Огненная Энна

Энна рассмеялась:

— Ладно, спасибо. Рада тебя видеть, Финн. Как твоя мама?

Финн кивнул:

— Хорошо. Я… мы заранее подготовились к базарному дню, и она отпустила меня на пару дней повидаться с тобой.

«Она отпустила». Энна иной раз думала, что Финну было бы полезно некоторое время пожить без матери. Если бы не мать, Финн наверняка отправился бы в город вместе с другими лесными жителями, как это сделала Энна. Благодаря их общей подруге Изи он познакомился с городскими скотниками и навещал их, когда бывал в городе в базарные дни. А с тех пор как Энна вернулась в Лес, он стал частым гостем и в ее доме.

— Знаешь, Финн, ты пришел как раз вовремя, чтобы спасти меня от сумасшествия. Лейфер ушел злой-презлой, вот такие дела.

Финн встревожился:

— Эй, он ведь тебя не ударил?

— Ох, нет, но утром проснулся в таком скверном настроении, что и козу напугал бы до смерти. И могу поклясться, у него есть какая-то тайна: он что-то нашел в чаще. В общем, я уже много дней не разговаривала с нормальным разумным человеком.

Энна отлепила тесто от стола и снова шлепнула его о столешницу.

— Послушай, Финн… Когда мы познакомились в городе два года назад, ты мог представить, что я буду жить так же, как моя мама? Месить тесто, заниматься домом и скотиной и разговаривать сама с собой? Она вышла замуж в моем возрасте, но мне это не подходит, да, Финн?

— Как бы ты ни поступила, меня это не удивит, — откликнулся Финн.

Энна шутливо толкнула его в плечо. Финн пошатнулся и еле устоял на ногах, но Энна заподозрила, что он притворяется, чтобы она почувствовала себя сильной.

— И что ты собираешься делать?

— С Лейфером? Дам ему подзатыльник и послушаю, как гудит его пустая голова.

— Нет, я о тебе.

Энна помолчала.

— Я не знаю, Финн. Но я должна что-то сделать. — Она согнула руку, наблюдая, как напрягаются сухожилия. — Я словно тоскую по чему-то, может быть по Изи и тем дням в городе… Работать скотницей было тяжело, но мне нравилось коротать зимние вечера и дождливые дни в общем зале вместе с Изи, Рейзо и остальными рожденными в Лесу, играть в разные игры, слушать сказки, смотреть на огонь… — Энна улыбнулась. — А потом столько всего случилось, и мы помогали Изи спрятаться от негодяев, пытавшихся ее убить, и она вышла замуж за принца… Вот была свадьба, а? Ты в нарядной одежде, с копьем в руках, ну и все такое. А помнишь, как в один из тех вечеров во дворце, когда ты нас навещал, Изи устроила пикник на полу в тронном зале и пригласила всех скотников?

Финн кивнул:

— Тогда я думал, что мог бы остаться там навсегда, и еще я думал, что ты никогда не уедешь.

— Я тоже так думала. — Энна прекратила месить тесто и стала наблюдать за тем, как оно поднимается. — Но потом… не знаю… я почувствовала себя чужой, как будто я там просто гостья, понимаешь? Все эти придворные, и фрейлины, и стражи, и все прочее… Мне стало казаться, что Изи больше не нуждается во мне.

— Но домой ты вернулась из-за мамы, — сказал Финн.

— Да, конечно, — кивнула Энна. — И я осталась здесь, потому что была нужна Лейферу. Но в последнее время… похоже, ему ничего не нужно, кроме хорошего подзатыльника.

— Я буду скучать по тебе, Энна, если ты покинешь Лес… если я не смогу видеть тебя часто.

— Что ж, спасибо за это.

Энна вдруг осознала, сколько раз они вот так стояли рядом, перебрасываясь словами, и она высказывала все, что было у нее на уме, а Финн слушал. Она подумала, что, пожалуй, он знает о ее мыслях больше, чем кто-либо другой. Энна повернулась, чтобы посмотреть на Финна. Он заметил это и отвел взгляд.

— Ох, до чего же ты терпеливый человек, Финн! — сказала она. — Хотелось бы мне походить на тебя.

Финн покачал головой:

— Не нужно. Достаточно и того, что терпелив один из нас.

Энна не стала спорить. Похоже, с точки зрения Финна, все обстояло как надо.

Они работали вместе, пока в доме не стало чисто и хлеб не испекся, а потом уселись во дворе и стали ждать наступления ночи. Тени деревьев постепенно сливались, пока не превратились в единую непроглядную тьму, которую нарушали лишь бледные пятна лунного света. Треск еловой шишки под чьей-то ногой заставил Энну вздрогнуть и выпрямиться. Из лесной черноты появился Лейфер.

— Ах, это ты, — выдохнула Энна, снова откидываясь на спинку стула.

Лейфер подошел к сестре сзади и прижался лбом к ее макушке.

— Извини, — сказал он.

— Впервые за много дней слышу от тебя что-то стоящее. — Энна понадеялась, что брат наконец-то пришел в себя, и ласково дернула его за волосы. — Поздоровайся с Финном.

— Привет, Финн. Я тебя почти не вижу. Такая темень!

Лейфер отошел к яме, в которой разводили огонь во дворе, и повернулся спиной к сестре. Энна увидела оранжевую вспышку, и в яме тут же вспыхнул огонь. Лейфер с улыбкой обернулся к сестре, освещенный оранжевым пламенем.

— Как это ты… Очень уж быстро разгорелось, — сказала Энна. — Что ты туда бросил, кроме дров?

Лейфер оставил ее вопрос без внимания.

— Финн, я рад, что ты здесь. Я как раз думал, что мне нужно поговорить с кем-нибудь вроде меня самого, лесным жителем до мозга костей, с тем, кто никогда не убегал в город.

— Я много раз бывал в городе, — возразил Финн.

Лейфер отмахнулся от его слов:

— Ну да, в базарные дни или чтобы навестить твою старую подружку-принцессу. — Он произнес последнее слово с легкой насмешкой, и Энна сразу насторожилась. — Но ясно же, где твое настоящее место.

Финн посмотрел на Энну, словно не зная, что ответить, но Лейфер не дал ему собраться с мыслями:

— Да послушай ты… не перебивай, Энна!.. потому что я много думал. Мы неплохо справлялись со всем тут, в Лесу, верно? А теперь Байерн берет нас в кольцо, и нам говорят, что это благо. Я им не верю, Финн, они навязывают нам мощеные дороги и оседланных лошадей, а сами порабощают лесных девушек и парней.

— Порабощают? — повторил Финн. — Я не думаю…

— Есть и другие, которые смотрят на это так же, как мы, Финн, и которые готовы включиться в борьбу, если мы решим восстать.

У Энны отвисла челюсть от изумления. Она ждала, что Лейфер вот-вот рассмеется и признается, что пошутил. Но в его голосе звучала жесткость, какой Энна никогда не замечала прежде, и он сжимал и разжимал кулаки, как будто собирался ринуться в бой.

— Лейфер… — начала было девушка.

— Тихо, Энна! — перебил ее брат. — Знаешь, Финн, я в последнее время постоянно думаю о Байерне, о том, как это государство присматривается к нашим землям и деревьям, как использует наших людей… и все это началось с иностранной принцессы, которая влезла не в свое дело.

Энна сухо рассмеялась:

— О, ты не посмеешь оскорблять Изи в моем присутствии.

Лейфер повернулся спиной к огню — теперь Энна различала в темноте только слабый блеск одного его глаза — и заговорил невыразительным тоном:

— Я знаю, она твоя подруга, и, наверное, я должен ее бояться, ведь ходят слухи о том, что она умеет призывать птиц и ветер. Но я уверен, в ней есть что-то дурное, и, когда я начну действовать, она сгорит первой.

— Лейфер! — Энна встала. — Да как у тебя язык повернулся?

— Я разговариваю с Финном, Энна. Я знал, что ты не поймешь.

— Думаешь, я стану молчать, когда ты угрожаешь принцессе? — закричала Энна. — Ты же знаешь, что не стану!

— Тихо, я сказал!

Лейфер снова подошел к огню и бросил в яму несколько еловых шишек. Они зашипели и подпрыгнули.

— Поверить не могу, что мне приходится терпеть от тебя такое! Бедняга Финн сидит и покорно выслушивает эти безумные речи, но когда ты начинаешь нападать на Изи… Ты, должно быть, совсем ума лишился, если думаешь, что никто из нас не врежет тебе как следует, прежде чем ты откроешь рот.

— Я сказал, заткнись!

Лейфер повернулся, и Энна увидела его в неверном оранжевом свете. У него дрожали руки, а лицо было совершенно чужим — Энна поверить не могла, что это ее брат.

— Лейфер… — в ужасе пробормотала она, не понимая, чего вдруг так испугалась.