Страница 83 из 107
Последним из пяти родов будд является из зелёного света воздуха род Карма. Род Карма олицетворяет совершенную деятельность; в нём воплощены энергия и мастерство, приводящие в действие качества всех остальных родов. Мать этого рода и супруга Амогхасиддхи — Тара, самая любимая и почитаемая из всех божеств женского пола. Это женское воплощение сострадательного действия. В первую очередь, Тара являет собою сущность элемента воздуха, однако у неё множество форм, в которых она может проявляться и в прочих четырёх родах. Здесь она названа Самайя-Тарой, чтобы указать на принадлежность данной её формы к роду Карма. Амогхасиддхи окрашен в бирюзовый цвет, а Самайя-Тара — в изумрудный. В руках у них колокола и двойные ваджры, то есть ваджры в форме креста, которые символизируют деятельность, устремлённую на все четыре стороны света и нигде не встречающую препятствий.
Трон их поддерживают киннары — полуптицы-полулюди. В индийской мифологии киннары показаны небесными музыкантами, схожими с гандхарвами; половина тела у них человеческая, а половина — птичья или лошадиная. Здесь они символизируют свершение четырёх нерушимых действий, а своей способностью мгновенно перемещаться на любое расстояние демонстрируют энергию и скорость, присущие роду Карма. На изображениях у них человеческие лица, туловища и руки, но птичьи ноги, крылья и хвосты; трон Амогхасиддхи поддерживают либо два, либо четыре киннара; при этом они играют на струнных музыкальных инструментах, флейтах и кимвалах.[136] Трунгпа, Ринпоче в своём комментарии называет эту птицу (по-тибетски — shang-shang) разновидностью гаруды. В некоторых описаниях именно гаруды поддерживают трон Амогхасиддхи, но чаще эту роль всё же выполняют киннары. Гаруды — это свирепые пожиратели змей; их изображают с железными рогами, клювами и когтями. Подробнее мы поговорим о них в главе 14 в связи с мандалой, на которой они поддерживают троны гневных божеств.
Справа от центральной четы стоит Сарваниваранавишкамбхин — «Устранитель всех репятствий». Тело его окрашено в зелёный цвет, в левой руке он держит колокол, а в правой — книгу. Эта книга символизирует учение дхармы, указывающее, как преодолеть все препятствия на пути к освобождению. Сарваниваранавишкамбхин олицетворяет «исток сознания».
Слева стоит Ваджрапани — «Держащий ваджру». Его тело окрашено в изумрудный цвет, а в руках у него — колокол и ваджра. Как явствует из самого имени этого бодхисаттвы, обычно его относят к роду Ваджра и представляют гневным божеством-защитником. Но здесь его ваджра выступает символом энергии и деятельности, поэтому он в равной мере принадлежит и к роду Карма. Ваджрапани олицетворяет загрязнённое умственное сознание, иначе называемое «омрачённым умом». Но в своём естественном состоянии даже эта разновидность сознания чиста, и отвергать её не следует.
На переднем плане стоит Гандха — «Благоухание». Цвет её тела —либо зелёный, либо цвет синего лотоса. В руке у неё раковина, наполненная духами из драгоценных эссенций, которые Гандха подносит буддам в дар для умащения тела. Обычно этот жертвенный дар символизирует чувство осязания, так как в Индии благовонные масла и мази испокон веков использовались для массажа и для лечения солнечных ожогов кожи. Но в данном списке качеств осязание отсутствует, о Гандхе же сказано, что она очищает мысли, которые относятся к настоящему, к текущему моменту времени.
Последняя из бодхисаттв женского пола в одних описаниях называется Наиведья («Подательница пищи»), а в других — Нритья («Танец»). Обе они одинаково часто встречаются в списках восьми богинь. В тех тибетских текстах, к которым я имела доступ, приводятся искажённые варианты санскритского имени Нритьи, но иконографические атрибуты со всей очевидностью указывают на Наиведью.[137] Тело её окрашено в цвет морской волны, а в руке она держит сосуд, наполненный восхитительной пищей, замешанной на эликсире жизни. Она подносит в дар буддам объекты чувства вкуса. Постигнув сущностную пустоту этого чувства, мы очищаем чувства вкуса осознанием, и пища становится не только «топливом» для бренного тела, но и питанием для пробужденного сознания.
Скандха обусловленности, порождающая все наши мирские действия и цепь кармических причин и следствий, в очищенном виде становится «знанием свершения действия», спонтанно вершащим просветлённые деяния. Знание это исходит из сердец Амогхасиддхи и Тары ярко-зелёным лучом света. На пятый день бардо указания умершему становятся ещё более настойчивыми: чтец неустанно напоминает ему не бояться, не противиться и не воспринимать видения как нечто внешнее. Ревность, зависть и подозрительность будут внушать нам, что этот сияющий луч опасен и гораздо лучше поддаться мягкому свечению тускло-красного пути. «Это манящий путь кармы, накопленной твоей великой завистью. Если он привлечёт тебя, ты падёшь в мир завистливых богов и испытаешь невыносимые муки вражды и раздоров». Следует утвердиться в невозмутимом самообладании, не поддаваясь ни страху перед ярким сиянием, ни влечению к тусклому свету. Если же это будет слишком трудно, то, по крайней мере, не следует поддаваться привычным реакциям, чтобы не погрязнуть в них окончательно.
Стих пятого дня таков:
Если нам удастся откликнуться на явление божеств рода Карма и влиться в их сердца, то мы пробудимся на уровне самбхогакайи в их чистой земле, именуемой Областью накопленных действий или Областью действий, обретших совершенство. Здесь спонтанно совершаются все неразрушимые действия, ведущие к освобождению разумных существ; здесь всё уже обрело совершенство.
ШЕСТОЙ ДЕНЬ
Если умерший не смог войти в контакт ни с одним из родов будд, явившихся ему по отдельности, то на шестой день все они предстанут перед ним одновременно:
«О дитя пробужденного рода, слушай, не отвлекаясь. Тебе указали на видения всех пяти родов, являвшихся тебе вплоть до вчерашнего дня, но под влиянием дурных кармических отпечатков ты поддался страху и остаешься здесь поныне. Если бы ты распознал во внутреннем сиянии знания этих пяти родов своё самопроявление, то слился бы с радужным светом тела одного из пяти родов и пробудился бы в самбхогакайе. Но ты не распознал его и блуждаешь здесь поныне. Так что смотри теперь, не отвлекаясь. Ныне явится пред тобою видение всех пяти родов и видение четырёх знаний в совокупности. Распознай их!»
Божества пяти родов являются в том же виде, что и прежде. Каждый род заключён в круг света, окаймленный пятицветным радужным сиянием, и все они выстроены в одну огромную мандалу. Вайрочана и Царица Пространства помещаются в центре, Акшобхья-Ваджрасаттва, Будда-Ломана и другие божества Ваджры — на востоке, Ратнасамбхава, Мамаки и другие божества Ратны—на юге, Амитабха, Пандаравасини и другие божества Падмы—на западе, Амогхасиддхи, Самайя-Тара и другие божества Кармы — на севере. Каждые из четырёх врат этой мандалы охраняет пара божеств — страж и стражница. Кроме того, являются будды шести миров сансары, а вверху, над всеми божествами, восседают Самантабхадра и Самантабхадри, отец и мать всех будд.
Такова полная мандала сорока двух мирных божеств. Но стражи её врат облечены в гневные формы, дабы надлежащим образом исполнить свою функцию. Они охраняют священное пространство чистого видения. Они помогают нам пробудиться и защищают наше осознание от негативных влияний и всевозможных отвлекающих воздействий. Каждая пара стражей окружена кольцом пламени; страж и стражница сплетены в любовном соитии и попирают ногами труп «эго».
136
Эти причудливые существа можно увидеть на многих старинных произведениях тибетской живописи. См., к примеру, илл. 23с, 25 и 36с из книги Стивена М.Коссака и Джейн Кейси Сингер «Священные видения» (Steven M. Kossak, Jane Casey Singer. Sacred Visions. New York, The Metropolitan Museum of Art, 1998). На последней из перечисленных иллюстраций изображен также гаруда (над головой Амогхасиддхи).
137
В тексте «Освобождение посредством ношения», принадлежащем к тому же циклу терм, приводится тибетская форма имени «Наиведья» — zhal zas та, но в мантру этой бодхисаттвы входит слово nritye.