Рассвет ночи

Боль и удивление тенью пробежали по лицу Магадона, но проводник быстро пришел в себя, воззрился белыми глазами на Кейла и ухмыльнулся.

— Кто я, по-твоему? — спросил он. — Убийца-зент, работающий за вознаграждение?

Ривен издевательски хмыкнул.

— Мы оставили далеко позади те три сотни золотых, Эревис, — продолжил Магадон. — Я пойду до конца, если ты позволишь.

Испытывая и радость, и досаду одновременно, Кейл не смог сдержать улыбку. Меньше чем за десять дней он привык целиком и полностью полагаться на проводника, ощущая его надежную поддержку. Он похлопал Магадона по плечу:

— Отлично. Я просто имел в виду…

— Я знаю, что ты имел в виду, — перебил проводник. — И ценю твою заботу. Но это необязательно. Ты помнишь наш разговор там, на Уровне Тени?

Кейл кивнул.

— Вот и я помню, — сказал Магадон, не добавив больше ни слова.

Ривен вновь фыркнул:

— Вот она, твоя дружба, Флит. Сладкая, как репа, не правда ли? — Убийца повернулся к Кейлу. — Если ты все сказал, Кейл, я отправлюсь на поиски девицы.

Обращаясь ко всем друзьям, Эревис предупредил:

— Встречаемся в «Девятом Круге Ада» около десяти часов вечера. Сегодня отдохнем и… развлечемся, а завтра отправимся в путь. Пока что настраивайтесь на Подземье.

Кейл не хотел, чтобы они столкнулись с Дривом и тем, что осталось от отряда гноллов. Если это создание вернулось в Звездный Покров, оно наверняка еще испытывает к приятелям не самые теплые чувства.

Убийца оглядел друзей, прежде чем дать последний совет:

— И помните, что слаады могут менять обличья. Они могут быть кем угодно и где угодно. Будьте настороже.

Каждый из них выслушал Кейла с самым серьезным видом. Затем Ривен отбыл на поиски шлюхи, а Магз — за припасами.

Кейл, мечтавший о темноте общей залы и горячей похлебке, повернулся, чтобы направиться в «Девятый Круг Ада», и лишь затем понял, что Джак все еще стоит на месте. Обернувшись, он увидел, что хафлинг задумчиво наблюдает, как Ривен пробирается сквозь толпу. Заметив взгляд убийцы, Флит вспыхнул от смущения и подбежал к другу.

— Что такое? — спросил Кейл.

— Ничего, — быстро ответил Джак, не поднимая глаз. — Обед — звучит просто отлично.

— Мы можем перекусить в… Кейла наконец осенило.

Все еще уставившись в землю, Флит смущенно улыбнулся. Его щеки вспыхнули и теперь напоминали красные яблоки.

— Прикосновение женской руки тоже отличная идея, не так ли? — спросил Эревис.

Хафлинг всем своим видом выразил неодобрение, но отрицать не стал.

— Что там всегда говорил твой толстый дядюшка?

Джак поднял голову, избегая встречаться взглядом с Кейлом:

— Мужская работа заслуживает достойной награды. Конечно, он имел в виду еду, а не… другие вещи.

Эревис это знал, но принцип ведь был тот же.

— Ты еще можешь его догнать, — сказал он, кивнув в сторону Ривена. — Я буду ждать тебя в гостинице.

Джак понесся за убийцей, словно стрела, выпущенная из арбалета.

Несмотря на зловещее название, трактир «Девятый Круг Ада» был довольно приличным заведением, разместившимся в неплохом здании. Пузатый хозяин, в покрытом пятнами переднике, с выпученными глазами и редеющими каштановыми волосами, приветствовал Кейла неискренней улыбкой, демонстрируя отсутствие нескольких зубов. Эревис кивнул ему в ответ и цепким взглядом окинул общую залу: единственный очаг с небольшим огнем, одиннадцать круглых столиков со стульями, окна в трех стенах и лестница, что вела наверх, в комнаты. За столиками сидели несколько посетителей — большинство из них были загорелыми поденщиками, пришедшими на обед. Ни следа опасности.

Если, конечно, допустить, что все вокруг было именно тем, чем казалось.

Как только убийца приблизился к барной стойке, хозяин сморщил нос при виде запыленной дорожной одежды, но тут же напустил на себя гостеприимный вид, врожденный у членов гильдии трактирщиков. К облегчению Кейла, толстяк не обращал ровно никакого внимания на темную кожу посетителя. Эревис боялся, что его измененная внешность будет вызывать столько же внимания, сколько богатая рудная жила в гномьей шахте. Но на самом деле он ничем не отличался от любого темнокожего южанина. Как и Магадону, ему не стоило больших стараний сойти за человека.

— Обед, комната и ванна для утомленного дорогой путника? — спросил трактирщик. — Я немедленно все подготовлю.

Кейл не смог сдержать улыбку при виде обходительности хозяина.

— Две комнаты, — поправил он. — Смежные. Со мной трое друзей. Все остальное верно.

Он вручил трактирщику восемь золотых. Местных денег у него пока не было.

— Из Сембии, да? — проявил любопытство хозяин, рассматривая монеты.

Кейл ничего не ответил.

— Хм, — продолжил трактирщик, нахмурившись. — Значит, две комнаты. Вверх по лестнице, последние две двери слева. Я прослежу, чтобы в вашу комнату принесли чан для ванны. А пока посидите здесь, я подам еду.

— Благодарю, — отозвался убийца.

Трактирщик всплеснул руками в ответ на благодарность Кейла.

— Зовите меня Кровин или Кров, как больше нравится. — Он протянул руку. — Я отзываюсь на оба имени.

Убийца пожал длань трактирщика.

— Кров, — повторил он, но не назвал собственного имени.

— Хм, что ж, отлично, — еще больше нахмурился трактирщик.

Он вернулся к своим бочкам.

Кейл выбрал отдельно стоящий столик справа от камина и сел на стул. Полуденное солнце заливало комнату светом сквозь распахнутые ставни, но место убийцы оставалось в приятной тени. Незначительным усилием воли Эревис сгустил тени вокруг себя так, что создал кокон, в котором мог расслабиться.

Спустя несколько минут стройная девушка с длинными золотистыми волосами, собранными в хвост, принесла Кейлу обед, состоявший из тушеной баранины, хлеба и мягкого сыра, приготовленного из козьего молока. Он рассеянно поблагодарил ее и приступил к трапезе. Еда была хороша, но все мысли Эревиса занимали слаады: как найти их и уничтожить. У него была идея, как осуществить первое, и он никогда не нуждался в инструкциях касательно второго.

Рвение, с которым он думал о слаадах, удивило Кейла. Джак горел желанием остановить Странника и его слуг, чтобы спасти невиновных. Кейл понимал и разделял его чувства, но им двигало не желание спасти невинных, по крайней мере не в первую очередь. Слаады пытали Рена, убили стражников Ускевренов, чуть не убили Джака, лишили Кейла руки и, пусть и не непосредственно сами, украли его человеческую сущность. Вот что двигало им: жажда мести.

«Или справедливости», — подумал он, пытаясь облагородить свои намерения.

Эревис понял вдруг, что повторяет про себя на торассе эти слова — «месть» и «справедливость». «Charorin» and «chororin», были очень похожи, различаясь лишь одной гласной. Одной лишь тонкой гранью. К счастью, Кейл и не собирался их разделять. Не важно, что именно двигало убийцей, главное — чтобы слаады и Странник в конце концов были уничтожены. И если это спасет невинных и послужит Маску — а Эревис чувствовал, что его бог каким-то образом заинтересован в гибели слаадов и их хозяина, — что ж, прекрасно.

Он задумчиво держал в руках кружку с элем. Кейлу показалось, что дать имя своему гневу было хорошей идеей: «chororin». Убийца будет вершить справедливость: за Рена, Джака и за себя самого. Эревис свернул свой гнев, свою жажду chororin, в тугой шар и поместил поближе к сердцу. Он послужит компасом, новой сферой, вокруг которой станет вращаться его вселенная, пока слаады и их хозяин не будут мертвы.

Эревис размышлял о словах Ривена, сказанных там, в Селгаунте: «Ты можешь быть инструментом Маска, Кейл. Я побуду оружием».

Что ж, Кейл тоже станет оружием. И теперь пришло время заточить лезвие.

Он жестом подозвал проходившую мимо служанку, и та устало улыбнулась ему. Кейл вытащил из пояса платиновую монету и вручил ее девушке. Служанка изумленно уставилась на убийцу широко раскрытыми глазами.