Шустрая рыжая лисица

– Человека, который нагрел вас на сто двадцать тысяч, убили. Похоже было, что это дело рук Макгрудера, и его могли рано или поздно арестовать. Тогда ваше «веселье» фигурировало бы на судебном процессе. Я хотел с этим разобраться.

Шустрая рыжая лисица пристально посмотрела на меня, мгновенно сообразив, что подразумевалось под этими словами. Она провела пальцами по горлу.

– Значит, от одного молодчика мы освободились, а?

– Да. И интуиция подсказывает мне, что от второго вас тоже скоро освободят. Но вот что характерно. Взгляните только на список участников той пирушки. Нэнси Эббот безнадежна. Вэнс, Пэтти и Сонни Кэттон мертвы. Фотограф мертв. Бедная малышка Уиппи стала добычей лесбиянок.

– Вот как? Ну и что? Что же это, по-вашему: перст Господний? Кара за грехи? Не будьте ослом, Макги. Случается, любители групповухи и быстрее отбрасывают копыта. Может, потому, что тормоза у них плохо работают. Если бы такого рода развлечения приводили к погибели, население юга Калифорнии убывало бы на глазах. Похоже, вы и вправду слегка забуксовали. Сами этого не замечаете? Ах, черт возьми, не хочу я с вами ссориться! И что меня больше всего огорчает: столько еще недель пройдет, прежде чем Дэна сможет опять работать в полную силу! Именно так мне сказали. Безусловно, я все это время буду выплачивать ей жалованье. И еще она имеет право на пособие по нетрудоспособности. Скотти все устроит и обо всем позаботится. Думаю...

У двери появился Герм и поманил ее рукой. Извинившись, Лайза подошла к нему. Несколько минут они тихо разговаривали. Потом он удалился, а она неторопливо вернулась ко мне.

– Герм сказал, что я должна быть на одной встрече... Черт побери! А я ведь так хотела еще хотя бы разок навестить Дэну! Герм собирается тайком отвезти меня в город, а потом уже доставить туда моего двойника. Макги, миленький, мне нужно еще сделать кучу дел...

– Это ведь вы за мной посылали – не забыли?

Она щелкнула пальцами.

– Ах, ну конечно. Дорогой мой, я послала вам тысячу на расходы. По нашему с вами уговору вы должны раз и навсегда освободить меня от этой опасности. Ведь так? Все или ничего, сами понимаете. Если ваш план сработает, приезжайте, и мы утрясем все проблемы. Хорошо? Дорогой мой, я воистину люблю Дэну как сестру, но больные люди так удручающе на меня действуют! Не могли бы вы подыскать для нее какое-нибудь небольшое миленькое ранчо или что-то в этом роде и какую-нибудь женщину, которая бы о ней заботилась? Я попрошу Виктора Скотта урегулировать с вами все денежные вопросы. Не оставляйте Дэну без внимания. Вы же чертовски подходите друг другу. – Она помолчала. Потом выдохнула: – Слава Богу, я пока совершенно чиста перед публикой, ведь с Вэнсом меня не связывает ни единая ниточка. – Она легонько похлопала меня по щеке. – Будьте паинькой и позаботьтесь о нашей девочке. Передавайте от меня привет и привозите ее ко мне, когда она совсем поправится.

В четверг днем состояние Дэны резко улучшилось. Отечность прошла, но на месте синяков проступили лиловые пятна. Ее усадили в постели. Она подкрасила губы и приветствовала меня застенчивой улыбкой.

Мне позволили провести с ней целый час. Теперь уже ей не терпелось узнать, что произошло. Опасаясь ее утомить, я все же вкратце рассказал обо всем и проинструктировал на случай посещения ее официальными лицами. Рассказал я и о своем плане поимки Богена.

Когда я вернулся в «Холлмарк» в четыре часа дня, меня ждала записка с просьбой связаться с какой-то телефонисткой в Лос-Анджелесе. Когда меня соединили, к телефону подошла Лайза, ликующая и захлебывающаяся от восторга:

– Макги, дорогой! Все вышло по-вашему! Вы такой умный, такой проницательный! Его зацапали наши люди и отобрали этот жуткий пистолет, из которого он собирался меня застрелить. То есть не меня, конечно, а мою дублершу. А потом они отправились в его вонючую халупу и забрали все снимки, а его вместе с этим поганым пистолетом сдали в руки закона. Боже мой, я даже и не представляла, в каком чудовищном напряжении все это время находилась! А теперь испытываю такое облегчение!

– Тогда неплохо было бы вам поинтересоваться здоровьем Дэны.

– Да дайте же мне время, ради Бога! Как она?

– Намного, намного лучше.

– Замечательно. Приятно это слышать.

– И хорошо бы нам с вами рассчитаться.

– Сама знаю. Черт возьми, да порадуйтесь же вместе со мной! С чего вы такой кислый? Дайте-ка подумать. Так, сегодня у нас что? Четверг. Сейчас я загляну в свою книжку... – Через пять минут ее голос снова раздался в трубке: – Дорогой мой, я буду дома в понедельник днем. Прилегайте сюда, приедете ко мне, и мы все обсудим.

– Обсудим?

– Дорогуша, но ведь по существу мы с вами никакого контракта не заключали. А чего только опрометчиво не посулит напуганный человек! К тому же, если быть откровенным, вы-то лично не довели дело до конца, а?

– Что ж, в понедельник днем буду у вас, – отрезал я и положил трубку. Я и сам не понимал, почему так мрачно с ней разговаривал. Что-то было не так, но что именно?

В воскресенье днем наконец выяснилось, что пыталась подсказать мне моя интуиция. Мы с медсестрой помогли Дэне усесться в кресло на колесах, и я вывез ее в укромный уголок большого зала, залитого солнцем.

– Послушай, вот как я все спланировал, – начал я, держа ее руку в своей. – Дней через десять тебе позволят вставать, а потом пройдет еще, скажем, неделька, моя хорошая, и ты сможешь путешествовать – ну, например, по морю. Я отвезу тебя домой, мы соберем вещи и через несколько дней сможем отправиться в круиз. Ну, как тебе такая перспектива?

Дэна мягко, но решительно высвободила свою руку из моей. На меня она упорно не смотрела.

– Тревис, ты был очень добр ко мне.

– В чем дело?

– Все было... каким-то дурманом, сумасшествием. Не знаю, как тебе объяснить. Оргии, убийства, выслеживания, грязь и кровь, с которой мы сталкивались все это время, – это не мое, это не я. Не хочу больше иметь с этим дело. Кроме того, у меня есть муж. Даже не представляю, как я могла повести себя так... безрассудно. Думаю, это какое-то косвенное влияние образа психики Лайзы Дин. К ней я больше не вернусь.

Я легонько взял Дэну за подбородок и, повернув ее голову, заставил взглянуть мне в глаза. Я смотрел на нее до тех пор, пока она не вспыхнула и не отвернулась. Да, она Действительно думала то, что говорила. Что это, новый взгляд на жизнь? Неужели удар по голове может напрочь выбить из нее любовь? Когда на вас смотрят таким потухшим, безразличным взглядом, рассчитывать не на что. Теперь я понял, что подсказывала мне интуиция.

– Не стоит тебе здесь оставаться из-за меня, – продолжала она. – Я хочу сказать, что сама сумею о себе позаботиться. Со мной все будет в порядке. Спасибо тебе за все. Мне так жаль, что я... заставила тебя тешиться несбыточными надеждами и...

– Ты ведь можешь по-прежнему говорить со мной откровенно, правда?

– Конечно!

– Как ты отнесешься к тому, чтобы я приходил сюда и навещал тебя, Дэна?

Какое-то время она колебалась, потом чуть вздернула подбородок.

– Я боюсь этого, Тревис. Мне ужасно жаль, но это будет напоминать мне о том, что я хотела бы забыть...

Все внутри меня оборвалось. Теперь единственное, что нам оставалось, – это соблюсти ритуал прощания. И мы оказались на высоте: преувеличенно спокойно и детально обсудили, как поступить с ее вещами, а потом я пообещал прислать к ней сиделку, чтобы та отвезла ее назад в палату. Завершилось все теплым рукопожатием. Вот так, Макги, герой-любовник! А ведь это единственная женщина, которую ты хотел бы удержать.

Впрочем, нет, не эту. Эту я просто не знал. Единственную женщину, которую я хотел бы удержать, убила Улка на пути к собственной гибели. А эта незнакомая мне женщина хотела забыть ту Дэну. И ведь скоро забудет, черт возьми. Так что, дружок, пожми руку своей возлюбленной, попрощайся и постарайся при этом не заметить, что она пытается скрыть явное облегчение.