Шустрая рыжая лисица

Позавтракав, я позвонил ей. Она поблагодарила меня за все и сказала, что запах краски у нее в квартире стал гораздо более сносным.

– Макги, послушай, а что, если нам просто дружить? По-моему, это было бы замечательно, а?

– В любом другом качестве с тобой слишком опасно иметь дело. Что еще за ерунда насчет витаминов?

– Нет, ты только представь: сплю я себе спокойно. И вдруг над моим ухом жуткое сопение! Потом раз – и я уже стою на ногах. А ты выскочил как ошпаренный.

– Но ведь друзья поступают по-честному, Мошка.

– Ладно, к черту. Не знаю. А вечером я вообще ничего не соображала. Ты был, кажется, чем-то расстроен. Прости меня. Я вообще-то очень отзывчивая, всегда готова всем помочь. И мне ужасно стыдно, что вчера я так бессовестно заснула. По правде говоря, я была жутко измочаленной.

– Куимби – милый мышонок.

– Трев, милый, я посплю дня три, а потом можешь пригласить меня на рыбалку.

– Идет, – согласился я, и она повесила трубку. Славный человечек. Жаль, что у нас с ней не сложилось, и мы так садистски изводили друг друга булавочными уколами.

В одиннадцать часов Дэна Хольтцер, торжественно неприступная, словно враждебно настроенный дипломат, вручающий ультиматум, привезла деньги – пять тысяч наличными. Она протянула мне на подпись квитанцию, составленную в форме декларации о намерениях. Деньги якобы предназначались на «расходы, связанные с необходимостью провести кое-какие изыскания для будущего фильма, пока не имеющего названия...»

– Декларация исходила якобы от некой «фирмы Лайзы Дин».

Дэна подала мне копию, предназначавшуюся для меня. Она сидела на одном из ящиков, расставленных вдоль стены комнаты отдыха, чуть пониже иллюминаторов. Без головного убора, в строгом костюме цвета морской волны; накрахмаленная белая блузка заправлена в плиссированную юбку. Жесткая линия рта, внимательный, выжидающий взгляд темных глаз. Если бы я не помнил, как она отреагировала на мышонка, нарисованного Мошкой, я бы определенно поставил на ней крест.

– Это все для налоговой инспекции, – пояснила она.

– Да-да, конечно, – отозвался я и подписал её экземпляр.

Она поспешно свернула его и убрала в сумочку.

Я же мысленно полюбопытствовал, возможно ли чем-нибудь пробить эту суровость. Миссия ее была окончена, и я рассчитывал, что она поднимется и уйдет. Но у девушки что-то еще было на уме. Интересно, почему она ко мне так прохладно относится. Наверное, привыкла иметь дело с солидными организациями, прекрасно оборудованными, с кондиционерами и компьютерами. Возможно, она и права. Если у Лайзы Дин неприятности, ей следует обратиться к Дж. Эдгару Гуверу, а не к какому-нибудь задрипанному лентяю с пляжа, бродячему моряку, имя которого даже не значится в картотеке ЭВМ. Видимо, по мнению мисс Хольтцер, я мог только усугубить возникшие неприятности. Я мысленно взглянул на себя со стороны. Мой вид едва ли внушал доверие: вылинявшие штаны, когда-то цвета хаки, старые, разношенные ботинки и голубой спортивный свитер, давно протершийся на локтях.

Ну что ж, каждый вправе иметь свое мнение. Я опустился в кресло, перекинул одну ногу через подлокотник и стал спокойно наблюдать за мисс Хольтцер. Надо сказать, что ей удалось довольно долго выдерживать мой взгляд, но наконец краска стала приливать к ее лицу.

– Есть еще кое-что... – проговорила она. – Конечно, лучше бы об этом вам сказала сама мисс Дин...

– Сказала о чем, радость моя?

– Ей бы скорее удалось убедить вас. Дело в том, что меня временно заменят на службе у мисс Дин. Агентство пришлет девушку, и сегодня вечером я введу ее в курс всех дел. – Она глубоко вздохнула, будто собиралась прыгнуть в холодную воду. – Дело в том, что мисс Дин велела мне работать с вами, мистер Макги.

– Что за чушь!

– Поверьте, это не я придумала. Но, откровенно говоря, у этой идеи есть свои достоинства. Я могу держать постоянную связь с мисс Дин. Благодаря мне у вас не будет хлопот с организацией поездок, питанием и ночлегом, с финансами и ведением записей. Мисс Дин считает, что ей будет спокойнее, если я помогу вам.

– Дэна, я работаю один, самостоятельно. И поверьте, мне не нужна прислуга. Я просто не знаю, как себя вести, если вы станете таскаться за мной по пятам с записной книжкой и гроссбухом. В подобном деле мне, возможно, придется... играть самые разные роли.

– Я очень понятлива и находчива, мистер Макги.

Я поднялся.

– Но такого рода дела не для вас! Похоже, что в этой истории придется переворошить кучу грязи, если у меня вообще что-то получится.

Казалось, Дэна не приняла всерьез моих доводов, потому что сказала:

– Я уже дала согласие мисс Дин, но при одном условии. Я должна знать... не наняли ли вас, чтобы кого-то... убить.

– Что-что?! – Я изумленно уставился на нее.

– На такой риск я бы не пошла.

Я упал в кресло и расхохотался. Она позволила мне вдоволь насмеяться, терпеливо наблюдая за мной без тени улыбки, а потом произнесла:

– Что ж, такой ответ меня устраивает. Но спросить я была должна. Мне надо знать, на что я иду.

– Простите, мисс Хольтцер, не уверен, что смогу долго выносить вашу осуждающую мину.

– Что вы хотите этим сказать?

– Вы ведь хотели немедленно уйти от мисс Дин, когда вам случайно попались снимки, оставленные у портье в «Песках». Такая реакция о многом говорит. Стоит ли так строго судить людей? В жизни всякое случается, мисс Хольтцер, и порой она поворачивается к нам своей беспощадной стороной.

Она метнула на меня взгляд своих темных глаз.

– Да неужели?

– А вы разве не замечали?

С задумчивым выражением лица она достала из сумочки, сигарету, щелкнула зажигалкой и выпустила мне в лицо густое облако дыма.

– То, о чем я сейчас расскажу, разумеется, вас совершенно не касается. Но думаю, нам следует с самого начала хоть немного узнать друг друга. В моем активе – огромная работоспособность, достаточный ум, квалификация, такт и безраздельная преданность. За пятнадцать тысяч долларов в год я продаю Лайзе Дин весь этот комплект качеств. Поскольку меня уполномочили помогать вам, то и вы можете рассчитывать на них. Да, действительно, я просмотрела эти фотографии и прочитала записку. Мне нужно было оценить опасность, которую они несут. Вывод мог быть только один: Лайза Дин перестала быть надежным предприятием. Я подозревала об этом и раньше, когда вынуждена была участвовать в том тринадцатинедельном спектакле.

Когда она подносила сигарету ко рту, я заметил, что рука у нее чуть заметно дрожит.

– Я замужем, мистер Макги. Или была замужем... не знаю... Мой муж был талантливым писателем и получал очень неплохие заказы на телевидении. К несчастью, он страдал эпилепсией. Вступая в брак, мы шли на заведомый риск. У нас есть сын. Поначалу казалось, что мальчик совершенно нормальный, но постепенно мы поняли, что он настолько серьезно отстает в развитии, что единственный выход – поместить его в специальное заведение. С заболеванием мужа это связано не было. Устроив малыша, мы уехали. В нас он уже не нуждался. Нам сказали, что ребенок никогда не сможет узнать нас, да и никого другого. Билл тогда как раз заключил выгодный контракт, и это было даже приятное путешествие, насколько оно вообще могло быть таким для двух эмоционально истощенных людей. Наконец мы достаточно пришли в себя и решили возвращаться домой. Однажды ночью мы остановились в каком-то баре, чтобы выпить кофе. Внезапно у Билла случился припадок, как всегда непродолжительный, но довольно сильный. Полицейский офицер, оказавшийся там в свободное от службы время, решил, что Билл напился и буянит, и выстрелил ему в голову... Мой муж не погиб, мистер Макги. Он находится в состоянии постоянной комы. Через трубочки к нему поступает пища, через трубочки отправляются естественные надобности, его протирают спиртом, чтобы не было пролежней. Конечно, это чудо современной медицины. Случилось все это четыре года назад. И этих пятнадцати тысяч едва хватает, чтобы содержать мою семью. Если Лайза Дин, влипнув в грязную историю, вылетит в трубу, я просто обязана уйти от нее прежде, чем это случится, и найти себе применение в другом месте. А скандал может скомпрометировать и меня. Да, мистер Макги, жизнь порой поворачивается к нам не лучшей стороной.