ненадежна. Веселье и живая беседа сменились молчанием и задумчивостью, когда все увидели, что на небе начали сгущаться тучки — они неслись как бы сразу со всех сторон, хотя воздух был совершенно неподвижен.
Путь наших всадников проходил через участок вырубленного леса, и как раз в этот момент зоркий глаз судьи заметил признаки приближения бури, и судья указал на них дочери. Вихри снега уже скрыли гору, являвшуюся северной границей озера, и бодрящее весеннее тепло сменилось пронизывающей стужей — приближался норд-вест.
Теперь все думали только о том, как бы поскорее добраться до поселка, хотя из-за плохой дороги волей-неволей приходилось сдерживать лошадей, которые иной раз норовили пуститься вскачь там, где осторожность требовала идти лишь шагом.
Ричард по-прежнему ехал впереди, за ним — мосье Лекуа, затем Элизабет. Она, казалось, переняла ту холодность и отчужденность, с какой Эдвардс держался во время разговора с ее отцом. Мармадьюк ехал следом за дочерью, то и дело ласково давая ей советы относительно того, как управлять лошадью. Луиза Грант, по-видимому, целиком полагалась на помощь молодого человека, и потому Эдвардс ехал рядом с ней все время, пока они пробирались по угрюмому темному лесу, куда так редко проникали лучи солнца и где стоящие стеной деревья даже дневной свет делали тусклым и мрачным. Сюда пока еще не долетал ни малейший ветерок, но мертвая тишина, часто предшествующая буре, усугубляла тягостное чувство — казалось, было бы легче, если бы буря уже свирепствовала над головой.
И вдруг все услышали голос Эдвардса — то был крик такой громкий и отчаянный, что при звуках его у всех застыла кровь в жилах.
— Дерево! Дерево!.. Спасайтесь! Хлещите коней! Дерево! Дерево!..
— Дерево! Дерево! — в свою очередь, крикнул Ричард и с такой силой ударил коня, что испуганное животное сделало прыжок чуть ли не в пять метров, и из-под копыт его взметнулись фонтаны воды и грязи.
— Дерево!.. Дерево!.. — завопил француз.
Прижав голову к шее своего скакуна и закрыв глаза, он так яростно колотил каблуками по его бокам, что тот в одно мгновение очутился у самого крупа коня Ричарда.
Элизабет придержала свою кобылку, все еще ничего не понимая, но уже с беспокойством глядя на дерево, вызвавшее такую тревогу, и прислушиваясь к треску, вдруг нарушившему безмолвие леса. В следующую секунду рука отца схватила уздечку ее лошади.
— Господи, сохрани и помилуй! — воскликнул судья.
И Элизабет почувствовала, что кобылка, повинуясь его сильной руке, рванулась вперед.
Все пригнулись как можно ниже к седельным лукам, и в тот же момент послышался зловещий треск, в воздухе загудело, как от сильного ветра, и раздался такой грохот и удар, что земля задрожала — это рухнул прямо поперек дороги один из могучих лесных великанов.
Судье Темплу достаточно было одного взгляда, чтобы убедиться, что его дочь и все, кто находился впереди, живы и невредимы. Он обернулся назад, преисполненный страха и беспокойства за остальных. Эдвардс остался по ту сторону рухнувшего дерева; сильно откинувшись в седле назад, он правой рукой держал уздечку своего коня, а левой — уздечку коня мисс Грант, стараясь прижать его голову возможно ниже. Оба животных дрожали всем телом и испуганно храпели. Луиза, выпустив из рук поводья и закрыв лицо ладонями, сидела, наклонившись вперед; поза ее выражала одновременно и отчаяние и покорность.
В этот момент послышался зловещий треск — рухнул поперек дороги один из могучих лесных великанов.
— Вы не пострадали? Вы не ранены? — первым нарушил молчание судья.
— Нет, благодарение богу, — ответил юноша. — Но, если бы у дерева были длинные сучья, мы бы погибли.
Он тут же умолк, видя, что тело Луизы медленно сползает с седла. Не подоспей он вовремя, девушка упала бы на землю. Однако причиной обморока был только страх, и Луиза с помощью Элизабет скоро пришла в себя. Ее вновь усадили в седло, и, поддерживаемая с одной стороны судьей, а с другой — мистером Эдвардсом, она была теперь в состоянии следовать за кавалькадой, медленно продвигавшейся к дому.
— Внезапное падение дерева — самое опасное явление в лесу, потому что его нельзя предусмотреть, — сказал Мармадьюк. — Оно происходит не из-за сильного ветра и не по какой-либо другой видимой причине.
— Причина падения деревьев, судья Темпл, совершенно очевидна, — сказал шериф: — дерево состарилось, постепенно ослабело от морозов, подгнило, и его центр тяжести уже не приходится на середину основания дерева — в таком случае оно непременно падает. Хотел бы я знать, что может быть точнее математического расчета. Я изучал математику, и я…
— Да-да, мы все это знаем, Ричард, — прервал его Мармадьюк. — Ты рассуждаешь правильно, и, если память мне не изменяет, я сам все это разъяснял тебе когда-то. Но как предостеречься от такой опасности? Ведь не будем же мы ходить по лесу и измерять основания деревьев и у каждого высчитывать его центр! Если ты можешь дать полезный совет, друг мой Джонс, ты окажешь всем живущим здесь большую услугу.
— Ты хочешь, чтобы я ответил тебе на это, друг мой Темпл? Изволь, — сказал Ричард. — Образованный человек всегда ответит тебе на любой твой вопрос. Разве падают все деревья? Разумеется, нет, а только те, что подгнили. Но подходи близко к корням гнилого дерева, и ты в безопасности.
— Тогда, значит, в лес вовсе ходить нельзя. Но, по счастью, сильные ветры обычно сами сваливают большую часть этих опасных сгнивших деревьев: через просеки ветрам открыты доступы в самую глубь леса. Такие случаи, как только что происшедший, чрезвычайно редки.
К этому времени силы Луизы уже вернулись к ней, и кавалькада могла продвигаться несколько быстрее, но всадники были всё еще далеко от дома, как вдруг их настигла метель. Когда они благополучно добрались наконец до поселка и спешились возле «дворца» Темпла, одежда у них была вся в снегу, а черные перья на шляпе мисс Темпл под тяжестью сырого снега совсем поникли.
В то время как Эдвардс помогал Луизе сойти с коня, добрая, простодушная девушка горячо сжала руку юноши и прошептала:
— Теперь, мистер Эдвардс, оба мы, и отец и дочь, обязаны вам спасением нашей жизни.
Мчавшаяся с северо-запада метель разыгралась вовсю, и солнце еще не успело сесть, как уже все признаки весны исчезли: озеро, горы, поселок, поля — все снова скрылось под ослепительным снежным покровом.
Глава XXII
И старики и молодежь
Селенье бросили, спешат толпой
В луга, волненьем радостным объяты.