Непокорная красавица

– У тебя есть мой.

– Нет, Морган. Я тебе признателен, но я сам хотел выступить против него, так и будет. Я и без того слишком глубоко втянул тебя в свои дела, я знаю, как ты старался уйти от пиратства. Самое лучшее для тебя – спрятаться, пока все не кончится.

Джек посмотрел на кровать, где все еще спала Лорелея.

– Пообещай мне одну вещь.

– Все, что угодно.

– Если я умру, проследи, чтобы мое богатство разделили поровну между Китом и Лорелеей.

– Но, Джек...

– Просто обещай.

– Ладно. Обещаю.

Не чувствуя себя ни капельки лучше после этого, Джек сказал:

– Тебе лучше бы спрятать свой корабль. Если Уолингфорд его узнает, он и с тебя спустит шкуру.

– Я об этом уже подумал. Команда отвела его на другую сторону острова.

Джек хохотнул:

– Я неплохо тебя изучил.

– Да. Я собираюсь прийти туда, где вы встретитесь.

– Лучше не надо.

– Я понимаю, но тебе будет нужен надежный секундант, а я не какая-то трусливая тварь, чтобы отправлять тебя одного.

Лояльность Моргана всегда его изумляла. Он ее не понимал, но был благодарен Моргану за его благородство.

– Просто не стой у меня на пути.

– Ладно. – Морган ушел.

Джек закрыл дверь и уткнулся в нее лбом. Что толку желать несбыточного. Он сам выбрал этот курс, и теперь пришло время встретиться с судьбой. Он подошел к кровати и посмотрел, как слабый свет утра играет на сливочно-нежном теле Лорелеи. Он и сейчас чувствовал солоноватый вкус ее кожи, ощущал, как ее руки гладят его по спине.

Они были вместе так мало, но это была лучшая часть его жизни. Если ему суждено умереть, то пусть это будет сейчас, пока свежи воспоминания. Меньше всего ему бы хотелось стареть в одиночестве, пытаясь удержать в памяти эти чудесные дни, которые они провели вместе.

Эта маленькая женщина, что лежит в его кровати, изменила его навек. Он накрыл ее одеялом, оделся и стал ждать неотвратимого. Лорелея проснулась от солнечного света, бьющего в лицо, и запаха жареной ветчины. Вдохнув приятный запах, она открыла глаза и увидела, что Джек стоит возле окна и смотрит на океан.

Как будто почувствовав ее пробуждение, он повернулся и посмотрел ей в глаза.

– Доброе утро, – сказал он холодно.

С чего это Джек хмурится в такой прекрасный день? Что до нее, она с восторгом ждала, что проведет его с Джеком. Вообще-то она задумала рисовать его, ей не терпелось приступить к делу, тем более что та незаконченная картина утонула вместе с кораблем.

– Доброе утро, – ответила она. – О чем ты думаешь? Как выйти в океан?

Джек уже снова смотрел на океан, опершись рукой о подоконник. Прежде чем ответить, он глубоко вздохнул.

– Нет. Я думал, сколько времени займет у Уолингфорда высадка на берег.

– Что? – Она так и подскочила.

Правильно ли она расслышала? Обмотавшись простыней, она подбежала к окну. У причала стояли три английских корабля. Она сразу же узнала сторожевой корабль адмирала, все его пушки были расчехлены и направлены на остров. На улицах не было ни души, ставни в домах были наглухо закрыты, все замерло в ожидании предстоящего боя. Лорелее захотелось бежать – она не хотела возвращаться домой. Не сейчас и, конечно, не таким образом.

– Что нам делать, Джек?

Она взглянула на его лицо, и это ужаснуло ее больше, чем вид английских кораблей, готовых стереть город с лица земли. Господи Боже, он все-таки решил последовать своему безумному плану!

Он заговорил и подтвердил ее мысли:

– Одевайся, завтракай, а я подожду Бена. Потом пойду туда и встречусь с ними.

Ее охватил ужас.

– Ты не можешь этого сделать!

– Я должен.

Закрыв глаза, она молилась, как бы найти такой ответ, который удержал бы его от этого безумного шага. Неужели она так мало для него значит, что он готов отдать жизнь ради безрассудной жажды мести?

– Пожалуйста, не делай этого, – взмолилась она, обращаясь к той части его души, которая, как она знала, заботится о ней.

– Хочешь, чтобы я убежал?

– Мы с тобой убежим и найдем какое-нибудь место...

Он прижал палец к ее губам.

– Помнишь, что случилось с твоим дедом? Помнишь последние слова бабушки, обращенные к нему? «Если ты сражался как мужчина, ты не умрешь как собака».

Ее охватила злость.

– Это сочинил человек, который хотел представить мою бабушку монстром. Последние слова бабушки, обращенные к Калико Джеку, были о том, что она любит его больше всего на свете. Что она всегда будет его любить и не жалеет о том времени, что они провели вместе.

Взгляд Джека смягчился.

– Если она была такая, как ты, я в этом не сомневаюсь. Однако это ничего не меняет. У меня в жизни много чего было, но трусом я не был никогда.

О, как она хотела вбить разум в этого тупицу! Лицо Лорелеи потемнело.

– Ну и прекрасно. Иди, дай себя убить. Только не рассчитывай, что я пойду смотреть.

– Не надо. – Он повернулся и вышел.

В припадке гнева Лорелея швырнула простыню на пол. Как он смеет так себя вести! Что он о себе думает – сначала обольщает ее, занимается с ней любовью, а потом швыряется своей жизнью?

– Ну нет, Черный Джек, я не позволю, слышишь? – сказала она пустой комнате и стала подбирать с пола разбросанную одежду. – Я не собираюсь стоять и смотреть на твою смерть, как пришлось сделать моей бабушке. Я не дам такому случиться. По крайней мере без борьбы.

Не думая о завтраке, она стала одеваться. Возле гостиницы Джека встретили Морган и Бен. Улица была совершенно пуста, бриз с океана беспрепятственно продувал город.

– Уолингфорд согласен на твои условия, – сказал Морган. – Он посылает на берег пятерых, они забирают Лорелею, а он встречается с тобой на пляже. В качестве оружия он выбирает сабли.

Джек слушал, не глядя на Моргана, – его внимание было приковано к гавани, как будто он мог разглядеть там Уолингфорда, сошедшего на берег.

– Я так и знал. – Он показал на саблю Моргана. – Можно?

– Конечно, – сказал Морган, отстегнул пряжку и передал оружие Джеку. – Будь уверен, им ты убьешь ублюдка.

Джек пристегнул саблю к поясу.

– Это я и намерен сделать.

Бен кашлянул.

– Я надеюсь, ты знаешь, что делаешь, Джек. Если ты потерпишь неудачу, я не могу обещать тебе пощаду.

– Это я прекрасно сознаю:

Сжав челюсти, Бен посмотрел на Джека, как будто видел его в последний раз. Игнорируя похоронный взгляд Бена, Джек повел их в маленькую гавань с решимостью в уме и тяжестью на сердце. Мысли невольно возвращались к Лорелее, к тому, как она выглядела этим утром, когда лежала на кровати, разметав волосы по подушке, и простыни повторяли очертания ее тела.

Единственное, что он с сожалением оставлял в этой жизни, была Лорелея.

Джек сжал зубы. Он не должен о ней думать. Не должен допустить, чтобы чувства помешали дуэли, иначе он действительно будет убит, как предчувствует Бен. Единственной надеждой на победу была его способность контролировать себя.

Подавив в себе все эмоции, Джек пошел к берегу. Волны плескались о короткий деревянный причал, вдававшийся в лагуну. Берег океана создавал здесь естественную гавань, и корабли оставались несколько поодаль на рейде, высаживая команду на берег.

В это утро на горизонте виднелось четыре корабля – один торговый, пришедший вчера вечером, и три военных, которые вестниками гибели стояли в рассветной тишине. Даже издали Джек видел, как суетится экипаж, спуская на воду шлюпки, которые доставят на берег ему на расправу его злейшего врага.

На берегу их ждал один из помощников Бена, тридцатилетний мужчина в такой же, как у Бена, одежде.

– Они скоро будут здесь, – сказал он.

Джек кивнул, глядя, как англичане залезают в маленькую лодку и гребут к берегу. Джек легко разглядел Уолингфорда и Джастина, особенно Джастина, потому что тот стоял в полный рост и даже слегка нагнулся, как будто приготовился спрыгнуть и поплыть к берегу. В другое время Джека позабавило бы, как этот тип торчал в лодке, пока отец не приказал ему сесть.