Горянка

* * * Подруги уснули. Уж поздно. Не спит только Ася одна. В окно заглядевшись на звезды, Чуть слышно запела она: «Море ворчит, словно спящий медведь. На небе белую вижу тесьму. Бедное сердце мое, ты ответь: Сон не приходит ко мне почему? Месяц как брат самоходной ладьи, Каспий седой погрузился во тьму. Иль часовые вы, очи мои, Гоните сон от себя, почему? Счастлив утес, на груди у него Свила голубка гнездо себе вновь. Без разрешения ты моего Сердце в гнездо превращаешь, любовь. Мысли, как лани, когда их вспугнет Выстрел охотника у родника. Ветер, сорвись ко мне с горных высот, Сердце мое остуди хоть слегка». * * * Два сердца держу на примете. И вновь убеждаюсь и вновь Я в том, что бывает на свете Невысказанная любовь. Давно о Юсупе и Асе Речь эта зайти бы должна. В десятом учился он классе, И в пятом училась она. Экзамены сдал не без блеска, А через четыре денька Из военкомата повестка — Он призван в ряды РККА. Для проводов люди по тропам Сходились. Был стар тут и млад. Юсуп на коне белолобом Подъехал в толпе к Асият. И девочка на годекане Зарделась вдруг ярче огня, Когда протянул на прощанье Он руку, склонившись с седла. Уехал далеко, а вскоре Рванулась к оружью страна: Народу на горькое горе Как гром, разразилась война. И ветры, пропахшие дымом, Касаясь крылами земли, Вначале родным и любимым Печальные вести несли. Казалось, с простреленных крыльев Кровь наземь роняют они… Был слух, что Юсупа убили На Припяти в первые дни. Потом говорили, что ранен, Что сгинул в германском плену. Трудились в полях аульчане И слали сынов на войну. А матери в гордой печали На танки сыночкам своим Алмазные серьги сдавали И кольца с огнем золотым. Ох, кто эти годы забудет, Беду, отступленья, бои! Но чудо свершили вы, люди, Товарищи, боги мои! В письме сообщал аульчанин: «День каждый на фронте горяч. Сегодня смертельно был ранен В атаке Алиев Махач. Дополз до ложбинки он, силясь Снять с пояса флягу свою. Из боя Юсуп его вынес, Хоть сам был, контужен в бою. И кто-то вернувшийся в горы Кому-то при встрече сказал, Что будто бы в чине майора В Берлине Юсупа видал. Весною победного года, Чуть сдвинув фуражку свою, Военный — видать, из похода — У школы присел на скамью. Прислушался жадно к урокам, Морщинки легли возле губ. В окно посмотрел ненароком, Воскликнула Ася: «Юсуп!» Юсуп! Это он, без сомненья, Звонок прозвучал через миг. И девушками в окруженье Без боя был взят фронтовик. Забыв об исхоженных далях, Пред ними сержант, не майор, При двух орденах и медалях Стоял, улыбаясь в упор. Волос его тьму полуночи Прорезала млечная нить. Шепнул Асият он, что хочет До дому ее проводить. Она опустила ресницы, Вся вспыхнув, как спелый ранет, Пошла по тропе, что змеится, А парень за нею вослед. Она от него, как нарочно, Пустилась бежать до дверей, И утром с мальчишкой-нарочным Записку отправил он ей. Она не взяла той записки, А дня через три, как судьба, У речки, взметающей брызги, Свела их случайно тропа. И парень сказал, что учиться Он едет в сельхозинститут И хочет он с Асей проститься, Обидных не помня минут. И Ася с тревогою новой На парня взглянула в тоске И бросила в речку пунцовый Цветок, что держала в руке. * * * «Взгляни, Асият, будь любезна! — Ажай закричала чуть свет. — Не твой ли внизу у подъезда, Под окнами бродит сосед?» Вмиг девушки все повскакали. Повеяла в окна теплынь. И шеи у девушек стали Длинны, как у белых гусынь. «Он красного солнышка ране Поднялся сегодня, видать!» «Чтоб Асе назначить свиданье!» «Иль «доброе утро» сказать!» «Подвиньтесь! Мне глянуть охота!» «Красавец! Ему не до нас!» «А может быть, Ася, он что-то Забыл у тебя в прошлый раз? Верни поскорее обратно Не мучай его, Асият!» «Любовь он забыл, вероятно!» «Вернуть ее трудно назад!»