Время перемен

— Не плачь Маруся. Выиграем войну, дадут тебе лабораторию и будешь там мышек лабораторных мучить.

— Макс, какие мыши? Есть преступники, есть люди, жизненный путь которых неминуемо подходит к концу — зачем животных мучать? — Агрис шутки совсем не понял.

— Понятно. Так как ты хотел сферу взломать, Агрис? — серьезно спросил Ветал.

— Элементарно. Поднять магией камень и бросить сквозь сферу. Камень — материален и легко пройдет сквозь защиту. И в то же время, это будет магическое действие.

— Так нечестно! — возмутился Макс.

— Еще как честно. Камень демонстрирует сам принцип. Можно придумать кучу других заклинаний, которые будут проходить вашу сферу, как вода сквозь решето — но принцип останется именно таким.

— Обломись Агрис, создавать заклинания долго. Чтобы кинуть камень — ума много не надо, но заклинания более высокого порядка будут разрабатываться годами!

— Все верно. На это уйдут годы. Жизнь в мире Игла не стоит на месте, как вы наивно полагаете. Просто она течет медленнее. Но что-то обязательно придумают.

В это время на людей, прячущихся в окопе, уставился главный фокусник представления. Красный, как рак, он взглядом, полным безумия прошелся по ним, и стал раздавать распоряжения.

— Ирктин, Курба — ко мне живо. Гордаул, бери свои причиндалы, сейчас мы сломаем этот орешек, чтоб мне урговы яйца каждую ночь снились! Ветал, Макс — езжайте обратно в Магнитку, и не попадайтесь мне сегодня на глаза.

Трое солидных мужиков резво выбрались из окопа и убежали куда-то. Ветал с Максом тоже засобирались к экипажу. Возничий встретил их без особого энтузиазма — чем плавать по грязи поселка, он с большим удовольствием оставался бы на полигоне. Но его мнение никого не интересовало. Вещей у землян не было, и через несколько минут они уже разглядывали окрестности из маленьких окошек экипажа.

— Макс, сколько времени прошло с последней закачки маны в цеху?

— Часа три-четыре. А что?

— Заново закачивать ману нужно, вот что. Технологические процессы Петрович уже настроил на нас. Опоздаем — все производство станет. За такие вещи по головке не погладят…

— Ветал, между прочим маны хватает максимум на пять часов. Каждые пять часов заряжать их заново… Мы же с ума сойдем!

— В точку.

Экипаж мягко катился по набирающей обороты весенней распутице. Хрупкие деревья вокруг только-только показали распускающиеся почки, до песен певчих птиц и ласковой зелени травы было еще очень далеко. Но начало будущего расцвета жизни было уже положено.

— Ветал, я начинаю сомневаться в правильности того, что мы уехали из Академии. Сидели бы сейчас в фехтовальном зале и стреляли из арбалетов. Разглядывали бы местные парки и скверы. И люди там все как один чистые, опрятные, в красивой одежде.

— Так всю жизнь можно просидеть, со стороны разглядывая красивых людей и достопримечательности. Реальная жизнь грязь любит. Особенно в мире, где еще не придумали асфальт и ливневую канализацию.

Когда земляне подъехали к цеху прессов, в Магнитке вовсю моросил мелкий, противный дождик. Совсем не летний. Ветал с Максом быстро заскочили в цех, в надежде найти там надежную крышу над головой, но этим надеждам не суждено было оправдаться — крыша, на скорую руку сделанная из местной соломы вперемешку с ветками хорошо годилось для защиты от солнечного зноя. Небольшой, но долгий дождик насквозь смочил ее, и сверху то и дело капала вода.

За полтора часа Ветал с Максом зарядили свои заклинания свежей порцией активной маны и побрели обратно в свой барак. К тому времени поселок окунулся во тьму. До столовой было идти минут пятнадцать. Целых пятнадцать минут непрерывной борьбы с вездесущей грязью, повозками и с собственной ленью. Новоявленные инженеры слишком устали и были вымотанными до предела, чтобы делать это.

Родной барак встретил своих постояльцев мягким светом магических фонарей, редкими соседями и добротными теплыми одеялами. В отличии от цеха прессов, крыша жилого барака была сделана на совесть и вода нигде не капала. В дальнем углу горел очаг, у которого сушили одежду жильцы барака.

— «Вот и дом, можно спокойно отдохнуть», — подумал было Виталик, но его мысли сразу пошли вразнос. На его постели сидел Нестор Иванович собственной персоной.

— Ну что орлы, пошли поговорим?

— А пожрать у вас будет? — не слишком вежливо ответил ему Макс.

Нестор Иванович засверкал передними зубами.

— Все будет. И еще налью по сто грамм. Заслужили.

До главной «хаты» поселка идти было всего ничего и через пару минут Ветал с Максом уже сидели в «музее». Жарко топила печка, в единственное окно врезались капли дождя, и свет магического фонаря горел мягко, уютно. Самый настоящий стеклянный графин с прозрачной жидкостью делился содержимым с тремя стопками, на большом блюде лежали ломти хлеба, тонко порезанное копченое сало и местная «картошка», сильно смахивающая на земную репу.

— Ну, за прогресс?

— За прогресс!

— За прогресс!!

Первая пошла изумительно. Копченое сало с местной «картошкой» так же легко и с удовольствием поглотились желудком.

— Ребята, вы заметили особенность местного хлеба?

— В смысле?

— В этом мире почти нет муки тонкого помола. Чтобы делать нормальную муку, нужны качественные жернова, зерно нужно молоть долго и тщательно. Здесь такую муку делают только для избранных и только для разных тортов-пирожных. Обычные люди даже не подозревают, что хлеб может быть мягким, нежным, без плохо размолотых зернышек внутри.

— К чему вы это говорите? — с набитым ртом сказал Макс.

— К тому, что я хочу съесть батон. Простой нарезной батон. С маслом и молоком. На земле я очень любил их, сейчас по ночам мне снятся обычные нарезные батоны из булочной. И еще рогалики. Черт побери, мне 54 года, я всю свою жизнь любил рогалики! Чтобы кушать их здесь, нужно делать железную мельницу и двигатель, хотя бы паровой и еще много чего … Может и не съем я больше нарезной батон.

— Нестор Иванович, вы чего?? — удивленно сказал Максим.

— Хороший здесь хлеб. Душистый. С самого начала я его трескал за обе щеки — вроде как экзотика. Потом до меня вдруг дошло, что эта экзотика и не думает заканчиваться. Давайте выпьем за то, чтобы у нас был выбор — кушать батон, рогалик или простой хлеб из муки грубого помола!

— Ну, за выбор!

— За выбор!

Вторая стопка закатилась внутрь землян мягко и уверенно. Ядовитость крепкого напитка была даже приятна, и блюдо с закусками не оставалось без внимания.

— Ребята, у меня для вас новости. Плохие и хорошие. С которой начинать?

— С хорошей. — уверенно сказал Виталик.

— Хорошо то, что вы молодцы. Петрович вами не нарадуется, и я тоже. Склад заготовок стал разгружаться! Главный конструктор — Александр Федорович пока ничего не говорит, но я этого жука давно знаю. Если бы вы схалтурили, он бы уже сидел здесь и конструктивно вас критиковал. Значит, сейчас он все обдумывает и завтра днем придет ко мне с целой охапкой новых проектов.

Теперь орден. Этих товарищей вы сильно удивили. Теперь они с вас точно не слезут. Полчаса назад у меня был тяжелый разговор с Вируа, этот хмырь хотел отвести вас в Цитадель ордена и не выпускать до тех пор, пока они не расшифруют ваш артефакт антимагии.

— И что?

— Послал его куда подальше, вы нам здесь нужнее.

— А он что?

— А что он? Формально он здесь главнокомандующий, но в земные вопросы ему лезть запрещено. У меня прямая связь с Магистром! Короче, пришел он, поругался и ушел. Чтобы не сильно нервничал, я ему самогона налил, вроде успокоился.

— Это хорошо, в Цитадели сидеть не хочется. Некоторые предлагали уже…

— Я обещал вам пряники. Самый главный пряник — вы теперь инженер-лейтенанты. Будете носить меч, перевязь и иметь знак от мага. Завтра вечером зайдете ко мне за всем этим барахлом.

— Нафига нам все это?! — в один голос удивились Ветал с Максом.

— Ребята, не парьтесь. Меч и перевязь нам носить совсем не обязательно — это только для парадов, построений и прочего балагана. Наше дело — производство. Я свой меч, как только мне его вручили, положил в сундук. И еще ни разу его оттуда не доставал. Звание лейтенанта, ребята, это очень круто для мира Иглы! Жалованье семь фарлонгов в гриде (10 дней), халявная форма, оружие и еда.