Принуждение к Игре

К тому же, ходят слухи, что вводная и выводная трубки закольцованы. Но это точно слухи, должна же быть какая‑то переработка, да и комиссии по правам человека в конце концов не даром свой хлеб едят.

– Огры! – прервал мои мысли крик гоблина.

– Где?! – Ден как и я начал оглядываться по сторонам.

– Туда смотри, – гоблин указал рукой налево.

По прерии в сторону нашего холма неслось десять мамонтов с наездниками на загривках, и не просто так бежали, а кого преследовали. Возглавлял их исполинский мамонт с черной как смоль шерстью, а еще один такой же гигант, но белый, бежал чуть сзади от своих собратьев. С расстояния, отделявшего нас от огров, было трудно рассмотреть. кого они преследуют, но в нескольких десятков метров перед цепочкой мамонтов скакало какое‑то животное, похожее на оленя и на нем тоже был всадник.

– Это за кем они гонятся? И что за животное?

– Антилопа, – уверено сказал гоблин, прикладывая руку козырьком, – а вот кто на спине, разобрать не могу.

– Мамонты же ее растопчут, – Денис вскочил на ноги, – шеф помочь бы!

– Ты как? – на мой вопрос гоблин неопределенно пожал плечами, – тогда по машинам! Ден, по дуге заходим с тыла, и держи дистанцию, пока на нас не переключатся, потом деру на всех парах. Ментиш, первой очередью срезай белого, не нравится он мне. И, Дениска, вруби какой‑нибудь музон позабористее.

Ох уж мне эта молодежь, не успели мы с Ментишем занять места, как паровозка рванула с места, выжимая максимум из электропривода, а над степью раздалось: «Но парус, порвали парус, каюсь, каюсь, каюсь», и откуда в этом еще подростке такая любовь к старым песням, хорошо хоть в обработке слушает.

Очередь из Гатлинга впилась в филей белого мамонта, и он, толи от боли толи от неожиданности встал на дыбы. Его наездник не ожидал такого фортеля от верного животного и бухнулся на землю с немалой высоты.

– Огнь по наездникам! Рули ближе к жопам! – я активировал вторые руки и приготовился метать гранаты.

Гатлинг срезал одного наездника, а Ден, повинуясь моему приказу, вывел паровозку на дистанцую эффективного броска. Пока огры соображали, что происходит, я успел бросить шесть гранат. Что‑то оцарапало мне щеку, а на плечо упал кусок мяса превращенного в кровавый фарш мамонта – минус два животных с седоками.

Наша атака на тылы огров длилась от силы секунд десять, а они уже развернули своих скакунов в нашу сторону, ой непростой отряд нам попался, ой не простой, уж больно слаженно они все делают.

– Деру! – ору я, Денергоф поворачивает паровозку на девяносто градусов и вдавливает педаль в пол. Видя это, огры достали пращи и в нашу сторону полетели камни размером с бычью голову.

– Хрена! – заорал я, вдавливая кнопку на подарке Йогиля, – хрена вам, а не дырку от бублика!

Ден начал лавировать, отклоняясь с траекторий полета камней. Ну все, теперь нас не догнать, и всаднику антилопы помогли. Я оглянулся и обомлел. Давешняя антилопа стояла на холме, бока ее вздымались, а рядом стояло существо явно женского пола в приталенном балахоне и держало какой‑то кристалл на уровне глаз. Чем‑то наездница напоминала эльфийку, только вот ростом явно не вышла, навскидку чуть ниже меня.

Как же хорошо было в старых играх, написал в общем чате: «уходи дура!» и уверен что тебя поняли, а тут…

– Уходи дура! – заорал я, во все горло, кричать приходится. Тщетно, толи она меня не услышала, толи считала себя самой умной, но эта эльфика мелкотравчатая даже не пошевельнулась.

– Ден! Рули на идиотку!

Огр на черном мамонте, видя, как паровозка закладывает крюк, угадал наши намерения и рванул к ней напрямки.

– Ходу Дениска! Ходу! Внимание! На щите откат! Ментиш! Бей черному по лапам!

Гоблин перенес огонь пулемета с преследовавших нас огров на черного мамонта. После второй очереди нога исполина подломилась, его наездник кубарем покатился по земле, и мы первыми взлетели на холм.

– Запрыгивай!

– Сейчас еще пару кадров! – вблизи это оказалась девушка, весьма скромного роста с эльфийскими ушами. Хотя уши это единственное что роднило ее с эльфами. Все остальные черты лица не отличались особым изяществом, в нем преобладали острые и рубленные линии, более свойственные гномам. Но при этом личико было весьма симпатично, так же как и миниатюрная фигурка. На девушке был не балахон, как мне показалось из далека, а что‑то среднее между халатом и кимоно, с разрезами до бедра сквозь которые были видны кожаные штаны, поверх кимоно была одета жилетка с кучей карманов. Копна рыжих волос спадала до середины спины, и все, буквально все, начиная от волос и заканчивая сапожками, было украшено бисером и лентами всех цветов радуги. Бисер, ленты, плетенные фенечки, на руках, на ногах, в волосах, на поясе, на попоне, даже на рогах стоящей рядом антилопы были повязаны фенечки.

– Запрыгивай эльфа недоделанная!

– Я не эльфа, я кендер!

– Кендер‑шмендер, прыгай, кому говорю!

И тут случилось страшное. Камень, пущенный кем‑то из огров попал в голову Денергофу и нанес критическое повреждение, отправив того на перерождение.

– Твою мать! – воскликнул я, перебираясь на водительское сиденье, – довольна? Что стоишь или у тебя экспу куры не клюют?

– Земляной вал! – воскликнула кендерша, указывая куда‑то мне за спину.

Наездник белого мамонта, про которого мы забыли, пришел в себя, и сейчас от него в нашу сторону начинала свое движение, набирая скорость и высоту, волна земли. Зрелище было завораживающее, земля, под воздействием магии огра, стала податлива как морская вода, и она поднималась словно океанская волна, и было в этом что‑то всесокрушающее и непоборимое. Мы с кендершей разинув рты смотрели как эта волна поднимается на высоту десяти метров и перемалывая камни несется в нашу сторону. Огры уже и не думали нападать на нас, они, подобрав тело наездника черного мамонта, спешили уйти с дороги земляного вала.

Казалось что все кончено, но тут, к моему удивлению, свое фи решил высказать Ментиш. Он выскочил из кабины стрелка с барабаном под мышкой, от его ног поднялась такая же волна земли и понеслась навстречу сестре.

Столкновение двух силищ сопровождалось жутким грохотом, нас всех подбросило и швырнуло на землю, даже паровозка подпрыгнула на полметра.

– Ментиш, друг мой, что ж ты зараза молчал, что можешь такую волну поднять? – накинулся я на гоблина, стоило тому встать на ноги, – раздавят, не раздавят, волну поднимешь и всех расплющишь!

– Во‑первых, ты не спрашивал, – спокойно, словно и не было локального землетрясения, ответил молодой шаман, – а во‑вторых, не получиться. Для такого камлания нужно стаять на земле, а я в паровозке ехать буду.

– Эй вы! – раздалось со стороны огров. Они стояли плотной группой в каких‑то ста метрах от нас, но атаковать не спешили, – я чую среди вас сильного шамана! И я, шаман племени скалящейся собаки вызываю его на поединок духов! Как шаман шамана!

– Слышь ты! Ржущая гиена! – заорала кендерша, – иди сюда я из тебя хот‑догов наделаю!

– Ты что творишь?! – опешил я.

– А с тобой похитительница душ будет отдельный разговор!

– Это он о чем? – я пристально посмотрел на кендершу, может зря мы за нее вступились.

– Подумаешь сфоткала их, – надулась девушка, – всего‑то пять скринов сделать успела, а они на меня охоту объявили.

– Понятно. Ментиш ты как, осилишь? Или… – я кивнул на паровозку.

– Вообще‑то перед поединком духов проходит ритуальный поединок воинов, – задумчиво проговорил гоблин оставляя мой вопрос без ответа, – чтобы духи обратили свое внимание на будущее место схватки шаманов. А выставят они, скорее всего вон того, – гоблин указал на пришедшего в себя наезника черного мамонта, – ты его осилишь?

– Да я сама его нашинкую! – кендерша стала доставать из седельной сумки какое‑то оружие. Больше всего это походило на коромысло с загнутыми лезвиями на концах, не то лук, не то шест, – ща только тетиву натяну.

– Убери свое коромысло!

– Это вообще‑то ситак!