Страница 11 из 19
– Я поговорю с королем, – пообещала она. – Но я не могу влиять на его решения… честное слово.
– И все же я благодарна. Я не забуду. – Гундреда наклонилась и, прикоснувшись к щекам Иды холодными сухими губами, удалилась.
Вскоре к Иде подошел слуга и преподнес изящную деревянную шкатулку, украшенную эмалевыми сценами из чуда святого Эдмунда. Эмаль блистала яркими красками, в том числе драгоценной пронзительной синевой ляпис-лазури.
– Моя госпожа, графиня Норфолк, нижайше просит принять этот дар в знак ее уважения, – произнес мужчина.
– Передайте своей госпоже мою благодарность и скажите, что я тоже уважаю ее, – учтиво ответила Ида.
Дрожа от недоброго предчувствия, она открыла маленьким ключом замок и подняла крышку. В облаке мерцающего красного шелка лежал позолоченный серебряный кубок с узором из дубовых листьев. У основания кубка мерцали аметисты, темные, как ежевика; их сила оберегала от яда того, кто пил из кубка. Ида подозревала, что и шкатулка, и кубок намного дороже всего, что она может сделать для Гундреды.
Ида водила смоченными в масле руками по плечам и спине Генриха. Телосложением он напоминал бочонок и отрастил небольшое брюшко, но кожа была приятной на ощупь, а веснушки напоминали крапинки на яйце.
Пока Ида трудилась, Генрих вынул серебряный кубок из шкатулки и осмотрел, держа грубыми руками.
– Так-так! – захохотал он. – Вдовствующая графиня торгует побрякушками Гуго, чтобы пробиться в богачи. Вот лисица!
– Сир?
Судя по тону Генриха, он не снизойдет к просьбе ее родственницы. Король повернулся, чтобы посмотреть на Иду:
– Это кубок из набора, который я подарил Гуго Биго в год своего восшествия на престол. Изготовлен на Рейне. Моя мать заказала такие, когда была императрицей Германии. Шкатулка наверняка имеет отношение к рыцарским ленам, которые Биго должны аббатству в Эдмундсбери. Не удивлюсь, если она прихвачена из самого аббатства.
Ида молча покачала головой, давая понять, что ничего не знает.
– Вам нравится дар? – весело фыркнул он.
Ида задумалась.
– Дар достойный и красивый, – произнесла она. – Очевидно, и шкатулка, и кубок немало стоят, и кубок будет великолепно смотреться в буфете или на столе, но стекло кажется мне более изящным.
Король затрясся от смеха:
– Штучка красивая, верно, но недолговечная и бесполезная. Стекло нельзя расплавить, когда пусто в карманах, а если его уронить, ему придет конец. Осколки ни на что не пригодны.
– Разве это не делает стекло более ценным?
– И менее практичным, моя дорогая. Короли ценят позолоченное серебро, – игриво улыбнулся он. – Если хотите, я обменяю его на стеклянный бокал.
– Это подарок от родственницы, я оставлю его себе, – покачала головой Ида.
Генрих запрокинул голову и захохотал:
– Вежливый способ сказать, что, несмотря на свои пристрастия, вы достаточно практичны, чтобы знать истинную ценность вещей.
– Я учусь, – скромно ответила Ида.
– Учитесь чему хотите, но берегите свою невинность, это бесценное сокровище. Всякий постарается оказаться рядом с вами, поскольку вы владеете им, и украсть его, если получится.
Ида подумала, что Генрих украл ее невинность первым, но промолчала. Они оба это знали, и он только что признался в своем преступлении.
– Вы собираетесь отдать графский титул сыну леди Гундреды? – через минуту спросила она.
– Милая, – поморщился Генрих, – одного Гуго Биго достаточно, чтобы страдать до конца моих дней. Старый негодяй умер. Я дважды или трижды подумаю, прежде чем заменить его новым той же крови… даже если вдова предложит мне тысячу марок, чтобы признать его.
Ида намазала ладони маслом, погладила плечи Генриха и принялась их разминать. Король застонал от наслаждения, и Ида ощутила, как по его телу пробежала дрожь.
– Я склонен прислушаться к ее просьбе, но старший сын – испытанный солдат и управляющий… и все же Биго. – Он с неприязнью поморщился.
Ида перестала растирать.
– Так сын графини не старший? – удивленно спросила она.
– А вы думали – старший? С другой стороны, откуда вам знать, а она не стала бы вас просвещать. У Гуго Норфолка есть сын от первого брака с сестрой Оксфорда. Кстати, Роджер здесь – прибыл перед самым закрытием ворот, как мне сообщили. Я предупредил маршала, чтобы был настороже на случай, если встреча любящих родственников окажется слишком теплой. – Его глаза сверкнули. – Интересно, что он предложит за графский титул отца? Вряд ли один из этих кубков, ведь их, похоже, присвоила мачеха.
– Почему Роджер не наследник, если он старший сын? – спросила Ида.
– Наследник, – пожал плечами Генрих. – Но его отец объявил свой первый брак недействительным, а новая графиня пытается лишить парня наследства, чтобы ее собственный сын мог стать графом. Она хочет, чтобы Роджера признали незаконнорожденным.
Ида в смятении пискнула. Ей не понравилась мысль, что Гундреда обвела ее вокруг пальца.
– Как вы намерены поступить?
Генрих задумался:
– Несмотря на ее старания, Роджер Биго останется законнорожденным. Он племянник графа Оксфорда, а его двоюродные деды – де Клеры. Я не собираюсь вмешиваться. Подозреваю, Гундреда знает, что не может добиться успеха в данном отношении, но зато может урвать немалую долю наследства для своего сына, если заручится моей благосклонностью. У ее старшего сына неплохие права на земли, которые его отец приобрел в бытность графом, а это изрядная доля наследства – для начала большинство йоркширских поместий. – Голос Генриха стал расчетливым. – Я не склонен отдавать их ни одной из сторон. Старый граф был вероломным сукиным сыном, и порода свое возьмет. Роджер сражался за меня при Форнхеме, но перед этим дезертировал и отверг собственного отца.
Ощутив в его тоне осуждение, Ида стала особенно осторожной. Она знала, что предательство сыновей оставило в душе Генриха незаживающую рану. Когда королева присоединилась к мятежу, он стал еще более мнителен и циничен.
– Вам виднее, как поступить, сир, – пробормотала она.
Он обернулся и поцеловал ее:
– Вот именно. И как будет лучше для моего королевства. Вы мое утешение, девочка, вам ведь это известно?
Ида скромно улыбнулась и опустила глаза. Генрих приподнял ее подбородок и поцеловал снова.
– Не меняйтесь, – произнес он с внезапной страстью. – Никогда не меняйтесь. – Он вернул ей кубок. – Спрячьте его в надежное место.
Ида покачала головой и засмеялась:
– Иногда, сир, я чувствую себя сорокой с полным сундуком блестящих вещиц.
Взгляд Генриха был одновременно ясным и сонным.
– Сорокой? Вовсе нет. – Он потянулся к ней. – Ваша грудь – словно лебяжий пух.
Ида сидела за обеденным столом вместе с другими дамами королевского двора. Ее платье было из дорогой ткани, но скромного покроя и украшено аккуратной неброской вышивкой, а волосы и шею полностью закрывал льняной вимпл. Золотой перстень Генриха с рубином сверкал на безымянном пальце, и на первый взгляд Ида напоминала уважаемую молодую супругу, а не новую королевскую любовницу.
Соседкой Иды по столу была Годьерна, кормилица принца Ричарда. Ее собственный сын, которого она кормила одновременно с королевским отпрыском, сейчас обучался в Париже. Иде нравилось общество Годьерны, сердечной и ласковой женщины, общительной и словоохотливой и притом заслуживающей доверия. Ида и сама не заметила, как рассказала ей о встрече с Гундредой Норфолк и о мнении Генриха по данному поводу.
– Женщине всегда нелегко противостоять мужчине, – заметила Годьерна. – Полагаю, графиня считает, что заслужила вознаграждение за жизнь с Гуго Биго. И я ее не осуждаю. Жаль только, что она отыгрывается на старшем сыне. Вон он. – Годьерна кивнула в сторону группы мужчин, сидевших за столом справа от короля. – Роджер Биго – в синей котте, второй слева.
Ида тайком взглянула на указанного Годьерной мужчину, который разговаривал с графом Оксфордом. Он смотрел в другую сторону, и она сумела разглядеть только густые пряди золотисто-каштановых волос и жестикулирующую тонкую руку. Мужчина кивнул в ответ на слова Оксфорда и повернулся к столу желая выпить вина, и Ида разглядела высокие скулы, широкий рот, квадратный подбородок. Но его лицо было настороженным. Ида поспешила уставиться в тарелку, чтобы он не поймал ее за подглядыванием.