Страница 22 из 39
Как построить боевой порядок пехоты и танков по фронту и в глубину, как распределить по времени, рубежам и объектам огонь огромной массы артиллерии, чтобы упреждать действия Линдемана? Он тоже сидит над картой, считает свои силы и тоже следит напряженно за тем, к чему готовятся русские. Пленные показывают, что Линдеман издал приказ: любой ценой отстаивать шлиссельбургско-мгинский выступ — «бутылочное горло», ибо ото замок на глухой двери блокады Ленинграда.
Изучая подобные документы, поступавшие в разведотдел, Говоров обычно тут же знакомил с ними начальника политуправления фронта. На одном из последних перед прорывом совещаний было решено, что помимо оперативной дерективы будет издан короткий приказ-обращение Военного совета фронта к войскам 67-й армии, который будет зачитан во всех частях накануне наступления.
Вечером и в последнюю ночь перед выходом дивизий первого эшелона в исходное положение на берег Невы такой приказ-призыв слушали все воины 67-й армии. «Войскам 67-й армии, — говорилось в нем, — перейти в решительное наступление, разгромить противостоящую группировку противника и выйти на соединение с войсками Волховского фронта, идущими с боями к нам навстречу, и тем самым разбить осаду города Ленинграда.
Военный совет Ленинградского фронта твердо уверен, что войска 67-й армии с честью и уменьем выполнят свой долг перед Родиной.
Дерзайте в бою, равняйтесь только по передним, проявляйте инициативу, хитрость, сноровку!
Слава храбрым и отважным воинам, не знающим страха в борьбе!
Смело идите в бой, товарищи! Помните: вам вверены жизнь и свобода Ленинграда.
Пусть победа над врагом овеет неувядаемой славой ваши боевые знамена!
Пусть воссоединится со всей страной освобожденный от вражеской осады Ленинград!
В бой, в беспощадный бой с врагом, мужественные воины!»[43].
Этот приказ как бы завершал подготовительный этап операции, во время которого одновременно с боевой тренировкой войск и штабов была проделана огромная работа политорганами, партийными и комсомольскими организациями соединений и частей. В частности, были проведены встречи воинов с рабочими делегациями из Ленинграда. Молодых солдат напутствовали в бой старые рабочие — участники разгрома Юденича под Петроградом в 1919 году. Во время таких встреч рождались лозунги, с которыми ринулись на врага бойцы 67-й армии, — «За муки, за жертвы, за кровь ленинградцев нора с фашистом рассчитаться!», «Штыком — в упор, гранатой — в клочья круши фашистов днем и ночью!»
Щиты с такими призывами устанавливали в районах исходных позиций.
К 12 января 1943 года закончилась подготовка к сражению, вошедшему одной из самых ярких страниц в историю битвы за город Ленина.
Сражение началось одновременным броском через Неву по льду четырех дивизий первого эшелона на участке 13 километров после 2 часов и 20 минут ураганного огня всей сконцентрированной Говоровым артиллерии. Из общей массы в 2 тысячи около 300 орудий встали на позиции вдоль берега Невы для стрельбы прямой наводкой: надо было уничтожить береговые огневые точки и не разрушить при этом лед у берега, занятого врагом.
Говоров назначил на штурм вражеского берега почти все те же дивизии Ленинграда, которые три месяца назад прошли школу жестоких схваток с группировкой Манштейна. В центре шли солдаты 136-й дивизии генерала Симоняка. Эта дивизия была сформирована па базе 8-й отдельной стрелковой бригады, прославившейся на полуострове Ханко летом и осенью 1941 года. Леонид Александрович особенно тщательно оснащал и укреплял личным составом дивизию Симоняка, как головную.
Прорыв блокады Ленинграда в январе 1943 года
Слева от Симоняка, около самого Шлиссельбурга, где ширина Невы достигает 700 метров, шла 86-я дивизия Героя Советского Союза полковника В. А. Трубачева — бывшие народные ополченцы; справа — 268-я дивизия полковника С. Н. Борщева; и на самом трудном, правом фланге для удара на 8-ю ГЭС — 45-я гвардейская ордена Ленина дивизия Героя Советского Союза генерала А. А. Краснова. Эта старейшая ленинградская бывшая 70-я дивизия с первых дней войны участвовала в самых кровопролитных боях, в контрударах и на дальних и ближних подступах к городу.
Сражение на Неве началось. О его героях — солдатах и командирах всех родов войск написаны исторические труды, мемуары, художественные произведения. Здесь нет необходимости пересказывать написанное. Хочется лишь подчеркнуть, что и те, кто бежал по льду на штурм, и те, кто впоследствии видел картину художника Савинова, кто слышал от отцов и дедов рассказ об этом сражении, смогут понять, почему штурм занятого врагом берега Невы 12 января 1943 года сравнивается иногда с более давним историческим штурмом русскими войсками под командованием Суворова крепости Измаил. Солдаты, командиры, политработники — представители частей пошли перед боем на могилу Суворова и дали клятву бить врага так, как завещал великий полководец. Военный совет фронта разрешил генералу Симоняку, наступавшему в центре, вывести на берег Невы сводный оркестр, и бойцы бежали в атаку со штурмовыми лестницами под могучие аккорды «Интернационала». Перед самым штурмом более 2 тысяч молодых солдат и офицеров подали заявления о приеме их в партию и комсомол.
Так в войсках. На командных пунктах свой пульс. Всегда он лихорадочен в процессе сражения после того, как первые цепи солдат докатились в атаке до вражеских траншей.
Казалось бы, операция неглубокая, армейская по масштабам. Командарм генерал Духанов и его штаб четко и уверенно подготовили войска, они достаточно опытны по прошлым боям. По то — в прошлом. Слишком велико значение, политический резоранс от успеха или неуспеха отой операции. Кроме того, она первая с начала войны с лобовым прорывом очень сильной позиционной обороны, создававшейся немцами полтора года. Вот почему формы руководства сражением со стороны командования фронта носят специфический характер.
И Говоров, и члены Военного совета, и большая часть руководящего состава штаба находятся либо у командиров дивизий, либо на командном пункте армии. Это и опека, и контроль, и беспокойство. Теперь в каждый новый час боя надо предвидеть, что произойдет в следующие часы.
Так было и у Говорова. Острота создалась уже в первые часы, когда командир 86-й дивизии Трубачев донес, что преодолеть 700 метров Невы под Шлиссельбургом его полкам не удалось: на середине Невы бегущих в атаку встретил шквальный пулеметный огонь и уложил на снег. В тех местах вражеский берег далек для стремительного броска и порос лесом. Огонь прямой наводки наших орудий не мог быть точным. Страшное это дело — лежать па гладком как стол ледяном поле под убийственным огнем... Но срыв атаки этой дивизии страшен еще и для соседней справа—дивизии Симоняка. Она протаранила первые линии траншей и дотов, углубилась до 3 километров, но фланг у нее открыт со стороны Шлиссельбурга!
Духанов докладывает Говорову, что вынужден отвести полки дивизии Трубачева назад. Резкий, острый разговор:
— Легче всего дать команду — назад... А что дальше? Удар немцев по Симоняку?
— Я полагаю ввести Трубачева на участке Симоняка, а затем развернуть его на Шлиссельбург...
— Немедленно приводите в порядок части Трубачева и вводите быстрее в бой на левом фланге Симоняка! Дорог каждый час!
Явные неудачи и на правом фланге, в дивизии Краснова. Говоров ждал, что 45-я дивизия, наступавшая впритык к массиву железобетона 8-й ГЭС и каменным зданиям рабочих городков, может встретить там особенно сильное сопротивление. Он понадеялся на боевой опыт Краснова в сентябрьских боях. Молодой генерал-гвардеец был смелым и уверенным. Еще с осени он сохранил на левом берегу плацдармик, рассчитывая, что частью сил своей дивизии сразу осуществит окружение 8-й ГЭС. Так рассчитывал и командарм Духанов, выделяя для дивизии Краснова почти в полтора раза больше артиллерии, чем для соседней с ним дивизии Борщева.
43
Ордена Ленина Ленинградский военный округ, стр. 320.