Страница 57 из 73
Саток посадил “шаттл”, нагруженный бочками с петрасилом, в Савое. Все три его “помощника-шаначи” были там — они пили и разговаривали.
— Где Лука? — спросил Рейли.
— Сбежала, — ответил Саток. — Не беспокойся, я ее поймаю и притащу назад, и тогда она пожалеет, что вообще родилась на свет. Проклятая сучка украла образцы и подменила их простыми камнями.
— Значит, ты не заключил сделки с Компанией?
— Разумеется, заключил! Парень по имени Фиске видел образцы раньше, чем Лука их украла, но ему нужны настоящие образцы, чтобы показать их комиссии.
— Нам и так было трудно собрать то, что ты проворонил! — пожаловался Рейли. Ему была больше по душе легкая работа.
— Ничего! Нам нужно всего-навсего доказать, что здесь есть руда и что ее легко добыть. Мы возьмемся за дело здесь; кому какое дело, если им мы ничего не скажем, верно, парни? Фиске дал мне еще петрасила, так что мы с Рейли будем копать там, где и раньше, а вы двое будете прокладывать нам путь.
— Вот дерьмо! Терпеть этого не могу, — заявил Союк. — У меня судороги от этих пещер.
— Кончай ныть, — заявил ему Саток. — Если мы заключим эту сделку с Компанией, у тебя будет достаточно денег для того, чтобы навсегда улететь с этой планеты.
Они залезли в “шаттл”, загруженный петрасилом, и полетели ко входу в пещеру, которая находилась довольно далеко от поселения.
— Откуда, черт побери, взялись все эти кусты? — спросил Садок, ошеломленно оглядывая море переплетающихся ветвей, скрывавших не только вход в пещеру, но и утес и тот луг, где они обычно приземлялись.
Рейли пожал плечами:
— А я почем знаю? Пару недель назад их тут и в помине не было, но, похоже, в это время года все не так. Можем мы их выжечь?
— Времени нет. Проклятая пещера будет вся в дыму, и тогда мы ни в жизнь не добудем руду.
— Можно попробовать заняться пещерой в моем поселке, — предложил Союк.
— Нет, черт побери, мы их будем вырубать и заливать петрасилом по пути к пещере. Нужно только проникнуть внутрь.
Стебли и ветви были на удивление прочны, а шипастые побеги цеплялись за ноги мужчин, как жадные щупальца, но все четверо упорно рубили и расплескивали петрасил до тех пор, пока не добрались до самой пещеры.
— Вырубите здесь эту дрянь: там, где есть петрасил, все это вымрет, парни, — заверил их Саток.
Однако путь был не настолько свободен, как он надеялся. Им пришлось несколько раз возвращаться назад, чтобы перетащить емкости с петрасилом в пещеру. Пока остальные трое занимались этим, Саток размышлял над вопросом, как этим растениям удалось пробиться сквозь потолок пещеры? Или последние сотрясения планеты привели к тому, что в своде пещеры образовалась дыра? Сейчас с потолка свисали корни и побеги шипастого растения...
Когда Союк, Клэнси и Рейли вернулись, он послал первых двух из них в глубь пещеры, чтобы они покрыли ее своды, пол и стены петрасилом; они с Рейли начали добывать образцы. Саток выбрал участок ближе ко входу в пещеру, чтобы услышать, как подлетит к ней вертолет Фиске: он не хотел, чтобы капитан узнал об операции больше, чем нужно.
Он долбил и выбирал куски породы. Внутренности пещеры, теперь покрытые плетями шипастого кустарника, казалось, дышали. Свет становился все более тусклым, приобретая какой-то зеленоватый оттенок: Сатоку почудилось, что он работает под водой.
В какой-то момент он услышал непонятный шаркающий звук; с той стороны, где работали остальные, послышались проклятия и ругань. Он усмехнулся: не иначе как кто-то из его помощников укололся о шипастые ветви. Однако неясный шум вскоре заглушил звук его собственных ударов. Все, что он слышал, это свист его собственного дыхания и биение сердца.
Теперь он работал в такой тишине, что слышно было даже падение капли пота на каменный пол пещеры. Саток все еще напрягал слух, пытаясь различить шум двигателей и винтов вертолета Фиске.
Потом, когда что-то скользнуло по носку его ботинка и по его ноге, ему пришло в голову, что он уже некоторое время вообще не слышит остальных. Он едва успел задуматься об этом, когда шипы впились в его ногу, а побег петлей затянулся вокруг нее.
— Рейли! — закричал он. — Союк!
Вместо ответа он услышал новые шорохи и шепоты. Теперь в пещере было еще темнее; обернувшись ко входу, он увидел, что там, где они расчистили проход всего час назад, успели вырасти новые ветви и лианы, толстым пологом закрывавшие отверстие в скале. Хуже того, на некоторых побегах виднелись следы белой краски. Саток попытался отпихнуть жадно тянувшиеся к нему ветви и побеги, но шипы еще глубже вонзились в его ноги. Чувствуя, что начинает паниковать, он включил фонарь, который предусмотрительно прихватил с собой.
Свет фонаря, казалось, привлекал растения, словно они не понимали разницы между электрическим светом и светом солнца. С потолка пещеры спускались корни, за ними — тонкие побеги, на которых на глазах раскрывались листья.
"Этого не может быть, — подумал Саток. — Этого просто не может быть! Петрасил должен был остановить рост растений, обратить их в прах”. "В тех местах, которые были так тщательно покрыты петрасилом, теперь виднелись трещины — где-то совсем тонкие, где-то настолько широкие, что сквозь них пробивалась растительность. Даже там, где он только что положил свежий слой петрасила, уже пробивались тонкие усики...
...и, казалось, все они тянулись к нему. Он вытащил из ножен на поясе свой мачете, обрезал побеги и так быстро, как только мог, отступил в глубь пещеры, не давая зеленым щупальцам снова схватить себя.
Сначала он нашел Рейли. Тот висел, подвешенный за ноги, на стене, а колючие лианы плотно связывали его. Его нож-мачете валялся внизу на полу. Конец одной из гибких ветвей — возможно, именно он и поймал человека первым, — туго обернулся вокруг шеи Рейли пять или шесть раз. Тонкие зеленые усики-побеги уже росли из его ноздрей, ушей и рта.
Саток не стал терять времени на поиски Союка и Клэнси. Он даже не стал интересоваться тем, почему не сработал петрасил, просто прыжками бросился к выходу, изо всех сил рубя хищные лозы и ветви.
Он бежал с такой скоростью, что выронил фонарь, а потому не заметил корня, петлей спускавшегося с потолка и мгновенно обхватившего шею человека, в то время как второй корень сбил его с ног.
Саток кричал недолго: жгучие шипастые ветви захлестнули его волной. Он захлебнулся криком — и тут ему показалось, что в пещере раздается приглушенное низкое гудение. Кислород перестал поступать в его мозг и к зрительным нервам, зрение изменило ему: в этот миг закатное солнце пронизало листья своими лучами, озарив пещеру зеленым светом глаз тысяч кошек...
Мармион и ее спутницы вернулись в Килкул, привезя с собой Луку и раненую кошку, немедленно препорученную заботам умелой килкулской “знахарки”. “Птичка” Рика О'Ши, таким образом, осталась свободна, и Торкель смог полететь на ней в Савой на встречу с Сатоком.
Торкель, конечно, не потирал рук от радости, но был недалек от этого. О'Ши получил по радио сообщение, что Мэттью Лузон, его ассистент и пассажир, подробностей о котором не сообщалось, только что появились над Фьордом Гаррисона. Торкель считал Лузона своим наиболее верным союзником, а потому немедленно послал ему сообщение, в котором говорилось, что он должен встретиться с Торкелем и шаначи из Прохода Мак-Ги в Савое.
— Надеюсь, они верно поймут сообщение, капитан, — покачав головой, проговорил О'Ши. — В последнее время в воздухе чудовищное количество статического электричества.
Когда они долетели до поселения Савой и закружили над ним, Торкелю и в голову не пришло задуматься о бурно разросшемся неподалеку от городка колючем кустарнике, пока он не увидел в сплетении его ветвей проблеск металла. Но и тогда он решил, что это какая-то заброшенная старая машина, которой местные жители позволили зарасти шипастой ежевикой.
Когда он спросил в поселении об их шаначи, ему сообщили, что тот несколько дней общался со своими друзьями-шаначи, а вчера отправился с ними вместе к пещере и до сих пор не вернулся.