Страница 54 из 71
Я машинально следил, как темная тень дыма, скользя по снегу, гналась за нами, клубясь, извиваясь и постепенно тая. Думы, одна печальней другой, так же, как эти черные тени, рождались и таяли в моей голове.
Соседи по купе еще спали, а рядом, за стенкой, уже слышалось:
— Бью!
— Перебиваю! Мне хватит. Открываю два!
— Стой! Подо что же я тогда, дурья башка, хвалился? Поди ты к черту, не буду я с тобой больше играть.
…Было воскресенье. Не рассчитывая в выходной день застать половника в управлении, тем более в такой ранний час, я отправился к дому Роевых, надеясь увидеть няню Сашу. С ее помощью я хотел выяснить одно как будто незначительное, но теперь становившееся очень важным обстоятельство. Мне нужно было знать, где и с помощью какого оружия Радий убил свою собаку.
Во дворе Роевых, где все, до последней щели в заборе, напоминало мне о детстве, хромой мужичок, заросший чуть ли не до глаз седой щетиной, возился со старыми досками и ящиками, налаживая катушку для ребят. Он оказался дворником, обслуживающим несколько смежных усадеб. Я немного помог ему и за это получил приглашение привадить своих ребят на катушку, когда она будет готова.
— Только ребята у меня еще не готовы, — ответил я.
Тут во двор вышла за дровами няня Саша. Едва она скрылась в дровянике, я проскользнул туда вслед за нею.
— Фу, как ты меня напугал! — воскликнула она. — Точно из-под земли выскочил. Хоть бы окликнул раньше. Надолго ли приехал?
Я ответил что-то неопределенное и стал расспрашивать старушку о здоровье, а потом, будто невзначай, сказал:
— Это не ваш Цезарь без ошейника по улице бегает? Смотрите, поймают собачники.
— Эка хватился! Да нашего Цезаря давно и в помине нет. Укусил он этого мордастого дьявола Арканова, чтоб его холера взяла, ну а Радий не стерпел, что его другу такую неприятность причинили, и в тот же день ухлопал бедного пса. Я, правда, не шибко этого Цезаря терпела — уж очень от него псиной несло, а потом вечно он по утрам скулил и хвостищем своим о стулья колотил, спать не давал. Но все же — живая тварь, за что же его убивать? Ведь тот дьявол сам же раздразнил собаку, а как Цезарь его цапнул за руку, так он же и рассердился: «У тебя, говорит, Радий в доме все, далее собаки, меня ненавидят». Ну, Радий, чтобы угодить ему, и застрелил пса.
— Где застрелил, неужели в доме?
— Зачем в доме? Здесь вот, в дровянике. Поставил его вот тут, у чурки, дал кусок колбасы в зубы, а сам в ухо и выстрелил. Видишь, чурка в крови.
Я скользнул глазами по коричневым пятнам, покрывшим чурку с одной стороны, и сразу нашел характерное, уходящее наискось в глубь дерева пулевое отверстие.
— А пистолет он где взял? — спросил я.
— Кто его знает, — уклонилась няня от ответа. — Ты уж не думаешь ли к нему из-за этого прискребаться? Сделай милость — не надо! И так они про тебя бог знает что говорят. Все перед Иришкой тебя чернят. Да! Ты мне скажи, что это вы с ней придумали свидания на станциях устраивать? Когда она мне призналась, я было обрадовалась, пытать ее начала, как это ты так быстро ее окрутил, а она отнекиваться стала. Говорит: «Не надейся. Ничего между нами нет».
Не отвечая няне, я позвал дворника.
— Вот что, друзья мои, — сказал я им обоим, — видите, вот в эту чурку попала пуля, когда около нее застрелили собаку. Мне нужно эту пулю добыть, а вас я попрошу присмотреться к этой пуле, чтобы потом, в случае надобности, ее узнать. Но пока что говорить об этом никому нельзя, иначе будете за это отвечать.
Дворник оказался расторопным и понятливым. Он притащил кованый клин и колотушку, с помощью которых мы добыли пулю. Няня Саша вслед за дворником с крайним неудовлетворением подписала протокол и, когда дворник ушел, сказала мне, с обидой поджав губы:
— Нашел, к чему придраться. Собаку убили. Ну, заплатят они штраф за стрельбу, а сколько сраму мне из-за этого будет. Скажут: кто нафискалил? А я моргай глазами. Уж мог бы ты хоть меня пожалеть.
Нелегко мне было выслушивать от нее эти упреки, но не мог же я объяснить ей, зачем мне понадобилась эта пуля.
На счастье, полковник был уже у себя в кабинете, когда я приехал в управление.
— Как успехи? — спросил он меня таким тоном, точно мы с ним расстались полчаса тому назад.
Я доложил обо всем, что произошло. В ту же минуту были вызваны сотрудники научно-технического отдела, и обе доставленные мною пули были сфотографированы специальным аппаратом.
— Дело ясное, — сказал лейтенант, принесший готовые фотоснимки, — пули выпущены из одного и того же пистолета. Сомнений быть не может.
Полковник одобрительно похлопал меня по плечу и, опять собрав на лице тысячу морщинок, сказал:
— Вижу, что не зря посылал тебя в Озерное.
Однако его косвенная похвала не обрадовала меня. До сих пор я еще надеялся, что Радий не окажется убийцей, теперь же эта надежда исчезла.
— Пойди к майору Девятову, — сказал полковник, — подбери вместе с ним людей посолидней и поопытней и арестуй этого франта. Только имей в виду, будь начеку, ведь у парня есть оружие, не подстрелил бы он кого. Санкция прокурора на его арест уже есть. Кстати, этого Арканова, о котором ты просил позаботиться, сейчас в городе нет. Он у себя в Амелиной. Но о нем позже поговорим.
Как на грех, майора Девятова я не застал. Он должен был скоро прийти, но ожидать его я не мог. Признаюсь, причиной этому была мысль об Ирине. Я знал, что в эти часы она бывает в госпитале и хотел закончить операцию ареста Радия без нее.
В дежурной комнате сидели два милиционера — крепко сшитый, но на вид довольно неповоротливый сержант Баскаков и невысокий, щупленький, однако, видимо, бойкий Шариков. Я решил, что мы втроем свободно справимся с таким несложным заданием, как арест одного человека, и попросил, чтобы этих двух товарищей предоставили в мое распоряжение.
«Застанем ли мы Радия дома?» — беспокоился я. Однако дворник, с которым мы были знакомы, успокоил, что парень из третьей квартиры недавно выходил в гараж к своей машине и теперь, наверное, дома.
Баскакова я поставил у парадного входа, поручив ему наблюдать за окнами, а сам с дворником и Шариковым вошел в дом с черного хода.
В кухне няня Саша жарила котлеты. Увидев нас, она сразу же заступила мне дорогу и, чуть не плача, запричитала громким шепотом:
— Зачем ты это делаешь? И не стыдно тебе меня, старуху, подводить? Ирина-то что скажет? И хоть бы серьезное дело, а то, подумаешь, велико кушанье — собаку убили…
— Тут вовсе не в собаке дело, няня, — перебил я ее, — оставь свои котлеты и иди за мной. Будешь нужна.
В темном коридорчике с нами столкнулась Клара Борисовна. От неожиданности она вскрикнула:
— Кто вы такие? Как вы сюда попали? Что вам нужно? — Но, разглядев меня, стала извиняться за свой небрежный туалет.
Мне было не до ее туалетов. Мы прошли прямо к комнате Радия и постучали в дверь. Никто не отозвался. Я дернул за ручку. Дверь оказалась запертой. Было слышно, как в комнате ходят, шуршат бумагой, двигают что-то по полу.
— Откройте! — крикнул я и вновь дернул дверь. Она была двустворчатая, довольно тонкая. Держали ее только верхний шпингалет и задвижка.
Опять никто не откликнулся, тогда мы вдвоем взялись за ручку и разом дернули. Дверь распахнулась — и мы увидели Радия, который, нагнувшись, задвигал под кровать чемодан. Увидев меня с милиционером, он побледнел, и злобная гримаса исказила его лицо.
— С чем пожаловали? — спросил он с насмешкой. — Помойка не в порядке или двор не подмели? Штрафовать, поди, будешь, старый приятель, так хоть скидку по знакомству сделай. Ведь ты, небось, проценты с каждого рубля получаешь?
— Сдайте оружие, — приказал я.
— Оружие? — Радий удивленно поднял брови. — Нет у меня никакого оружия!
Я кивнул Шарикову, и он, подскочив к Радию, быстро ощупал его карманы.
— Что за вторжение? — раздался у меня за спиной голос Аркадия Вадимовича. Разгневанный, и от этого еще более эффектный, он быстро вошел в комнату.