Страница 8 из 24
— Нет, спасибо, — покачал я головой. — А почему вы ждали полицию, мистер Хатчинс?
— Услышал по радио, — сказал он, кивая на радио, стоящее на комоде. — Передали, примерно, полчаса назад.
— О чем услышали? — невозмутимо осведомился я.
— О Надин, о чем же еще! — ответил Марти Хатчинс и удивленно нахмурился.
— И что передали о ней по радио, мистер Хатчинс?
— Немного. Только то, что она мертва.
— И какие чувства вызвала у вас эта новость?
— Я очень огорчен тем, что ее убили, и сильно переживаю.
— Вы знаете кого-нибудь по имени или фамилии Клиффорд? — неожиданно спросил я. — И если не знаете, то, может, в курсе, не была ли знакома с таким человеком Надин?
— Клиффорд?.. Нет, уверен, что не знаю. О Надин не могу сказать.
— Мне говорили, что вы были другом миссис Эллисон, — заметил я.
— Миссис Эллисон?
— Вы не знали, что она была замужем?
— Конечно, не знал, черт побери! — пробурчал Марти. — Чтоб мне провалиться!
— А когда вы с ней познакомились?
— Около двух месяцев назад. Почти сразу же после приезда в Нью-Йорк.
— А вы сами откуда?
— Из Флориды. — Марти Хатчинс изумленно покачал головой. — Значит, все это время девочка была замужем. Ну и дела!
— Когда вы видели ее в последний раз?
— Вчера утром, часов в десять.
— Значит, вы не видели ее с десяти часов вчерашнего утра?
— Честно говоря, я о ней даже не думал после утренней встречи. Дело в том, что я познакомился в Уэверли с одной малышкой, которая заставила меня позабыть об остальных девчонках. Наверное, можно сказать, что я был слишком занят, чтобы вспоминать о Надин.
— А где вы работаете?
— В данный момент нигде. Я собрал немного деньжат перед тем, как отправиться на Север, но они здесь исчезают со страшной скоростью. Вот уж не думал, что в Нью-Йорке такая дорогая жизнь.
— Вы знали, что Надин устраивает свидания у себя на квартире?
— Что?!
— Не старайтесь выгадать время, Хатчинс. Она сдавала свою квартиру влюбленным парочкам, которые хотели поваляться в постели часок-другой. Вы прекрасно это знаете.
Мартин Хатчинс удивленно покачал головой.
— Впервые слышу. Это для меня полный сюрприз.
— Бросьте притворяться, Хатчинс.
— Я вам говорю правду, клянусь Богом! Я ничего не знал ни о каких свиданиях.
— И вы надеетесь, что я вам поверю?
— С какой стати мне надеяться, что вы вообще во что-то поверите? Я вам просто рассказываю, как обстояли дела.
— Где вы познакомились с Надин?
— В баре. А потом начали встречаться регулярно. Сначала я, правда, думал, что она попытается раскрутить меня, но Надин ни разу даже не заикнулась о деньгах. Она даже не позволяла мне тратить деньги на нее.
— А Надин встречалась еще с кем-нибудь, кроме вас?
— Нет, насколько я знаю. Во всяком случае, она мне сама говорила, что ни с кем, кроме меня, не встречается.
— Она нигде не работала, Хатчинс, и тем не менее у нее всегда водились деньги. Неужели вы не спрашивали себя, откуда она их берет?
— Я не знал, где она их берет, и сейчас этого не знаю. Этот бизнес насчет сдачи квартиры парочкам — полнейшая для меня неожиданность.
— На ней были сережки с сапфирами, когда вы видели ее вчера утром?
— Сережки? — переспросил Хатчинс. — Черт, что-то не помню.
— Когда вы их видели на ней в последний раз? — спросил я.
— Спросите что-нибудь полегче, — пожал плечами Марти Хатчинс. — Честно говоря, я никогда не обращал на них особого внимания.
— Их могли украсть.
Налитые кровью глаза Хатчинса посуровели.
— Только не я, черт побери! — рассердился он. — За всю жизнь я ни у кого ничего не украл.
— Я вас обвинил в чем-нибудь, Хатчинс?
— Нет, но вы говорите таким тоном, будто обвиняете. Если вы не намекаете на то, что я убил ее и украл сережки, то тогда чем же вы сейчас занимаетесь?
— Пытаюсь получить ответы на интересующие меня вопросы. Сережки Надин пропали. Если они были на ней вчера утром, это скорее всего должно означать…
— Постойте-ка минуту! Вы хотите сказать, что кто-то украл их после ее смерти?
— Думаю, это не исключено. Вы не знаете, у нее был блокнот с адресами?
— Конечно, был. По-моему, у всех есть блокноты с адресами.
— Мы не нашли его.
— А вы не смотрели в ящике для рыболовных снастей? — спросил Хатчинс.
— Где-где?
— В ящике для рыболовных снастей. Она использовала его как… сейф. Прятала туда все ценное и запирала на большой амбарный замок.
— Где она его держала?
— В самом нижнем ящике комода. Вы хотите сказать, что не нашли его?
— Нет, не нашли.
— Не знаю, куда он делся, но блокнот с адресами она держала в нем. Я много раз видел, как она его доставала из этого ящика. Она постоянно что-то прятала туда и доставала.
— Что еще она там хранила, кроме блокнота с адресами?
— Все. Чеки, письма, деньги, дешевые драгоценности… короче, все.
Теперь мне стало ясно, почему обыск Стэна Рейдера ничего не дал, и он не нашел даже старого чека об уплате квартплаты. Человек, который взял у Надин Эллисон сережки, скорее всего одновременно прихватил с собой и сейф.
— Откуда вы знаете, что драгоценности были дешевыми? — спросил я.
— Она сама говорила. Как-то сказала, что единственные настоящие дорогие драгоценности — серьги с сапфирами, которые она носила. — Марти пожал плечами. — Что касается меня, я никогда к ним не присматривался.
— Как выглядел этот ящик? — осведомился я.
— Как обычный ящик для рыболовных снастей.
— Большой?
— Довольно большой. Примерно, один фут в ширину и три в длину, а может, побольше.
— Да, по-моему, чересчур большой, чтобы девушка могла использовать его в качестве сейфа. А какого он цвета?
— Какого-то серого.
— Она вам никогда не говорила, есть ли там что-нибудь по-настоящему ценное?
— Нет, не говорила. Когда я подшучивал по поводу размеров ящика, Надин начинала злиться.
— Она никогда не намекала, что опасается за свою жизнь?
— Нет, — покачал головой Марти. — Ничего подобного не было.
— Вы сказали, что можете доказать, где провели прошлую ночь…
— Я этого не говорил, но доказать могу. Хотя я не собираюсь это доказывать без крайней необходимости.
— Почему?
— Потому что могу повредить чести леди.
— Вы хотите сказать, что провели ночь с женщиной?
— Правильно, но я не собираюсь говорить, с какой именно.
— Вы отказываетесь называть ее имя из рыцарских побуждений, Хатчинс?
— Можете называть это как угодно.
— Это та самая женщина, с которой вы познакомились вчера утром в Уэверли?
— Я ничего о ней не скажу.
— Мне жалко это слышать, — печально вздохнул я. — Значит, придется забрать вас в участок и там начать все сначала.
— Вы собираетесь арестовать меня? — спросил Марти.
— Нет, я собираюсь поступить с вами еще лучше. Задержу вас как главного свидетеля.
— Что это означает?
— Это означает то, что вы не сможете выйти на свободу под залог, у вас не будет никакого адвоката, вообще ничего.
— И сколько вы можете держать меня как главного свидетеля?
— Пока дело не передадут в суд. Ну, скажем, шесть месяцев.
— Это невозможно. Вы обманываете меня. — Марти долго смотрел на меня, потом из его горла вырвался негромкий, полный презрения звук. — Да, пожалуй, вы и на это пойдете, — медленно произнес он и тихо добавил: — Ее зовут Илейн Уолтон. Она снимает номер в отеле «Лейтон», что на Западной Четвертой.
— И вы провели с ней всю ночь?
— Да, черт побери, всю ночь!
— Во сколько ушли?
— В полдень.
— Прекрасно, — кивнул я. — Надевайте рубашку, Хатчинс. В некоторых отелях — строгие правила, и туда не пускают в майках.
— Вы хотите сказать, что собираетесь повезти меня туда с собой? — недоверчиво поинтересовался он.
— Не вижу иного способа помешать вам предупредить девушку по телефону, стоит мне только выйти за порог, — кивнул я. — Побыстрее надевайте рубашку.