Тяжелые деньги

— А я с детства так мечтала. Какую-нибудь волшебную штуку, — Вета вздохнула. — Нам долго еще?

— У тебя весь Замок на Волшебстве. Нет... Куда ни плюнь — Волшебство. Скоро в туалет уже не сходить.

— Так это не то волшебство. Я хотела себе, маленькое. Домашнее какое-нибудь.

— Например?

— Ну, не знаю. Чтобы горело, например, — Вета вздохнула. — Представляешь, сидишь в Башне. Никого нет. На улице тучи. Ветер, холодно, гадко, ужасно. Нянюшка достала. Грустно. Нейто болеет, простудилась в окне, дура. Хочется умереть. Ожерелье не дают. Ты включаешь, а оно светится.

— Я тебе такое сделаю.

— Сделай. Домашнее.

— Только зачем? Ты ведь уже не в Башне, почти. Мы ведь тебя украли, почти.

— Пусть будет. Вдруг опять в Башню посадят.

— Что значит «вдруг»? — Таллео разозлился. — Думай, что говоришь! Мы прошли такой ад, чтобы тебя снова в Башню? Мне так деньги еще никогда не давались. Сам бы столько заплатил, только чтобы...

— А возьми нас с собой! Покупать зеркало! Черное.

— Зачем тебе?

— Интересно ведь. Знаешь как. Возьми.

— Возьму. Только если Каппа тебя свяжет и сам понесет. И рот еще если заткнет, чем-нибудь.

— Ах ты хам.

— Да нет. Это техника безопасности.

— Дураки вы все.

— Так, пришли. А где народ? С бочкой?

Они вышли к железной решетке, за которой убегал во мрак коридор, ведущий от Пылесоса. Таллео посветил фонарем за решетку. Никого пока не было.

— Ну что они там, — обеспокоился Таллео. — Время же, — он скинул мешок, распрямился, потянулся. — Блин, у меня уже вся спина в мозолях. А еще книги.

— А давай я тебе массаж сделаю! — подпрыгнула Вета. — Я знаю!

— Уйди! — Таллео отскочил к решетке. — Не трогай меня.

— Дурак, — надулась Вета. — Я знаю как. Я читала. У меня книги.

— Вот на Каппе и тренируйся. А у меня еще вечером встреча. А завтра зеркало и вообще куча дел... Так, — он еще раз осмотрел пластину замка, тронул жезлом. — Здесь контур. Замок — что надо, это понятно — не сундук, — он вытащил свиток.

Он начал читать заклинание, поглядывая на жезл. Стержень едва мерцал. Заклинание кончилось, Таллео хмыкнул, потер переносицу.

— Эх ты! Не открывается? Или?

— Палка. Нет Напряжения. Кадушка кончилась, а пиявка-то тянет по-прежнему. Причем видишь, пиявке особенно тянуть и не надо. Бочка совсем дохлая, а чем дохлее Бочка, тем выше Порог. Кадушка отрубила Бочку сразу почти. Порог такой высокий, что половина хозяйства просто не разогреется. Дело совсем плохо, совсем.

— А как эту дверь открыть тогда? Присосаться к контуру? Который в замке? — Каппа тоже осмотрел пластину.

— Во-первых, у нас нет пиявки. Во-вторых, у меня нет контрольного слова, чтобы присосаться к контуру, и сейчас нет заклинания, чтобы ломать защиту.

— И что делать?

— Держать Вету. У меня, разумеется, есть контур. Любой уважающий себя специалист без своего контура в Замок не сунется.

Таллео погрузился в мешок и выудил замшевый мешочек, перехваченный толстым шнурком.

— Каппа, держать, — он отпустил шнурок и выдавил прозрачный хрустально-фиолетовый шар.

— Дай посмотреть!

Таллео отпрыгнул к лестнице, взлетел на десять ступенек и спрятал руки за спину.

— Вета, милая! Обещай! Посмотришь и сразу отдашь. Только посмотришь и сразу отдашь, ладно?

— Обещаю! Честное слово! — Вета подлетела к Таллео, дернула за руку и отобрала мешочек. — Какой обалденный! Это что, замша? Настоящая? А где ты украл? Это же настоящая!.. Каппа, смотри! — она подлетела к Каппе, протянула мерцающий шарик аккуратными пальчиками. — Это ведь аметист! Настоящий!

— Эх ты! — Каппа только покачал головой. — Вот уж правда не мясная лавка. Таких камней я даже у Каллеоптеха не видел. Это же вишневый аметист!

— А дай мне такой! Ну пожалуйста, Талле! — Вета бросилась к Таллео. — Хочешь, я тебя поцелую?

— Нет! — Таллео улетел наверх. — Дам, дам, дам! Вечером! Каппа, возьми у нее контуры...

— Все, ты обещал! Хотя бы кусочек. Вишневый аметист! Такая лапочка, — Вета прижала мешочек к щеке и зажмурилась. — Ну все, открывай замок, время же! — Вета улетела наверх к Таллео. — Держи свои контуры, и ты обещал!

Таллео забрал шарик с мешочком, слетел к решетке, спрятал мешочек за пазуху, присоединил хрустально-фиолетовый шарик к жезлу. Шарик вспыхнул и заискрился глубоким фиолетовым светом.

— Эх ты, а как он держится? Там что, магнит?

— Ой, как красиво!

— Он сам магнит, — Таллео развернул свиток. — Это очень мощный контур. Я его украл в Долине, в прошлом году. В Подгорном замке. Откуда он там взялся, не понимаю. Замку лет четыреста, а этому контуру не меньше тысячи.

— Ну да, мастер говорил, вишневых аметистов лет восемьсот уже нет.

— В том-то и дело. Это просто убийственно мощный камень. И так классно обчитывается. Понятное дело, что их больше нет. Чайнику обязательно нужно что-то хорошее испоганить. Можешь поверить, но на дюжине таких контуров можно сутки — сутки! — держать такой призрак, как наш.

Таллео обвел вокруг головы сверкающий фиолетовый круг.

— Фиолетовый ведь?

— Да, Вета! Можешь себе представить? Контур на последнем Цвете!

— А если на первом? Тогда как? А кто такой чайник?

— Если делать контур на рубине, то вот такой же емкости, — Таллео аккуратно тронул пальцем сияющий шар, — рубин нужен будет локтя полтора в поперечнике. Да и то, Силы такой просто не даст.

— А как такой сделать? Таких самородков не бывает. Соединить?

— Какой соединить, Каппа? Материал нужен чистый. Взять тебя соединить? Или Вету? Хотя Вету лучше разъединить.

— Я тебя сейчас тресну. Открывай замок, что стоишь как истукан! Ну время же!

— Вета, не нервничай. Сейчас налюбуешься.

— Ну а кто такой чайник?

Таллео начал читать заклинание заново. По мере того как заклинание разворачивалось, жезл разгорался густым рубином, аметистовый шар терял яркость. Наконец Таллео дочитал, снял стержень с цепочки, тронул концом пластину замка. Раздался тонкий хрустальный звон. Таллео вернул жезл на цепочку, снял шарик, достал мешочек, бережно уложил шарик, затянул шнурок, спрятал мешочек в мешок, вскочил.

— Все?

— Да. Только где бочка с народом?

— Так ты объяснишь, или как? Кто такой чайник?

— Термин такой, — Таллео открыл решетку, ступил в коридор. — Потом объясню. Блин, да где же они.

— Вот сейчас и объясняй, пока нет никого.

— Блин. Чайник — это тот, который все делает криво.

— Дурак, что ли?

— Нет, дурак вообще ничего не умеет. Чайник хуже. Я же говорю, чайник умеет, но криво. Лучше бы вообще не умел. Чайник — это человек без обратной связи.

— ?!

— Болезнь такая. Когда постоянно наступаешь на одни и те же грабли.

— А если инструкцию почитать?

— Каппа, это мы тут одни такие умные собрались. А ты выйди завтра на площадь и закричи: «Чайники! Читайте инструкцию!» Что будет? Молчишь? То-то же. Государство останется без наследника.

— Я его не пущу! — Вета вцепилась Каппе в плечи. — И вообще, мы ведь убежим в Долину!

— Ха! Хватит бесить. Ты думаешь, там их нет? Чайники — такое же зло, как тараканы на грязной кухне.

— А что делать? — озадачилась Вета. — Не хватало мне еще чайников в государстве?

— Вета, не знаю. Я сначала думал их поубивать бы всех надо. Но тогда от государства ничего не останется. А тебе ведь налоги взимать.

— Ну а что делать тогда?

— Вета, не знаю! Надо садиться и думать. Завтра куплю зеркало, подумаем. Так, тихо... Кажется, наши.

Во мраке возникла красная точка. Таллео сорвался на мерцающий огонек, Вета и Каппа за ним.

— Ну что вы так долго! — Вета отпихнула Таллео в стену и подлетела к Кумбе. — Ну время же! Сколько вас ждать можно!

— Мастера обворовали?

— Ой, это что? И есть бочка? Такая лапочка! Нейто, дай подержать! А из чего она?

— Все взяли? — Кумба опустил свой край на пол, поправил колпак, утер лоб.

— Да, теперь быстро, — Таллео посмотрел на жезл. — Вниз! Не хватало там с ним еще в жмурки играть.