Что рассказал убитый

Потом Огурцов обзвонил экспертов в соседних районах, и тоже о каких-то пустяках поговорили. Потом взялся звонить Неделиной, но та куда-то пропала – ни в одном месте ее не было. Да что там Неделина – Перчика и того не было на месте, а его мобильный молчал как партизан. Так неторопливо время подобралось к обеду, и тут появились посетители: Неделина, а с ней и Перцев.

– И что натворил сей фрукт? – показывая на Перчика, спросил эксперт. – Почему он не в наручниках?

– А ничего не натворил, поэтому и наручников избежал. Просто бежал в магазин – надо полагать, за бутылкой, – улыбнулась следователь, – а я его и прихватила.

– И ничего не за бутылкой! – надулся Перец.

– Ну, тогда позвольте мне исправить оплошность доктора, – показав на Перцева, сказала она, выставляя на стол пару коньяка.

– О как! – удивился Огурцов. – И по какому случаю банкет?

– Вот сейчас придет с закуской Капустин – майор Капустин, – и все вам расскажем.

– А-а-а! Значит, раскрыли убийство того парнишки?

– И не только! – со скромным видом ответила Неделина.

Пока суд да дело, женщины отделения приготовили стол – время обеда-то подошло, Наталья Ивановна рассказала:

– Для Дмитрия Ивановича, – и она показала на доктора Огурцова, – история началась неделю назад, с убийства мальчишки в Маслеево. Кстати, Димочка, – прервала рассказ следователь, – генерал распорядился поощрить эксперта за профессионализм и умение контактировать с людьми.

Сказав это, она хохотнула:

– А нас полчаса распекал именно за это же: мол, куча людей в погонах, а говорит с народом гражданский человек… безобразие! – И тут же посерьезнела и продолжила рассказ: – На заметку нашим оперативникам ребята из спортивной секции Капитана попали еще после первой стычки с рэкетирами, ровно три года назад. Ну, когда они хорошенько ввалили заезжим гастролерам. Потом это случилось второй, третий раз.

– Но ведь после третьего раза «наезды» прекратились и деревню оставили в покое.

– Нет, не оставили. Просто в областном городе есть человек по имени Папа. Это крупный воровской авторитет. Сейчас он практически легализовался, имеет вполне добропорядочный бизнес. Так вот, у него в той деревеньке есть свой, так сказать, корыстный интерес, и немалый. Он пару раз присылал купленных адвокатов разговаривать с Капитаном и Артистом. Ну, вы знаете, как могут говорить адвокаты. Однако и у них не получилось. И тогда они нашли в рядах школьного драмкружка… ну, как бы это сказать… – замялась Неделина.

– Предателя? – подсказал кто-то.

– Да нет… Скорее, колеблющегося. Сначала он стучал потихоньку, потом для проведения «акций» стал классно гримировать кое-кого из городской братвы. Кстати, Артист первым заподозрил, что с парнишкой не все чисто. Он заметил материалы для грима и прочие «фокусы», которых не было в ШДК, – так сокращенно их звали. Старик тогда поговорил с пареньком, а тот рассказал своему руководителю, как к нему подъезжают из города, да еще и покаялся, что помогал гримировать городских бандитов.

– А вышли бандюганы на Гримера только потому, что один из них был родом из Маслеево и знал о возможностях применения грима. – Это уже сказал вошедший в столовую майор Капустин. Свалив на стол пакеты, он продолжил: – В гриме, что накладывал пацан, одного из братанов засекли свидетели и описали. А когда приехали убивать Гримера – он стал им опасен как свидетель, – я случайно помешал им. Вот им и пришлось применить для ликвидации Гримера винтовку, заранее припрятанную у забора.

– Я так понимаю, что если бы ты побежал за стрелявшим, то лег бы рядышком с… Гримером?

– Да, именно так, – ответила Неделина и молча махнула рукой, приглашая всех за стол. После «первой перемены блюд» Наталья продолжила: – Вот тогда Папа отдал приказ ликвидировать Артиста и Капитана. Причем приказ был такой: ликвидировать, но замаскировать под несчастный случай. Мы к тому времени накопили приличный оперативный материал, и судья без особого напряжения санкционировал прослушку и телефонов, и машин людей из группировки Папы. Как мы выяснили, вариантов устранения под видом несчастного случая было несколько, но самый предпочтительный был с клофелином и газом в палатке, как это следовало из результатов их разговоров. Тогда мы вышли на прямой контакт с Капитаном – в этом нам помог руководитель их афганского братства из Города – и оговорили модель поведения, места постановки палатки и прочее…

Капитан с Артистом подошли к месту ночевки почти затемно. Быстро поставили палатку, установили в ней газовую мини-плиту и возле костра сели ужинать.

– Надо сказать, наши опера их постоянно прикрывали и были хорошо замаскированы. А противная сторона – два человека – караулили, когда «жертвы» выпьют и лягут спать, чтобы потушить горелку и вызвать отравление спящих пропан-бутановой смесью, – сказала следователь.

– И что? – спросил активно нажевывающий Перчик. – Огурец бы этого не нашел?

– Найти-то отравление я бы нашел… А вот поди докажи, что огонь не сам потух!

– Ну так вот… – задумчиво сказала Наталья. – «Жертвы» выпили по паре рюмашек – кстати, и Артист, и Капитан свято режим трезвости соблюдали и только на рыбалке могли позволить себе «по чуть-чуть». Затем они залезли в палатку и тут же тихохонько выбрались из нее через заднюю надрезанную стенку. А их заменили два опера. На всякий случай. Все так и вышло. Через полчаса якобы Артист и якобы Капитан захрапели. Вот тогда в палатку забрался шустрый человек и загасил пламя. И ушел… В этот момент мы задержали и того, кто потушил горелку в палатке, и тех, кто сидел в машине в километре от нее. Обвинения им предъявлены по статье о покушении на убийство, и на некоторое время Папа остался без рук – по крайней мере, в нашем городке и в деревне Маслеево. Вот так, – закончила рассказ следователь Неделина.

Некоторое время все сосредоточенно молчали, удачно совмещая два физиологических процесса: переваривания услышанного и съеденного. В комнате слышался негромкий и довольно ритмичный звук работающих челюстей, бульканье, еще какие-то малоидентифицируемые звуки и звучки, короче, почти семейная благодать. И вдруг все это потряс звук резкого удара и почти нечеловеческого рева:

– Не верю!!! – Это Толя Перцев, врезав кулаком по столу, вскочил со скамейки и уже спокойно проговорил: – Не верю во всю эту галиматью. Ну при чем здесь этот… Папа? То есть Кайнер Олег… Анатольевич, кажется? Он же теперь в областном парламенте восседает! Какие, на хрен, ларьки, какие клофелины? Какие авторитеты? Вам что, господа следаки, делать не фиг? Сказочники, блин.

Огурцов тоже вопросительно уставился на господ милицейских, однако и Неделина, и Капустин продолжали, не поведя и бровью, трескать колбаску, прихлебывая по глоточку янтарную жидкость из малюсеньких стаканчиков, именуемых рюмками.

– К-а-анеч-на! Им и сказать нечего…

– А что, Толенька, говорить-то? Здесь и так все ясно.

– Что ясно, кому ясно? – агрессивно спросил Перцев.

– Да всем ясно! Оглянись вокруг и хоть чуть подумай, а? Ведь ясно, что Кайнера, то есть Папу, не интересует доход от ларьков. Его, если хочешь знать, вообще деревня не интересует. Его интересует… Ну, кто скажет?..

– А-а-а! – догадался Огурцов. – Ему нужно озеро!

– Конечно же, озеро! Именно! Ведь это водоем почти в 50 квадратных километров с глубинами до 75 метров, чистейшая вода…

– …А по берегам нетронутый реликтовый сосновый бор. И до Города всего сто километров. Прикиньте, сколько здесь элитных домишек понаставят и сколько на этом заработает тот, кто все это озеро и земли вокруг захапает, – закончил мысль Капустин.

– Постойте, постойте, но там же заповедник… Там же детский санаторий…

– Детей выгонят… под благородно-благовидными предлогами и слепят детишкам хибары где-нибудь на болоте, – начал было Капустин, но его прервал Перчик:

– Так надо что-то делать… пресса… жаловаться…

– А вот это – не наше дело! – жестко сказала Неделина. – Мы, милиция, свое дело сделали: убийцы пойманы, покушение на убийство пресечено, а бороться с «народными избранниками» – увольте… Да и не милицейское это дело. Вот так.