Страница 72 из 107
Или нужда в эту даль унесла их? Ветры какие?
После того, как убит был Апсирт, владыку бессмертных —
Зевса великий гнев охватил за такое деянье,
И порешил он, что, лишь промышленьем Кирки Ээйской
560 Смыв пролитую кровь и тысячи бедствий изведав,
В землю родную вернутся они. Но того не провидел
Из героев никто, и, Гиллейскую землю оставив,
Дальше поплыли они. Острова Либурнийские426 в море,
Полные колхов недавно, покинули вскоре герои, —
Иссу, и Дискелад, и отрадную Питиею. Следом за тем и
Керкиру они миновали (когда-то
Там поселил Посейдон дивнокудрую деву Керкиру,
Дочь Асопа; ее из пределов Флиунтских похитил
Бог, полюбив ее страстно). Тот остров кажется черным
570 С моря глядящим пловцам, ибо весь затенен он лесами,
А потому и зовут Керкиру островом Черным.427
Мимо Мелиты они, попутному радуясь ветру,
Мимо крутого Керосса и дальше лежащей Нимфеи
Плыли там, где живет Атлантида, богиня Калипсо.
Им показалось уже, что вдали Керавнийские горы
В дымке туманной видны. Тут лишь Гера узнала, как сильно
Зевс разгневан на них, и проведала замыслы бога.
В мыслях о том, чтобы путь совершили они, возбудила
Бурю она, и бури порыв их вновь к Электриды
580 Стал относить берегам скалистым… И вдруг человечьим
Заговорил языком средь пути звучащий обрубок,
Вставленный в киль корабля, в середину, самою Афиной, —
Дерева вещий кусок от священного дуба Додоны.
Ужас героев объял, когда стал их слуху понятен
Голос, открывший, что Зевс на них разгневан. Вещал им
Дуба обрубок, что им не избыть ни трудов среди моря,
Ни устрашающих бурь до тех пор, покуда не смоет
С них пролитую кровь Апсирта Кирка; и надо,
Чтоб Полидевк и Кастор богов упросили бессмертных
590 Путь перед ними открыть в Авзонийское море, позволив
Персы и Гелия дочь отыскать им, волшебницу Кирку.
Так Арго говорил им ночью… Чета Тиндаридов
Прянула с места и, длани свои поднимая к бессмертным,
Стала просить обо всем. Остальные герои-минийцы
Все приуныли. Арго между тем, вперед поспешая
На парусах, вошел в Эридана далекого воды.
Некогда, в грудь пораженный стрелами блестящих перунов,
Полусгорев, Фаэтон с колесницы низвергнулся Солнца
В бухту глубокую там, где река изливается. Тяжкий
600 Дым и доныне вздымается здесь от пылающей раны,
И ни единой невмочь, легковейные крылья расправив,
Птице перелететь через эти воды, — любая
Падает в пламя, едва пролетит полпути. Гелиады
Высятся стройно вокруг — в тополя обращенные девы,
Бедные жалобный стон издают постоянно, и наземь
С их ресниц янтаря ниспадают блестящие капли.
Капли эти порой на песке высыхают под солнцем,
Но, едва только хлынут прибоем на берег волны
Темной бухты, гонимы дыханьем шумного ветра, —
610 Сразу тогда в Эридан увлекаются все эти капли
Пенной волной… А кельты рассказ такой добавляют:
То Аполлона-де, сына Лето, уносятся слезы
В водовороте волны, что во множестве раньше он пролил,
К гипербореям когда удалился, к священному роду,
Светлое небо забыв, удрученный упреками Зевса,
В гневе большом за сына, что был в Лакерее богатой
Дивной ему Коронидой рожден близ устьев Амира.428
Так у здешних людей гласит об этом преданье.
Тут уж героев совсем покинули голод и жажда, —
620 Вовсе на ум им не шло теперь никакое веселье:
Днем страдали они и в истоме все изнывали
Из-за того, что вдыхали тот смрад ужасный, который
Шел с той поры, как сгорел Фаэтон, от струй Эридана.
А по ночам внимали они пронзительным стонам
Плачущих горестно дев Гелиад, чьи янтарные слезы,
Масляным каплям подобно, с водою речной уплывали.
После герои вошли в глубокие воды Родана,429
Что в Эридан впадает; сливаясь в узкой теснине,
Воды обеих рек шумят, клокоча. А начало
630 В безднах берет он земли, где Ночи врата и жилище.
Взяв оттуда исток, он стремит к берегам Океана
Воды свои, и еще в Ионийское гонит их море,
И в Сардонийское море,430 в безбрежный залив он впадает,
На семь делясь рукавов. А оттуда попали герои
В бурные воды озер431 — они бесконечною цепью
Тянутся в Кельтской земле, и в этих водах минийцы
Жалкой погибли бы смертью: рукав там некий к заливу
Вел Океана, в который они по незнанью хотели
Въехать, откуда назад возвратиться им не пришлось бы.
640 Но с Геркинской скалы432 их окликнула Гера, внезапно
С неба слетев. Испуганы криком ее, содрогнулись
Все, как один, — ибо весь загремел эфир беспредельный.
Волей богини обратно они понеслись и дорогу
Вновь обрели, — по ней и свершалось их возвращенье.
После, спустя много дней, промышленьем Геры приплыли
Снова на море они, средь несчетных кельтских народов
И лигурийских пройдя, без ведома тех, ибо Гера
Вкруг проливала туман все дни, пока они плыли:
И, наконец, на ладье чрез устье проехав, к Стойхадам
650 Прибыли вновь, к островам, спасенные ради Зевеса
Двух сыновей. Потому алтари воздвигают и храмы
В честь им всегда: ведь спасли не только пловцов они этих,
Но и потомков суда с изволенья Зевса спасают. Дальше,
Стойхады покинув, они на Эфалию433 вышли,
Остров, где пот обильный с себя голышами стирали
После трудов; голышей телесного цвета немало
На берегу там найдешь; и диски там есть и оружье;
Да и залив с той поры в честь Арго зовется Аргойским.
Быстро оттуда они по морской помчались пучине,
660 Видя перед собой Авзонии берег Тирренский,
И наконец вошли в залив преславный Ээи.
На берег сброшен причал с корабля. Там нашли они Кирку,
Что омывала морскою водой себе голову, ибо
Дух ее был ночными смущен сновиденьями сильно.
Ей приснилось, что кровь и чертоги и дома ограду
Залила и что огонь пожрал приворотные зелья,
Коими всех людей зашедших она чаровала;
Будто она тот огонь затушила багряный, кровавый,
Крови рукой зачерпнув, и от ужаса освободилась.
670 Вот почему на заре, от сна пробудившись, не медля,
Кудри она и покровы морской омыла водою.
Звери, совсем на зверей не похожие на кровожадных,
Схожие телом с людьми и несхожие, ибо из разных
Членов тела слагались у них, собралися гурьбою,
Словно овны, что вслед пастуху бегут из закутов.
Создала их такими земля, из первого ила
Члены разных существ434 воедино соединивши,
Та земля, что сухим не была еще воздухом сжата
И у которой отнять не успел таящейся влаги
680 Солнца палящий луч. Привело все, однако, в порядок
Время потом… Так сложился зверей тех невиданный облик!
Страх несказанный объял героев; каждый тотчас же,
Кирку увидев вблизи, и очи ее, и обличье,
В ней признал без труда сестру владыки Эита.
Кирка, страх отогнав, сновиденьем ночным порожденный,