Искра (ЛП)

— Нет. — Если она остановится и повернется, он увидит, как пылают ее щеки. Слышал ли он ерунду, что напевала Кара?

— Но почему нет? — В его голосе слышалось недоумение.

— Потому что ты - тот тип парней, которые извиняются, потому что так надо, а не потому, что они действительно понимают, что поступили дерьмово.

— Хорошо. Послушай. — Он поймал ее за руку и развернул.

Она поперхнулась и уставилась на него, и казалось, тусклый школьный коридор рассыпался на мелкие кусочки вокруг нее. Ей надо было сделать шаг назад, и она уперлась спиной в шкафчики, что стояли позади нее.

Коридор был пуст. Кара не пошла за ними.

Только она и Габриэль. Ей надо было срочно перестать смотреть в его глаза, иначе она простит его за все и навсегда.

— Что? — требовательно спросила она.

— Я очень сожалею о том, что я наговорил твоему отцу.

— Ну да, следовало бы. — Она выжимала из себя слова, и это помогало. — Имеешь в виду про презервативы? Ты ненормальный.

— Он повел себя как мудак, начав с этого. — Взгляд голубых глаз Габриэля был напряженным и немного пугающим. — И я не сумасшедший, чтобы обвинять меня в попытке насилия в первые тридцать секунд, как я встретил кого-то.

— Вау, а ты действительно разбираешься в извинениях.

Он глубоко вздохнул и не отводил взгляда, как будто он собирался с силами, мыслями или чем-то еще.

— Я сожалею, — сказал он, — что расстроил тебя.

Он действительно сожалел. Она чувствовала это. Ему было непросто все это сказать, и то, как ее дыхание умоляло ее кивнуть, простить его, позволяло признать, что между ними слишком много не высказанного вслух, с обеих сторон.

Она не двигалась.

Габриэль подошел чуть ближе.

— Я сожалею, Лэйни. На самом деле.

Его голос был низкий и чуть хриплый, и он был так близко, что она могла рассмотреть каждую ресничку, линию подбородка, едва видную тень на его шее. Ей казалось, что она сейчас растает и растечется лужей прямо у его ног.

Но она не могла перестать думать о вчерашнем предупреждении своего отца, о выходе. Ее отец был прав. Влюбиться в такого парня, как Габриэль, означало, что все закончится ее страданиями и тем, что вся школа узнает о ее секретах.

— Так значит, — сказала она, чувствуя, что ее горло пересохло, — после этого девчонки гордятся тобой и прощают тебя за все?

Он отпрянул назад, как будто она ударила его.

Боже, она немедленно пожалела об этом. Его глаза потемнели, он как будто отгородился. Закрылся. Секунду назад между ними было меньше дюйма, сейчас между ними была пропасть.

Но затем он оглянулся и вернулся к ней. На его лице блуждала легкая улыбка.

— Один друг, мне недавно сказал, что я затеваю драку всегда, как только кто-то близок к тому, чтобы узнать меня по-настоящему.

Она сглотнула.

Габриэль потянулся к ней снова, уперев руки в шкафчики позади нее.

— Какой у тебя секрет, Лэйни?

Она не могла говорить. Она не могла дышать.

Он задержался так на мгновенье.

Затем он потянулся куда-то за нее и выдернул желтую тетрадь из ее открытого рюкзака, одну их тех, что она использовала для записей. Ручка все еще была закреплена на спирали, и он легко вытащил ее.

Это было столь неожиданно, что она остановилась в замешательстве.

— Мой… что... зачем?

Он раскрыл тетрадь на середине и уже что-то писал.

Ее сердце едва не выпрыгнуло из груди, но он уже засунул тетрадь обратно в ее рюкзак. Он даже не улыбнулся, просто сделал шаг назад.

— Позвони мне, когда будешь готова разобраться во всей этой ерунде.

Он скрылся за углом, прежде чем она смогла сообразить, что произошло, вытащить тетрадь из рюкзака и посмотреть, что он написал.

Посередине через всю страницу неровным почерком был написан номер телефона.

И прямо под ним, его почерком еще более угловато: Я тоже не идеален.

Глава 15

 Габриэль насыпал в миску хлопья и перемешал их с молоком. Не так уж и много для обеда, но все-таки это была еда, и он был дома один.

И он понятия не имел, где был Ник. Наверное, где-то с Крисом, тусуются с Квинн и Беккой. А может быть просто с Квинн. Как будто Габриэлю было не пофигу.

Он бухнулся на кухонный стул и поставил миску на стол рядом с учебником. В доме была такая тишина, что звук отдался эхом на кухне. Мобильник лежал там же на столе, рядом с тетрадкой по тригонометрии, и не издавал ни звука, как будто издеваясь над Габриэлем.

Он никогда раньше не сбегал, оставив номер телефона девчонке. В тот момент это показалось отличной идеей передать ход ей, оставить ее у черты с десятью цифрами в ее тетрадке.

Сейчас это было пыткой, понимать, что у нее есть его номер и что она принимает решение не звонить.

Боже, неужели это те чувства, которые обычно испытывают девчонки?

Его карандаш оставлял дыры в его тетрадке. Одна страница с вопросами была предназначена для домашней работы, и он застрял на первом вопросе.

Найти фокальный диаметр параболы с фокусом в точке с координатами (2,4) и директрисой y=-1.

Уже этого было достаточно, чтобы заставить его звонить Нику.

Было стремно признавать это, но где-то внутри он очень хотел, чтобы Ник позвонил. Или написал смс. Хоть что-нибудь. Прошли почти сутки с момента, когда они разговаривали в последний раз. Такого раньше не случалось. Никогда.

Входная дверь хлопнула, и ботинки его старшего брата протопали в холл. Когда Майкл появился в дверях, Габриэль поднял глаза.

Майкл был весь грязный, пыльный и потный. Футболка была покрыта пятнами. Он выглядел озадаченным.

— Что ты делаешь?

Габриэль пожал плечами.

—Домашку.

Брат поднял бровь.

— Домашку? Мне вызвать врача?

Габриэль засунул ложку с хлопьями в рот и показал брату средний палец.

— Так-то лучше.

Майкл подошел к холодильнику и вытащил бутылку воды.

— Ты в порядке?

Я заставил моего брата-близнеца ненавидеть себя.

Я не могу тренироваться с баскетбольной командой.