Белый дракон

Джексом задумался.

— Ты ведь не..? — заволновалась Шарра и взяла его за руку.

— Нет, — ответил Джексом решительно. — Мне нравится эта бухта, но я не стремлюсь обладать ею. Сегодня, пока мы рылись там на плато, я все готов был отдать за холодный ветер с гор Руата, за то, чтобы нырнуть в свое любимое озеро… Мы с Рутом непременно отвезем тебя туда. Там так красиво! И без дракона туда не очень-то заберешься… — Подняв плоский камушек, он пустил его скакать по ленивым волнам, с тихим шипением плескавшим на белый песок. — Нет, Шарра, я не собираюсь обзаводиться здесь холдом. Я родился и вырос в Руате. Лесса уже намекала мне на это сегодня. А также на то, какой ценой я стал владетелем Руата. Ты ведь знаешь, наверное, что ее сын, Ф'лессан, наполовину руатской крови? И если на то пошло, у него прав больше, чем у меня..

— Но он же всадник!

— Да, и вырос в Вейре. Так решила Лесса: она хотела, чтобы моего титула не мог оспорить никто. В общем, надо мне вести себя соответственно…

Он поднялся и поставил на ноги Шарру.

— Джексом, что у тебя на уме?.. — спросила она подозрительно.

Он взял ее за плечи и посмотрел ей прямо в глаза:

— Твой брат достаточно ясно напомнил мне о моих обязанностях перед холдом..

— Но вы с Рутом очень нужны здесь! Только он способен добиться толку от файров…

— Мы с Рутом, — сказал он, — успеем и туда, и сюда. И долг выполнить, и развлечься, вот увидишь! — Он притянул ее к себе, намереваясь поцеловать, но внезапно она отшатнулась, глядя куда-то через его плечо, на лице были гнев и обида. — Что ты, Шарра? — испугался он. — Я что-нибудь сделал?..

Она указала на дерево, откуда на них внимательно смотрели две огненные ящерицы:

— Это файры Торика! Он следит за мной… за нами!

— Ну и отлично: пусть у него не будет никакого сомнения касаемо моих намерений! — Джексон принялся целовать девушку и целовал до тех пор, пока ее губы не шевельнулись в ответ, а обида не уступила место улыбке. — Я бы еще и не то ему показал… но сегодня мне надо успеть побывать в Руате! — Он позвал Рута и быстро натянул летный костюм. — Я вернусь утром, Шарра. Скажешь остальным, хорошо?

«Нам действительно так уж надо лететь?» — спросил Рут, подставляя Джексому переднюю лапу.

— Мы очень скоро вернемся. Рут, — утешил его Джексом и помахал Шарре рукой. Какой одинокой казалась она там, внизу, на освещенном звездами берегу…

Мийр и Талла описали вместе с Рутом круг над бухтой. Они жизнерадостно посвистывали, и Джексом понял: Шарра не осуждала его за столь поспешный отлет.

Его решение вернуться в Руат и вплотную заняться формальностями вступления во владение холдом было принято лишь до некоторой степени под влиянием ядовитых замечаний Торика. Гораздо более подействовала на него странная ностальгия, прозвучавшая в словах Лессы там, на склоне кургана. А потом, возле костра, ему пришла в голову неожиданная мысль: человек, наделенный опытом и жизненной силой Лайтола, пожалуй, как раз оказался бы на своем месте среди трудов и загадок плато. Оно с успехом заменило бы ему Руат!

Что же до него, Джексома, — его возвращение к родному очагу было предопределено так же, как и тот полет за королевским яйцом…

— Домой, Рут! В Руат! — сказал он, и тепло тропической ночи сменилось мертвенным холодом Промежутка, который вынес их в промозглую темень руатского вечера. Свинцовые тучи роняли редкий снежок; вероятно, он шел уже давно — кое-где по юго-восточным углам дворов успело намести небольшие сугробы,

«Мне всегда нравился снег!» — сказал Рут, и Джексому показалось, что дракон пытался убедить себя самого.

Вилт удивленно и радостно протрубил со сторожевой скалы. И тотчас же вокруг них завертелась добрая половина огненных ящериц холда. Файры приветствовли их и верещали охрипшими голосами, жалуясь на снег. — Мы скоро улетим обратно. Рут, — утешил Джексом любимца. Сырой холод так и пронизывал, несмотря на теплую меховую куртку. И как это он позабыл, какое здесь время года?..

Рут едва успел приземлиться в главном дворе, когда растворилась дверь, и наружу выбежали Лайтол, Финдер и Бранд.

— Что-нибудь случилось, Джексом?.. — прокричал Лайтол.

— Нет, нет, ничего! Только прикажи, чтобы протопили в нашем вейре, не то Рут, чего доброго, простудится, несмотря на свою знаменитую драконью шкуру!..

— Сейчас, — отозвался Бранд и побежал через двор к кухне, на бегу крича слугам, чтобы скорее несли горячие угли. Лайтол и Финдер повели Джексома вверх по ступеням, а Рут послушно пошел следом за экономом.

— Смотри сам не простынь, прыгая вот так из одного климата в другой, — сказал Лайтол. — Что заставило тебя вернуться так скоро?

— А не пора ли мне и в самом деле вернуться? — спросил Джексом, подходя к очагу, стаскивая перчатки и протягивая руки к жаркому пламени. Оглянулся на остальных и засмеялся: — Да, вот к этому самому очагу!..

— К этому очагу?.. — переспросил Лайтол, наливая ему вина.

— Видишь ли, — сказал Джексом, — сегодня утром, под знойным солнцем плато, когда мы раскапывали один из тех загадочных курганов, что оставили нам предки… Так вот. Лесса рассказала мне, что она выгребала золу из этого самого очага в тот день, когда мой недоброй памяти папаша Фэкс привез в этот холд мою мать, госпожу Гемму! — И Джексом вскинул руку с чашей, как бы поднимая тост в честь матери, которой не знал никогда.

— И это напомнило тебе о том, что ты — владетель Руата? — спросил Лайтол, улыбаясь уголком рта. Его глаза, прежде казавшиеся Джексому столь непроницаемыми, поблескивали в отсветах огня.

— Да, — ответил Джексом. — И еще я, кажется, понял, где мог бы здорово пригодиться человеке твоей энергией и способностями, господин мой Лайтол!

— Ну-ка, ну-ка, расскажи, — попросил Лайтол, указывая ему на тяжелое резное кресло, стоявшее подле огня.

— Зачем уж так сразу уступать мне свое кресло, — сказал Джексом, заметив, что кожаные подушки, только что примятые человеческим телом, не успели еще распрямиться.

— Полагаю, скоро я уступлю тебе не только кресло, владетель Джексом…

— Но только по всем правилам этикета! — сказал Джексом, цепляя ногой низенькую скамеечку и усаживаясь на нее. — И потом, у тебя будет возможность проявить себя на новом поприще! — Хладнокровие Лайтола доставило ему немалое облегчение, и он спросил: — Господин мой, достоин ли я в самом деле стать владетелем холда Руат?

— Ты имеешь в виду — хорошо ли ты выучен?

— Это тоже, но я о тех обстоятельствах, из-за которых было предпочтительнее, чтобы Руатом правил ты.

— Да, Джексом.

Юноша внимательно вглядывался в лицо опекуна, ища малейшие признаки скованности или стеснения. Но Лайтол продолжал с прежним спокойствием:

— Обстоятельства сильно изменились. И в основном — благодаря тебе.

— Благодаря мне?.. А, эта несчастная болезнь! Так ты думаешь, больше нет препятствий к тому, чтобы я мог пройти Утверждение как владетель?

— Не вижу никаких препятствий. Джексом услышал, как тихонько ахнул арфист, но продолжал внимательно глядеть на Лайтола.

— А теперь расскажи, что тебя подтолкнуло, — улыбнулся тот. — Я уверен, дело не только в том, что Север решил наконец проблему с младшими сыновьями. Должно быть, это все та славная девушка, как ее там — Шарра, кажется?

— В общем, да, — засмеялся Джексом и краем глаза заметил улыбку арфиста.

— Сестра Торика из Южного холда, верно? — спросил Лайтол, оценивая перспективы подобного брака.

— Да. И скажи мне, Лайтол, не собираются ли присваивать Торику владетельское достоинство?

— Нет, я даже не слыхал, чтобы он об этом просил, — нахмурился Лайтол.

— А что ты сам думаешь о Торике?

— Зачем ты спрашиваешь? По-моему, нет никакого сомнения в том, что брак будет равным, хотя бы у него и не было титула.

— Да, удовлетворить свое властолюбие он может и без титула, — сказал Джексом так враждебно, что Лайтол и арфист с удвоенным вниманием повернулись к нему.

— С тех пор, как Д'рам стал Предводителем Южного Вейра, — нарушил Финдер воцарившуюся тишину, — они там, насколько я слышал, не отказывают никому из тех безземельных, что устремились осваивать новый континент.