Эмиссары

― Так почему же я узнаю все это только сейчас?! - вспыхнул Кирстен. - Почему я не получил эту информацию раньше?

― Так вы не спрашивали, - Салливоя невозможно было напугать или смутить. - Когда вы в последний раз собирали все правительство, еще в прошлом году, перед Новым Годом, Хирген, министр финансов, и пытался вам все это изложить. А вы оборвали его, сказав, что не время. Ну, а мои докладные о положении в стране, до вас, по-видимому, просто не доходили.

― Так, а что скажете мне вы, Вайкел? Это ведь по вашей части, не так ли? Почему вы молчали?

Финансовый советник президента Тейно Вайкел пожал плечами.

― Вы поставили перед нами всего три условия. Не вводить новые налоги с населения кроме того 5%-ного сбора с продаж, не использовать печатный станок и, по возможности, не влезать в долги. Все они выполняются. Да, теперь я понимаю, что мы недостаточно продумали последствия наших решений для экономики в целом, но тогда этот вопрос и не стоял. Нужны были средства для реализации всех наших проектов, мы их получили. И использовали.

― Ну, а вы, Форк? Вы же у нас министр промышленности, коммерции и, эта... торговли.

Миллиардер Пикас Форк недовольно завозился в своем кресле.

― Вы приглашали меня только для налаживания работы конфискованных компаний, не так ли? Все остальное - не моя забота. И, признаюсь вам, Кирстен, вся эта ученая заумь, все эти индикаторы, мультипликаторы и прочая дребедень - не для меня. Я практик, а не теоретик. Прежний аппарат министерства я сменил еще в прошлом году, оставил только этих, статистиков; это, я знаю, дело нужное. Правда, пару недель назад мне что-то такое присылали, значит, не всех я этих высоколобых разогнал. Как найду кого, пришлю вам.

― Блестяще! - не смог скрыть иронии Кирстен. - Впрочем, вынужден признать: мы все превосходные политики, но неважные экономисты. Что будем делать дальше, господа? Какие будут предложения?

― Можно, как говорится, поступить по учебнику, то есть ничего не делать, - предложил Вайкел. - Рынок, если ему не мешать, должен сам расставить все по местам. За последние месяцы мы вбросили в экономику миллиарды брасов, рано или поздно они где-то всплывут. Некоторые компании сейчас просто пухнут от денег - строители, производители проката, цемента, дорожной техники. Через какое-то время они начнут куда-то инвестировать эти деньги - вот и появятся новые рабочие места. Самая затратная часть работ по освоению Западного Края скоро завершится, значит, мы станем меньше нагружать национализированные компании, так что у них останутся средства на развитие. Отрасли, которые раньше работали на экспорт в Приморье, съежатся, зато кто-то начнет выпускать товары, которые ранее мы покупали за границей. Кроме того, у нас под боком целый Западный континент, на котором у нас нет серьезных конкурентов. Наконец, рано или поздно малый бизнес раскрутится и займет свободные ниши, а беженцы с востока освоятся на новом месте и превратятся из нахлебников в налогоплательщиков. Конечно, какое-то время будет трудно, но потом все должно наладиться.

― И сколько времени займет этот... переходный период?

― Сложно сказать. Может, три года, может, пять или шесть лет.

― Нет, пять лет - это много, - покачал головой Кирстен. - Есть ли возможность ускорить?

― Можно попробовать поступить так, как делали после войны чинеты или вилкандцы, - неуверенно пожал плечами Вайкел. - Насытить экономику деньгами, пусть даже с помощью печатного станка. Открыть кредит всем желающим основать свое дело. Разработать специальные программы поддержки важнейших отраслей, стимулировать экспорт, заняться освоением каких-то территорий...

― Муторное дело, - скривился Кирстен. - Печатный станок - это значит, придется выйти из Золотого пула, пойти на конфликт с банкирами "тридцатки"... И кто этим всем займется - вы?

― Нет-нет, - Вайкел помотал головой. - Это не моя область. Боюсь, что специалистов такого уровня в Гордане просто нет. А пока наши люди со всем этим разберутся, как раз и пройдут те же пять лет.

― Послушать вас, Тейно, так получается, что сделать ничего нельзя? - нахмурился Кирстен.

― Нет, почему же? Можно несколько смягчить этот переходный период. Скажем, ввести пособия по безработице, повысить государственные пенсии, выплачивать бедным субсидии на жилье или выдавать им талоны на продукты. Только все это можно лишь с будущего года. Это большие деньги, а наш бюджет уже полностью расписан.

― Да, долговато ждать получается. - Кирстен поднялся с кресла и стал расхаживать по кабинету. - Салливой, у вас есть информация о том, насколько серьезен кризис?

― Точной нет, есть оценочные данные. В Реперайтере работы не имеет каждый десятый, если не больше. Год назад рабочих рук не хватало. Впрочем, в столице больше всего пострадали не работяги, а "белые воротнички" - офисные клерки, всякие агенты по продажам, менеджеры низшего и среднего звена. Многие из них имеют непогашенные кредиты за жилье, автомобили, мебель... По дистриктам картина менее ясная. Где пострадали меньше, где больше. Но сильнее всего - в крупных городах, это однозначно.

― Вы говорили еще насчет цен, - напомнил Кирстен.

― Такую статистику мы не ведем. Это должны знать в Минпромкоммерции и торговли. Но моя жена недавно жаловалась, что некоторые товары в магазинах подорожали чуть ли не вдвое по сравнению с тем, что было в прошлом году. Вот хлеб, мясо, крупы, правда, меньше, но мы их раньше экспортировали, так что должны были появиться излишки.

― Да, что-то надо делать... Иначе через три года меня так прокатят на выборах - и прежние заслуги не помогут.

― Господин президент! - вдруг поднял руку глава тайной полиции ТЭГРА Дуган Буремен. - У нас же действует этот... чрезвычайный законодательный режим?! Так почему бы не назвать его просто чрезвычайным и не отменить вообще эти выборы?! Ну, на какой-нибудь переходный период, пока все не придет в норму.

Лёрид Кирстен резко остановился.

― Дуган, я говорил вам, что вы гениальный провокатор?

― Да, господин президент! Много раз!

― Это решает все наши проблемы, не так ли? - Кирстен обвел взглядом всех собравшихся. - Я всегда думал, что от этих выборов больше вреда, чем пользы, а в нашей стране они вообще превратились в какой-то недостойный фарс! Гордане пора отдохнуть от этой так называемой демократии! Мы пришли во власть надолго - не на четыре, не на восемь лет, а на целое поколение! Потом, когда мы постареем и устанем, мы подумаем, кому сможем передать страну, но пока что этот груз будет лежать на наших плечах! Есть возражения?!

Таковых не было.

― Поэтому действуем следующим образом. На время кризиса - а в том, что кризис есть, убеждать никого не нужно - вводится режим чрезвычайного положения! Сеймор, пусть твои ребята подыщут какое-нибудь убедительное объяснение в твоих любимых конституциях и кодексах. Все демонстрации, сходки, митинги прекращаются - раз и навсегда! Слышите, Салливой! И чтоб больше никаких оправданий, что они, там, имели право!

― Это неразумно, - прогудел помрачневший Салливой. - Вместо того чтобы выпустить пар, вы затыкаете дырку. Может взорваться!

― А мы укрепим котел, - ухмыльнулся Кирстен. - Не позволять же пару безнаказанно обжигать нас. Дуган, у вас опять прибавится работы! Кто там выступал на этом митинге?

Кирстен снова включил телевизор. Камера прошлась по группе людей на трибуне и остановилась на седовласом ораторе.

― Вот это, например, кто?

― Элвин Такус. Префект района Гамбрук, - нехотя проворчал Салливой. - Кстати, его выступление было наиболее взвешенным и конструктивным.

― Стоп-стоп! Это тот, что обошел нашего кандидата?

― Да, на полтора процента, - подтвердил Сеймор Скэб. - И на три с половиной - прежнего префекта.

― Он же был связан с Движением, - вспомнил Кирстен. - Почему же он все еще на свободе, да еще и вылез на эту трибуну?