Белый дракон

— Обещает ли он им право на владение землей, которую они возделают? — спросил Джексом так быстро, что арфист удивленно моргнул.

— В этом я не уверен…

— Два сына владетеля Гроха уже перебрались туда. — Лайтол мял пальцами нижнюю губу. — Насколько я его понял, они получат по наделу. И, уж конечно, сохранят свой наследный титул. Что посулили Дорсу, Бранд? — спросил он вернувшегося эконома.

— Дорс? Он что, тоже поехал туда за землей?.. — с удивлением и облегчением спросил Джексом.

— Я не видел причины удерживать его, — спокойно ответил Лайтол. — Я решил, что и ты вряд ли станешь возражать… Так что ему пообещали, Бранд?

— Если не ошибаюсь — любой кусок земли, с которым только он может справиться, но слово «владение», по-моему, не произносилось. С другой стороны, предложение исходило не от самого Торика, а от одного из южных торговцев…

— И все-таки — если кто-то дает тебе землю, ты будешь благодарить его и всячески поддерживать против тех, кто, наоборот, земли тебе не давал, — сказал Джексом. — Верно?

— Да, благодарность порождает преданность, — беспокойно нахмурился Лайтол. — Тем не менее их сразу предупредили, что лучшие земли, мол, находятся слишком далеко — Вейр не сможет их защитить. Я отдал Дорсу один из наших старых огнеметов — естественно, в работающем состоянии, с запасными наконечниками и шлангом-.

— Ох, хотел бы я посмотреть на Дорса во время выпадения Нитей — на открытом месте, и ни одного всадника в небе, — покачал головой Джексом.

— Если Торик и в самом деле такой умный и ловкий пройдоха, каким кажется, — кивнул Лайтол, — я не особенно удивлюсь, если это-то в конце концов и определит, кто будет владеть.

Джексом допил вино и поднялся на ноги.

— Нам с Рутом нужно вернуться в Бухту. Мы с ним еще не вполне готовы к руатским метелям… И потом, завтра мы должны сделать еще одно дело. Прилетай, если получится. Может, Бранд на какое-то время сумеет тебя заменить?

— А что! — сказал Лайтол. — В этакий холод я вовсе не отказался бы погреться на солнышке!

— Пожалуй, я справлюсь, — пробормотал Бранд.

…Кружась вместе с Рутом над холдом Бухта и радуясь ласковому теплу звездной тропической ночи, Джексом снова, на сей раз с уверенностью, подумал о том, что переезд не станет для Лайтола трагедией. Глядя на приближавшуюся землю, Джексом испытывал блаженное облегчение. Все-таки поездка в Руат отозвалась ему порядочным напряжением. Легко ли было добиться своего — и при этом не обидеть Лайтола? Да еще эти новости о Торике и его хитроумных интригах…

Он соскользнул с плеча Рута на мягкий песок, точь-в-точь на то самое место, где они с Шаррой так недавно целовались. Как приятно было лишний раз подумать о ней. Джексом подождал, пока Рут свернется калачиком на пляже, еще хранившем солнечное тепло, и на цыпочках проскользнул в холд. Всюду, и даже в комнате Робинтона, было темно. Похоже, час был действительно поздний — более поздний, чем он предполагал.

Прокравшись в их с Паймуром комнату, Джексом забрался в постель. Паймур пробормотал что-то во сне. Фарли, дремавшая на подушке возле его головы, открыла один глаз, посмотрела на Джексома и снова сладко заснула. Джексом натянул на себя легонькое одеяло, подумал о руатских снегах — и тоже заснул.

Он проснулся от того, что явственно услышал голос, звавший его по имени. Паймур и Фарли лежали неподвижно; в комнату вливался серый сумеречный свет едва народившегося дня. Джексом напряженно прислушался, ожидая, чтобы зов повторился. Однако все было тихо. Робинтон?.. Вряд ли. Менолли была приучена просыпаться на его голос. Джексом коснулся сонного разума Рута. Белый дракон только-только просыпался.

Джексом пошевелился и подумал о том, что, верно, боль в мышцах и разбудила его. Руки, плечи, поясница — все болело после вчерашних трудов. Ко всему прочему, коварное солнце плато изрядно напекло ему спину. Джексом попытался снова заснуть, но так и не смог найти удобного положения. А может, пойти выкупаться? Это разомнет мышцы и успокоит обожженную кожу…

Джексом поднялся очень тихо — так, чтобы не проснулся Паймур и не услышала Шарра. Выйдя во двор, он обнаружил, что Рут бодрствовал и рад был присоединиться к нему:

«Мне все время кажется, что вчера я так и не отмылся от грязи…»

Сестры Рассвета ясными огоньками поблескивали в лучах еще не взошедшего солнца. «Неужели наши предки укрылись на них после извержения? — подумалось Джексому. — И если да, то как они это сделали?..»

Войдя по пояс в тихие волны бухты, Джексом нырнул и долго плыл под водой, в таинственной темноте. Потом вынырнул, отдуваясь. «Нет, между тем поселением и берегом моря должно быть еще какое-то убежище. Люди бежали в одном направлении и, видимо, знали, куда бегут…»

— Рут! — окликнул он.

«Опять куда-то лететь?..» — заворчал было тот, но Джексом напомнил:

— Там, на плато, солнце взойдет скорее. Там будет тепло.

Он вернулся в холд за летным костюмом и, похищая из кладовой холодные мясные колбаски, все прислушивался — не разбудил ли кого. Нет, лучше уж он проверит свое предположение сам, в одиночку. А когда остальные проснутся — обрадует их хорошими новостями. По крайней мере, он очень на это надеялся…

Они взлетели в тот самый момент, когда краешек солнца показался наконец над ясным, безоблачным горизонтом и позолотил величавый лик далекой горы.

Рут перенес Джексома сквозь Промежуток и, по его просьбе, медленно заскользил в воздухе, описывая широкий круг. Посмотрев вниз, Джексом улыбнулся: земля, перевернутая могучими когтями драконов при расчистке двух древних строений, образовала несколько новых курганов. Джексом направил Рута в сторону моря и попытался представить себе, как нескончаемо долго шли к нему напутанные, измученные люди. Нет, ящериц звать еще рано. Опять они вспомнят извержение и заведутся, как тогда. Надо сперва добраться до какого-нибудь места, которое вызовет у них менее драматичные воспоминания. Пусть-ка лучше припомнят, что делали «их» люди в убежище, к которому они так бежали!

Быть может, существовали просторные хлевы для верров и стойла для скакунов, выстроенные в стороне от поселения? Действовали они с размахом: уж верно, такие стойла вполне смогли бы приютить сотни людей, спасавшихся из-под огненного дождя…

Рут неторопливо летел в сторону моря, туда, куда много Оборотов назад бежали охваченные паникой люди…

Вот кончились луга, появились кусты, которые постепенно начала сменять буйная густая растительность. Поди разгляди что-нибудь в сплошной массе зелени!

Джексом как раз собирался просить Рута вернуться назад и сделать еще заход, немножко подальше — но тут на глаза ему попалась странной формы поляна.

— Рут! Вон туда!.. Посмотрим, что там.

Несколько взмахов крыльев, и Рут понес его над длинной лужайкой — сотни драконьих длин вдоль и всего несколько — поперек. Было похоже, как если бы кусты и деревья с трудом находили там почву для своих корешков и оттого не заполонили лужайку. В дальнем конце луговины поблескивала вода — что-то вроде мелких прудов, сообщавшихся между собою.

В это время над краем плато показалось солнце, и Джексом увидел три тени, пролегшие по траве. Он сейчас же послал Рута вперед и кружился над ними до тех пор, пока не осталось ни малейшего сомнения — эти холмики были на самом деле вовсе не холмиками и к тому же резко отличались своей формой от иных строений, да и располагались не так, как прочие. Одно из них превосходило два других не менее чем на семь длин, а между строениями было длин по десять, если не больше.

Спустившись пониже, Джексом разглядел еще кое-что: в одном конце сооружения угадывалось громадное помещение, другой же конец конусообразно сужался, и это различие бросалось в глаза, несмотря на слой земли, густую траву и кусты, которыми обросли холмики.

Рут, взволнованный не меньше всадника, опустился между двумя передними горками. Правду сказать, на человека, стоящего на земле, они не производили такого впечатления, как с воздуха. И все-таки в них явственно угадывалось нечто особенное…