Цирк

Дах дотянулся до ночника, слегка убавил свет и развернул светильник так, чтобы свет не падал на лицо девушки. Он взял ее руку в свою массивную ладонь.

— Спи спокойно, малышка, Кан Дах рядом.

— Вы не сможете уснуть в этом ужасном кресле.

— И не надо.

— Вы не заперли дверь.

— Неужели не запер? — беспечно сказал он.

Она быстро уснула и никто, что было очень хорошо для состояния его здоровья, в эту ночь к ней не заходил.

Глава 6

Причаливание, разгрузка и высадка на берег в Генуе прошли гладко и необычайно быстро. К Ринфилду вернулись его обычное спокойствие, деловитость и способность все подмечать и наблюдая, как он занимается своим делом, нельзя было предположить, что всего лишь одна ночь прошла со смерти его любимого племянника, заменявшего ему сына. Но Ринфилд прежде всего был артистом: банально выражаясь, представление на носу, а если он здесь, оно состоится.

Цирковой поезд с помощью специального тепловоза был составлен и переведен на маневровые пути в миле от причала, где уже дождались несколько пустых вагонов и пища для животных и людей.

К исходу дня все приготовления были завершены, тепловозы отцепили и их место занял огромный итальянский локомотив, который должен был их доставить через обширное горное пространство, лежащее на их пути. Когда начало смеркаться, поезд потихоньку тронулся и отправился в Милан.

Бросок через Европу по территории десяти государств — трех в Западной Европе и семи в Восточной — было нечто большим, чем просто огромный успех.

Это был триумф. Слава цирка неслась впереди него, всеобщий энтузиазм и дифирамбы становились весьма смущающими, пока не достигли той фазы, когда в залах негде было яблоку упасть, а многие из были громадными, превышающими по вместимости любые в США. В загрязненных кварталах городов их приветствовали толпы побольше тех, что окружают моднейшие музыкальные ансамбли или лидеров легендарных футбольных команд.

Теско Ринфилд с удовольствием работал локтями, прокладывая себе дорогу через эти толпы. Это была его стихия. Он знал Европу, в особенности Западную, где доводилось участвовать в гастролях или просто путешествовать на поезде. Он знал, что зрители здесь более разборчивы и взыскательны, чем в Америке или Канаде, и он наполнялся гордостью и радостью, что его цирк самый великий во все времена. Это было дополнительным бальзамом на его сердце артиста. Он не пренебрегал и деловой стороной поездки: руководя крупным цирком нельзя быть только великим артистом, не являясь при этом крупным бизнесменом. Подсчеты показывали, что прибыль была баснословной.

И наконец, как счастливы были те из его артистов — а их было больше половины — которые были родом из Европы. Для них, особенно для негров, болгар и румын, чья цирковая школа была лучшей в Европе, а может быть и в мире, это было долгожданным возвращением домой. Перед лицом своих земляков они превосходили самих себя, демонстрируя такие великолепные трюки, на которые раньше и не замахивались. Ринфилд никогда не видел этих людей такими счастливыми и довольными.

Они проехали Италию, Югославию, Болгарию, Румынию и Венгрию и через Железный Занавес вернулись в Австрию.

После заключительного представления их первого дня в Вене, которое было принято ставшими уже традиционными овациями, Харпер, урезавший в момент вступления их на континент контакты до минимума, навестил Бруно.

— Как закончите с делами, зайдите в мое купе, — попросил он.

Когда Бруно пришел, он без всяких предисловий сказал:

— Я обещал вам как-нибудь кое-что показать, — он вынул дно своего саквояжа и извлек оттуда металлическую коробку размером со спички. Маленькое транзисторное чудо. Наушники и антенна. Регулятор мощности. Это переключатель выбора волны и вызова — станция в Вашингтоне работает круглосуточно. Это рычажок для ведения передачи. Все очень просто.

— Вы говорили о коде.

— Не буду вас этим обременять. Я знаю, что если напишу его на бумаге, вы тут же запомните его, но ЦРУ имеет правило не доверять бумаге даже на короткое время. Но если вам все-таки придется воспользоваться этим агрегатом, а это будет означать, что я попал в беду, вам не придется возиться с кодом. Вы просто крикните по-английски: «Помогите!» С помощью этой машинки сегодня днем, вернее вечером, я получил подтверждение на план возвращения. Через десять дней на Балтике будут происходить маневры НАТО.

Некий военно-морской корабль — скорее всего американский, будет стоять или курсировать вдоль побережья с пятницы по пятницу. На нем будет вертолет.

Он сядет в том месте, которое я покажу вам непосредственно на местности ведь не очень-то мудро таскать при себе карты. Приемная станция корабля настроена на ту же волну, что и в Вашингтоне. Мы нажимаем эту корректирующую кнопочку передатчика, все очень просто, и вскоре появляется вертолет.

— Похоже, что это будет происходить в открытую. Мне кажется, что правительство считает бумаги Ван Димена чрезвычайно важными.

— Ваше впечатление не обмануло вас, Бруно. Кстати, из любопытства, как долго вы можете удерживать сведения в памяти?

— Столько, сколько захочу.

— Выходит, вы сможете вспомнить содержание этих бумаг и воспроизвести их, скажем, через год?

— Думаю, что смогу.

— Будем надеяться, что так и будет, что у вас появится возможность воспроизвести их. Будем надеяться, что вы все отыщете, запомните и незаметно уйдете, чтобы вас там никто не обнаружил. Другими словами, будем надеяться, что вам не придется применить вот это, — Харпер вытащил из нагрудного кармана курточки две «ручки» — черную и красную. Они были вроде тяжелых фломастеров с кнопками на конце. — Я получил их сегодня в городе.

Бруно взглянул на ручки, потом на Харпера.

— С какой стати я должен захотеть ими воспользоваться?

— Это разработка нашего научно-технического отдела. Они просто помешались на таких штучках. Не думаете ли вы, что я собираюсь тащить вас через две границы с парой «кольтов» под пиджаком? Это пистолеты. Красный стреляет специальными ампулами, но не слишком опасен для здоровья тех, у кого хорошее сердце, другой — газовый.

— Такие маленькие? — удивился Бруно.

— При современной технологии они еще достаточно большие. Эффективная дальность действия импульсного пистолета — 40 футов, газового — не более четырех. Пользоваться ими очень просто. Нажимаете кнопку на кончике и пистолет на взводе, надавливаете на карманный зажим и он стреляет. Вложите их в нагрудный карман, пусть люди привыкнут к их виду. А теперь внимательно выслушайте планы относительно Крау.

— Но я полагал, что вы уже приняли мой план?

— Принял и принимаю. Это просто уточнения оригинальной части этого плана. Вас наверное удивляет, почему ЦРУ избрало для поездки с вами медицинского работника. Когда я закончу, вы это поймете.

Примерно в пятистах милях к северу трое мужчин сидели в очень освещенной и эстетичной комнате без окон, вся меблировка которой состояла в основном из ряда металлических ящиков, металлического стола и нескольких стульев с металлическим каркасом. Все трое были в военной форме. Один из них носил знаки различия полковника, другой — капитана, третий — сержанта.

Первым был Серж Сергиус, худой мужчина с ястребиным лицом, с кажущимися без век глазами и с разрезом в том месте где должен был находиться рот: весь его облик соответствовал его должности — он был крупной фигурой в секретной полиции. Второй — капитан Модес, его помощник, был хорошо сложенным атлетичным мужчиной лет 30 с улыбающимся лицом и холодными голубыми глазами. У третьего — сержанта Анжело — было только одно достоинство, но и его вполне хватало. При своих шести футах трех дюймах роста Анжело был еще очень и очень широк, мускулист и массивен, весом не менее 250 фунтов. Он выполнял одну-единственную функцию — был личным телохранителем Сергиуса. Никто не мог подступиться к его шефу без его тщательного присмотра.