Страница 30 из 122
Новое царствование императора Николая II вызвало интерес политических писателей к вопросу уяснения идейных основ монархии как особого типа верховной власти. К сожалению, в целом в политике русского правительства начала XX века царила непоследовательность, бессистемность и опасное благодушие. Но среди высокопоставленных сановников были люди с тонким государственным чутьем, которые понимали трудность положения и искали в обществе людей, способных выяснить, выписать для правительства ряд реформаторских действий для обуздания революционного движения и более четкого понимания положительных задач, необходимых для империи, входящей в индустриальную эпоху.
Например, из дневника Л.А. Тихомирова известно, что в августе 1899 года он получил приглашение крупного чиновника Министерства юстиции, впоследствии сенатора, Петра Николаевича Семенова (племянника П.П. Семенова-Тян-Шанского) к сотрудничеству в написании «Записки о самодержавной власти», над которой тот работал по поручению государя императора Николая II.{95}
Сипягин Д.С., товарищ министра Внутренних дел, также очень интересовался работами Л.А. Тихомирова. Когда же Д.С. Сипягин встал во главе министерства в 1902 году, то его записки, подаваемые государю, были во многом навеяны тихомировскими идеями…
В начале XX столетия шла агрессивная, жестокая борьба идей, в которой правительственный, имперский лагерь отнюдь не выглядел бледно. Среди ученых и писателей этого лагеря было весьма глубокое понимание важности идейной борьбы с революцией.
Так, генерал и публицист-славянофил А. А. Киреев писал в письме к Л.А. Тихомирову: «Идея — все! Ведь в нее не верят потому, что наши глупые интеллигенты без примера ничего не понимают, они видят, что у нас глупо, скверно, что в конституционных государствах па поверхности лучше, ну и лезут в конституцию. А если бы увидели, что при земско-самодержавном строе будет еще лучше, — перейдут и на славянофильские идеалы. Нет! Вырабатывайте идеалы»{96}.
Было немало желающих сформулировать цельное понимание того, что же это за политический феномен — царская власть, но по большей части это было обрисовкой некоторых контуров, попыткой несколькими сочными мазками обозначить проблему или поставить вопрос. В этом не было той необходимой для идеологии капитальности, всеохватности, универсальности, которую смог дать Лев Тихомиров в «Монархической государственности».
«Монархическую государственность» нельзя рассматривать отдельно от других работ Льва Тихомирова, как критических, так и апологетических, во многом развивающих основополагающие идеи «Монархической государственности».
Лев Александрович шел весьма долго к написанию «Монархической государственности», что видно даже по структуре и тематике самой книги. Еще в ряде статей о «Монархических началах власти» (1896—1898 годов) в газете «Московские ведомости» и в сочинении «Единоличная власть как принцип государственного строения»{97} он поставил проблемы, рассмотренные подробнее впоследствии в первых трех частях «Монархической государственности». Он вновь и вновь возвращался к одной и той же теме, как бы проговаривая, прописывая те контуры идеи, которые с каждым новым его обращением к этой теме становились более видимыми, цельными и капитальными…
«Монархическая государственность» вышла в четырех частях. Первые три были напечатаны в июне—июле 1905 года, а четвертая — в августе. Кроме тысячи обычных экземпляров книги было изготовлено несколько «именных», которые были подарены, разосланы или поднесены членам императорской фамилии и некоторым государственным сановникам. Среди восторженно отозвавшихся на книгу был, например, сенатор П.Н. Семенов, который писал так: «Замечательной книги г. Тихомирова по глубине мысли нет… равной в русской литературе»{98}.
С выходом книги авторитет Л.А. Тихомирова как теоретика государственного устройства в среде правой русской общественности вырос еще более. Он стал желанным гостем многих знаменитых людей своего времени, с ним советовались по разным вопросам, его приглашали для разговоров и министры, и великие князья.
Осенью 1905 года при посредничестве генерал-лейтенанта Александра Алексеевича Киреева, состоявшего при великой княгине Александре Иосифовне, великий князь Константин Константинович передал книгу Л.А. Тихомирова государю императору. А в феврале 1906 года А. А. Киреев обратился к министру Императорского двора В.Б. Фредериксу с просьбой об исходатайствовании А А Тихомирову знака монаршего внимания за поднесенный государю императору труд «Монархическая государственность».
Л.А. Тихомиров был удостоен всемилостивейшего пожалования — серебряной чернильницы «Empire» с изображением государственного герба. Л.А. Тихомиров по получении подарка написал 15 марта всеподданнейшее прошение, выражающее его императорскому величеству благодарность за всемилостивейшс пожалованный ему подарок.
Подарок им был воспринят как «нравственное одобрение» его трудов по разработке монархического принципа власти, которыми он хотел послужить «общечеловеческому благу». В письме к государю он писал, что изучение много лет назад французского республиканского строя привело его «к убеждению в превосходстве монархического принципа», изучение и разъяснение которого стало с тех пор его главной задачей. Наибольшую трудность для исполнения своей задачи Л.А. Тихомиров видел в «неуменье людей выделять действие самого принципа из того, что лишь посторонне к нему примешивается», при котором отождествление самодержавия с абсолютизмом приводит к развитию бюрократического всевластия в области государственного управления. При правильном же понимании сущности монархии, «будучи верховной властью высшей правды, монархия одна из всех политических принципов способна воздвигать государственный строй непосредственно на социальном», т.е. на сословно-профсссио-налыгой организации социальных слоев общества, не давая возможности партийному политиканству узурпировать власть над нацией. Спасение же от бюрократической узурпации он видел в построении «правительственных учреждений по системе сочетания народного самоуправления и действия бюрократии, их взаимною сдержкою». Он был глубоко уверен, что «при правильном построении учреждений, соответственно монархическому принципу, Россия не только сама освободилась бы от политических противоречий, но могла бы дать пример высшей государственности всему миру, ныне столь в этом нуждающемуся»{99}.
Книга Л.А. Тихомирова дала монархическому движению идейное выражение своих чувств и бессознательных национально-патриотических ощущений, изложенных в строгую в своем логическом построении систему истории и догматики монархической государственности, чего никогда не было сделано до выхода этой книги. Он видел необходимость в новой породе людей, которые смогут возродить монархическую государственность на основе его идеальных конструкций.
Достоинство труда Л.А. Тихомирова состоит в определении исторической преемственности русской государственности через римскую и византийскую; в осмыслении места русского самодержавия в ряду других православных имперских государств (Рима и Византии); в выяснении идеального (в идее) содержания царской власти и определения правильных и неправильных форм того или иного принципа верховной власти; в освящении истории русской государственности с выяснением истории развития русского самосознания; в признании недостаточности осознанности русских идеалов.
Как-то Иван Солоневич назвал «Монархическую государственность» «Библией монархизма» и оказался весьма точен в этом определении. Уже несколько поколений русских людей, защищающих исторические государственные традиции, обращаются к этой книге как к источнику, хранящему философию русской государственности, — государственности, потерянной с революцией, но всегда возможной к новому возрождению…