Король Зазеркалья

– Кажется, я понимаю, – произнесла миловидная, но до умопомрачения серьезная девушка в очках. – Он возьмет кое-что другое.

Наташа с улыбкой повернулась к ней.

– Вы согласны?

В центр круга уже протискивались другие девицы, и некоторые из них были еще более миловидны.

Они тоже поняли, о чем идет речь, и у серьезной девушки в очках были считанные секунды на размышление.

С одной стороны на кону шанс первой среди товарищей по увлечению оказаться внутри инопланетного объекта – вне зависимости от того, что он собой представляет. Это почти как шанс слетать в рай и вернуться.

А с другой стороны, не слишком ли высока цена?

Девушка в очках решительно оттащила Наташу в сторону, чтобы лишних несколько секунд конкурентки не могли перехватить ее внимание. И шепотом поинтересовалась, правильно ли она поняла намек насчет цены.

Оказалось – совершенно правильно.

– А кто сталкер?

– А вон он стоит, – кивнула Наташа в сторону Яна, который делал вид, что ничего не слышит и вообще тут посторонний.

Ян не производил впечатления маньяка или грубого мужлана, и серьезная девушка решила, что Париж стоит обедни, а игра стоит свеч.

Только сочла нужным уточнить:

– А он действительно проведет нас туда?

– Оплата после выполнения работы, – ответила Наташа. – На инопланетном пляже под внеземными деревьями. Только имейте в виду: если возникнут проблемы с оплатой – сталкер не вернется сюда за остальными.

Ян, который слушал все это, стоя немного в стороне, почувствовал себя несколько неловко и даже покраснел сначала, но когда Наташа подвела к нему серьезную девушку, он уже взял себя в руки и постарался принять деловой вид.

– Это Аня, – сообщила Наташа. – Она согласна на наши условия.

Ян пробормотал: «Очень приятно».

Аня смотрела на него неуверенно и даже слегка испуганно. Потом перевела взгляд на Наташу и произнесла очень тихо:

– Я… Такой шанс выпадает раз в жизни, но… Понимаете, у меня мало опыта. Я боюсь, вам не понравится… Это никак не повлияет?

– Не повлияет, – пообещала Наташа. – Ему понравится.

17

В Зазеркалье на холме в двух шагах от медузы стоял молодой солдат в камуфляже и испуганно озирался по сторонам.

– Выход там, – сообщил ему Ян, ткнув пальцем в медузу.

– Спасибо, – сказал солдат и ушел, куда сказано.

Армейские части стояли в парке далеко за внутренним кольцом, и то, что этот боец каким-то образом добрался до медузы, было странно. Однако Ян не стал ломать над этим голову. Его больше интересовала Аня.

У Ани был ошеломленный вид – это зеркальный колодец на нее так подействовал. После него Зазеркалье казалось довольно обыкновенной местностью, несмотря на странное сочетание зеленых деревьев с белым снежком.

– Ночью тут интереснее, – сказал Ян. – На небе две луны и медуза светится. Красиво.

Но Ане, кажется, и днем было хорошо. Она дышала через раз и казалось, вот-вот грохнется в обморок.

– Это другая планета, да? – спросила она дрогнувшим голосом.

– Другее не бывает, – ответил Ян. – Только инопланетян здесь нет. Я, во всяком случае, ни одного не видел.

– Другая планета… – словно не слыша его, шептала Аня.

Потом она повернулась к Яну и, будто о чем-то вспомнив, медленно сняла очки, от чего лицо ее сразу сделалось более миловидным и менее серьезным.

В поцелуй, который за этим последовал, она вложила весь свой небогатый опыт и кое-что почерпнутое из книг. А Ян, у которого опыта не было совсем, ужасно смутился и сказал мгновенно севшим голосом:

– Пойдем к озеру. Там у меня клубника.

Когда они с Наташей уходили с берега, клубника как раз собиралась цвести. При здешних темпах урожая спелых ягод можно было ожидать очень скоро.

Аня по пути безостановочно щелкала фотоаппаратом. Ян разглядывал деревья и обращал ее внимание на мутации. А также на голубей, воробьев, кошек и собак, которых еще несколько часов назад здесь не было (только собровец Денисов во время своего недолгого визита в Зазеркалье заметил собачьи следы и доложил о них руководству).

Аня слушала Яна не очень внимательно. Для полного счастья ей было вполне достаточно самого факта, что это другая планета и она – Аня Цветкова, питерская студентка родом из Новгорода – видит ее своими глазами и ходит по ней своими ногами.

Только одно беспокоило ее. Плата сталкеру. Сам Ян молчал, но это Аню нисколько не радовало. Она хотела расплатиться поскорее, чтобы потом свободно наслаждаться пребыванием на чужой планете, ни о чем больше не думая – но не знала, как намекнуть об этом сталкеру.

Аня надеялась, что он сам потребует расчета, и тогда она позволит ему сделать с собой все, что он захочет, в рамках, обозначенных устной договоренностью. Но Ян говорил обо всем на свете: о луне, звездах, снежке, тополях и травах, о картошке и клубнике, о своей однокласснице Наташе и о том, как она любит какого-то Серегу Медведева – обо всем, кроме главного: когда и как он собирается взять плату за свои услуги.

А не заплатить Аня тоже не могла. Во-первых, она всегда отличалась особой честностью, которую некоторые даже называли патологической. А во-вторых, договор касался не только самой Ани, но и ее друзей – «тарелочников», оставшихся на земной стороне.

Ян Борецкий пообещал провести в Зазеркалье не только ее, но и остальных членов ее группы. Если Аня не заплатит, то он будет свободен от своего обязательства – а вот сама Аня окажется в неловком положении. Ведь она оттеснила в сторону других «тарелочниц» и теперь должна отстаивать их интересы – одна за всех.

Конечно, ничто не помешает Яну, получив плату, отказаться от выполнения оставшейся части договора – но это уже дело его совести. Зато совесть Ани будет чиста.

Аня училась на юридическом факультете, но страдала одним недостатком, который мог помешать ей сделать карьеру – она постоянно пыталась увязывать юридические вопросы с совестью и истиной. Между тем, каждый нормальный юрист знает, что его профессия заключается в сокрытии истины и совесть в этом деле – худший враг.

Однако проблема, которую Аня решала сейчас, была не юридической, а скорее, психологической.

Ян не хотел проявлять инициативу, и Ане не оставалось ничего, кроме как сделать это самой.

Поцелуй на холме был первой попыткой – но результат оказался неубедительным. Оба смутились и всю дорогу до озера безуспешно пытались скрыть это друг от друга.

А на берегу Аня, наконец, не выдержала и спросила:

– Мне раздеться?

– Ты же не будешь купаться в костюме, – ответил Ян.

Действительно, строгий брючный костюм подходил для купания еще меньше, чем Наташин сарафан.

– А здесь можно купаться? – удивилась Аня.

– А почему нет? – пожал плечами Ян.

Раздеваясь, Аня выглядела, как оболганная средневековая горожанка, попавшая в сеть святой инквизиции и доставленная на первый допрос с применением пыток. Там несчастные тоже должны были раздеваться самостоятельно.

Когда дело дошло до белья, Аня зажмурилась, как ребенок, который считает, что если он закроет глаза, то вокруг наступит непроглядная тьма.

Обнаженная, девушка встала перед Яном лицом к нему, опустив руки и не открывая глаз.

На одной из картин Глазунова была вот такая же фигура – русская пленница в ставке татарского хана.

– Пошли купаться, – крикнул Ян и с шумом обрушился в воду.

Перед этим он внимательно и подробно осмотрел девушку с ног до головы и ощутил прилив сами знаете чего, но близко к ней не подошел. То ли испугался, то ли устыдился пользоваться такой вот печальной покорностью.

А потому снял очки, засунул их в левый кроссовок и позвал Аню купаться.

И она пошла, а дальнейшее было уже делом техники. Когда в тебя брызгаются – невозможно не ответить, а ответив, невозможно не захохотать.

Или все-таки возможно?

Аня только слегка улыбнулась и жалобно воскликнула:

– Ну что ты делаешь? Перестань!