Страница 10 из 42
Одним из основных источников информации о фольклоре Восточной Европы, которым пользовался Стокер, считают опубликованное в 1886 году обширное эссе шотландской писательницы Эмили Джерард «Суеверия Трансильвании», позже включенное в книгу «Земля за лесом». Кавалерийский полк, в котором служил муж Джерард, офицер австро-венгерской армии Мечислав де Лозовски, был несколько лет расквартирован в городке Темешвар (сейчас — Тимишоара на западе Румынии). В тамошнем захолустье леди Эмили, автор пары успешных сентиментальных романов, и почерпнула свои оккультные знания. Именно в ее текстах содержится, например, упоминание о школе колдунов Шоломанча, в которой Дракула перенимал магические знания у самого дьявола. У Эмили Джерард, по-видимому, Стокер заимствовал и термин nosferatu, который употреблял в синонимичном к понятию «вампир» значении. Этимолог слова nosferatu непонятна, исследователи выдвигают и греческую, и романскую, и славянскую версии его происхождения.
Литературоведы из Ирландии обязательно заметят: у романа Стокера несколько национальных «перспектив» и географических «углов зрения». «Дракула» по-разному воспринимается, скажем, в Лондоне и Дублине, поскольку писал его перебравшийся в Англию ирландец, на мировосприятие которого наложили отпечаток специфические социальные обстоятельства развития Ирландии вроде взаимоотношений католиков и протестантов, смешения в настроениях ирландцев ирредентизма и лоялизма, национальной гордости и имперского комплекса. Ирландец Деклан Кайберд утверждает, что окружающие замок Дракулы леса порождают в душе англичанина то же ощущение неопределенности, что и просторы гэльской[16] Ирландии; описания крестьянок из трансильванских деревушек, снабжающих чужестранца-путешественника вырезанным из рябинового дерева распятием и пучками заговоренных трав, — парафраз картинок сельской жизни обитателей второго по величине острова Британии. Те же аналогии проводят и в отношении портретных характеристик графа Дракулы. Он, как ирландские сельские хозяева, собственноручно готовит гостю постель, поскольку в его замке нет слуг; у него та же привычка поздно выходить к трапезе. Хотя Дракула никогда не бывал в Британии, он говорит на безупречном английском, и эти его знания почерпнуты из книг. Таким же образом в XIX веке получали лингвистическое образование дети в состоятельных ирландских семьях. Даже отвратительные манеры вампира (приехать из-за моря и высосать кровь прекрасных английских дам) напоминают повадки ирландских молодцов, явившихся в Лондон, Йорк или Бристоль, чтобы вытянуть финансовые соки у наследниц местных достопочтенных фамилий. Иными словами, для Дракулы и создателя его образа Англия — в равной степени чужая земля.
Графский замок Стокер помещает где-то на границе Трансильвании (в которой реальный воевода Влад Дракула никогда подолгу не жил и лишь частью которой фактически управлял) с Буковиной и Молдовой. Трансильвания веками входила скорее в венгерский национально-культурный круг (двумя историческими центрами образования румынской государственности были княжества Валахия и Молдова). В пору путешествия Джонатана Харкера (конец XIX века) область принадлежала Австро-Венгрии. Затем Трансильвания была занята румынской армией и в 1920 году включена в границы Румынии. Для Брэма Стокера вся эта земля — и болгарский порт Варна, и румынский придунайский город Галац, и перевал Борго на границе Молдовы и Буковины, и трансильванские города с немецкими названиями Бистриц и Клаузенбург — общее пестрое пространство восточноевропейской фантасмагории. В этом сказочном краю стираются грани не только между выдумкой и реальностью, но и между человеческим естеством, животным миром, потусторонними силами, природными явлениями. Трансильванская цивилизация Стокера в равной степени населена цыганами и словаками, волками и вампирами, летучими мышами и крысами, громом и тьмой. «Есть там пещеры и расщелины, которые неизвестно где кончаются, есть вулканы, которые до сих пор извергают потоки воды со странными свойствами, и газы, которые убивают или оживляют. Сочетание этих оккультных сил, странно влияющих на физическую жизнь, обладает специфическими магнитными и электрическими свойствами», — записывает в дневнике герой романа.
Стокер прямо противопоставляет главных действующих лиц, графа Дракулу и профессора Ван Хелсинга. Они — олицетворения зла и добра, но в равной степени замечательные личности, отношения между которыми основаны не только на ненависти и вражде, но и на уважении к силе духа, хитрости, знаниям соперника. Вот какую характеристику дает Дракуле доктор Ван Хелсинг: «Он обладал большим умом и необыкновенными способностями. Он изучал даже схоластику, и, кажется, вообще не было такой области науки, с которой он не был бы знаком. Если бы мы не встали на его пути, он сделался бы родоначальником новых существ, которые будут существовать в смерти, а не в жизни».
Стокеровские описания внешности и характера Дракулы совсем не однозначны, они делают графа не столько отвратительным, сколько притягательным. У Дракулы «грациозные жесты», «тяжелая рука», «острые волчьи зубы», «демоническая улыбка», «изысканный поклон», «он совершенно необыкновенный человек», ведущий себя «с величавым достоинством». Он не только ужасный аристократ — командир угрожающих человечеству потусторонних сил, но и символ балканского таинственного героического хаоса, восточноевропейской мистики страха.
Голландец Абрахам Ван Хелсинг (в Нидерландах такой фамилии нет; исследователи предполагают, что Стокер выбрал для своего героя имя скандинавского происхождения) — олицетворение европейского рационализма, научного познания мира, размеренности, точности и строгости Нового времени. С этим героем Брэм Стокер до некоторой степени отождествляет самого себя: они ровесники (в год выхода романа писатель отметил пятидесятилетие), более того, тезки, причем совпадают даже черты внешности, которые в облике Ван Хелсинга приобретают более законченный характер. Вот цитата из дневника Мины Харкер: «Это человек среднего роста, здоровый, широкоплечий, с быстрыми движениями. Видно, что он очень умен и обладает силой воли; у него благородная крупная голова. Лицо чисто выбритое, с резким, квадратным подбородком, большим, решительным, подвижным ртом, большим прямым носом. Темно-синие глаза широко расставлены, и выражение этих живых глаз то ласковое, то суровое. Рот его твердо очерчен, как у завоевателя, и даже во сне полон решимости». Какой зрелый мужчина не будет польщен таким словесным портретом!
Как и Стокер с Дракулой, Ван Хелсинг чужак в Англии, и он приехал из-за пусть и неширокого моря. Этот человек — воплощение серьезности, безупречной социальной и деловой этики, асексуальной морали, позитивизма: «Я никогда ни над кем не насмехаюсь. Я ничего не делаю без причины и прошу не возражать мне». Ван Хелсинг — материалист, убежденный, что человечество не отдает себе отчета в том, где пролегает граница познания. Поэтому профессор, воспитанный в христианской традиции, и не отрицает существования загробной жизни: «Мне приходилось слышать такое определение веры: это то, что дает возможность поверить в то, что мы считаем невероятным. На жизнь надо смотреть широко, и не следует допускать, чтобы маленькая ничтожная истина подавила великую истину, как маленький утес — вагонетку железной дороги». Образ голландского профессора положил начало целой героической типологии — Ван Хелсинг вышел своего рода комиссаром большого отряда «охотников на вампиров», сформированного массовой культурой XX столетия. Образ этого героя напоминает природоведов и естествоиспытателей Жюля Верна, в поведении профессора есть что-то и от сыщика Шерлока Холмса, и от инженера Сайреса Смита.
До того как заняться изучением образа Дракулы (книга «Новые комментарии к Дракуле» вышла в конце 2008 года), американский литературовед Лесли Клингер посвятил две объемные монографии образу Шерлока Холмса. Знаменитого детектива с Бейкер-стрит Клингер считает образцовым героем викторианской литературы. «Образ Дракулы не менее выразительно очерчивает характеристики этой эпохи, — пояснил Клингер в интервью авторам этой книги. — Если вы попросите простого читателя назвать двух самых знаменитых персонажей викторианской литературы, без сомнения, услышите в ответ два этих имени. Какие еще вымышленные герои наряду с Дракулой и Холмсом известны буквально всем и каждому? Разве что Микки-Маус и Санта-Клаус». Свое изучение Дракулы Клингер построил, представив, что события, описанные в романе Стокера и стилизованные им под документальное повествование, происходили в действительности. «Я не утверждаю, конечно, что «Дракула» — документальная книга, — поясняет Клингер. — Я лишь отталкиваюсь от предположения, что такие события теоретически могли иметь место, обеспечив себе куда большую свободу творческого маневра. Кто-то, может быть, назовет такой метод исследования «металитературой», а я называю его проще — это Игра».
16
То есть «ирландской Ирландии», а не «английской», англоязычной.