Тьма перед рассветом

— Дьявол меня побери, кое-кому лучше бы попридержать иногда свой длинный язык!

— Бросьте, Кирби. От него немного вреда. Посмотрите, он же просто счастлив, когда ему смотрят в рот. Хотя, по-моему, Лонгэйкру было бы полезно обзавестись более приличным гардеробом, по крайней мере, хотя бы штаны сменить. Такое впечатление, что он до сих пор плавает под черным флагом со скрещенными костями! — и Фитцсиммонс скорчил недовольную гримасу.

Все это время Алистер сидел молча, с интересом наблюдая за сменой выражений на лице пожилого дворецкого. Он внезапно подумал, что люди, подобные Кирби, гораздо сложнее на самом деле, чем кажутся с первого взгляда. — Вас ведь по-прежнему что-то волнует, не правда ли, Кирби?

Чуть ли не в первые в жизни Хьюстон Кирби растерялся, не зная, что на это сказать.

— На вашем месте я бы не волновался по поводу тех вздорных обвинений, что выдвинуты против нашего капитана. В конце концов, он же у нас маркиз, да и к тому же богат, как король. Думаю, наши достопочтенные судьи не будут к нему слишком суровы. Я всегда поражался, видя, как титул и золото сводят кое-кого с ума. А вот для нас троих нет выше титула, чем капитанское звание командира Морского Дракона! Да и кроме всего, насколько мне известно, все эти обвинения — сплошное вранье, — махнул он рукой, беспечно выкинув из головы те дни, когда они славно промышляли контрабандой.

— Это все замечательно, но только иногда этого мало, чтобы спасти человека от галеры. — недоверчиво хмыкнул Фитцсиммонс. — но в одном вы правы, мистер Марлоу. Наши славные и весьма уважаемые судьи, скорее всего, почешут пыльные парики и отпустят восвояси нашего богатенького маркиза. И только пальчиком погрозят вслед.

— Но только не в наши дни, — пробормотал Кирби, уткнувшись в свою кружку. Его согбенная спина и ссутулившиеся плечи выглядели, как олицетворение отчаяния.

— Надеюсь, вы не забыли, что на стороне капитана — двое очень уважаемых свидетеля, готовых подтвердить его невиновность. Очень сомневаюсь, что дочку герцога или одного из высокопоставленных офицеров флота Его Величества заподозрят в лжесвидетельстве!

Симус Фитцсиммонс захохотал, весело сверкая глазами. — Да уж, нашему капитану чертовски повезло! Подумать только, капитан сэр Морган Ллойд собственной персоной — наш главный свидетель! От этого просто с ума сойдешь! Поверишь во все эти сумасшедшие байки о нечистой силе, что милейший Лонгэйкр распускает по Лондону!

Но старичок дворецкий совсем понурился.

— Эй, гляди веселей! — воскликнул жизнерадостный ирландец, заметив подошедшую служанку. В руках у неё был поднос, весь уставленный тарелками с аппетитно пахнувшим мясом. — Все, что вам требуется, Кирби — как следует набить живот чем-нибудь вроде этого роскошного пирога с сочной олениной! Он живо приведет вас в более веселое настроение! — промурлыкал он, как довольный кот, оглядев вначале заставленный тарелками стол, а потом бросив взгляд на сияющее улыбкой девичье личико.

Оставив Симуса на свободе флиртовать с весьма расположенной к этому служанкой, Алистер решил воспользоваться случаем и расспросить расстроенного коротышку-дворецкого.

— Вы тревожитесь, потому что не уверены, что будет с капитаном теперь, когда он вернулся в Англию, не так ли, Кирби? Ведь наш капитан разбогател. Поэтому вы и боитесь, что он начнет сводить старые счеты?

Кирби уставился в кружку с элем с таким видом, будто, как в волшебном зеркале, надеялся увидеть в нем их неясное будущее. — Слишком долго меня мучил страх, что когда-нибудь этот день придет.

— Но, Кирби, ведь все изменилось с тех пор, — Алистер бодро похлопал его по плечу.

— Неужто? — Кирби с сомнением покачал седой головой, — Ах, парень, хотелось бы в это верить! Но я слишком хорошо помню, кто замешан в это дело, чтобы не бояться теперь.

— Кэп теперь — богатый человек. А на самом деле он, может быть, ещё богаче, чем даже сам думает. Богатство может заставить кого угодно забыть о мести. Золото хорошо успокаивает, и он позабудет, как был несчастлив в юности. В конце концов, он вернулся в Англию состоятельным человеком, в глазах многих он настоящий герой. Он может начать все сначала. И потом, Кирби, ведь ему было не больше двадцати, когда он покинул Англию, и с тех пор прошло шестнадцать лет. Все это время его здесь не было. Не кажется ли вам, что он теперь может воспринимать все совсем по-другому? Да и Лондон уже не тот. Бьюсь об заклад, что вы не узнаете ни ваш замок Мердрако, ни людей, которых оставили в нем. В конце концов, все меняется со временем. И потом, — прибавил он, понизив голос, — разве вы не помните леди Рею Клер? Капитан рискует потерять её.

Леди Рея Клер. Да уж, забыть такую женщину не так-то просто. Простое упоминание её имени заставило обоих мужчин вспомнить неподражаемую грацию и прелесть этой красавицы. Хьюстон Кирби только тяжело вздохнул. Даже он, пожилой и далекий от романтики человек мог сравнить очарование леди Реи лишь с колдовской красотой утренней зари. Пышные локоны её роскошных волос отливали золотом, как первые лучи восходящего солнца, и даже небо не могло соперничать с нежной голубизной её огромных глаз. По мнению Кирби, именно эта женщина была главным сокровищем, которое его капитан привез в Англию. Разве могло сравниться с ней испанское золото?

Это была просто рука судьбы, что послала леди Рею в тот дождливый день в Чарлзтауне к ним на Морской Дракон в поисках спасения. Она появилась на борту так же необъяснимо, как та карта клада, что попала в руки капитана. И иначе как странным стечением обстоятельств назвать это было невозможно. Обе эти истории были настолько необъяснимы, что вполне могли бы без малейшего приукрашивания слететь с уст Лонгэйкра, неутомимого рассказчика, ведь для старого пирата рассказывать о подобных приключениях было так же естественно, как дышать, особенно если под рукой было вволю рома.

А, может быть, он действительно чересчур волнуется из-за баек, что так охотно плетет Лонгэйкр, вдруг устало подумал Кирби. Вдруг вся эта болтовня на благо капитану? Ведь если послушать Лонгэйкра, так команда Морского Дракона спасла очаровательной леди Рее жизнь, вырвав её из лап кровожадных злодеев. Единственная и обожаемая дочь герцога и герцогини Камаре была коварно похищена из родительского дома. Ее тайно переправили в колонии, чтобы потом продать на невольничьем рынке под видом никому не известной рабыни.

Полумертвая от усталости и страданий, неизбежных во время тяжелого и бесконечного плавания через океан, леди Рея ускользнула от своих мучителей в доках Чарлзтауна и бросилась на Морской Дракон в поисках убежища. И нет ничего удивительного, что и капитан, и команда преисполнились самого горячего сочувствия к несчастной крошке. И если бы не сострадание, заставившее их взять леди Рею на борт, когда они направлялись к островам Вест Индии, она неминуемо оказалась опять в руках своих похитителей, либо просто погибла бы от лихорадки. Горячка свалила несчастную девушку вскоре после того, как она оказалась на борту Морского Дракона.

К тому времени, как они бросили якорь в Сент-Джон Харбор, Антигуа, леди Рея не только полностью поправилась, но они с капитаном успели по уши влюбиться друг в друга. Если верить Лонгэйкру, это была любовь с первого взгляда, а спасение девушки от жадных работорговцев было делом богоугодным, и Лонгэйкр с чистой совестью мог поклясться в этом. Так что если на свете есть справедливость, возмущенно восклицал старый пират, так всю команду Морского Дракона следовало бы посвятить в рыцари, а не допрашивать, как каких-то разбойников с большой дороги.

По правде говоря, в памяти Хьюстона Кирби эти события запечатлелись несколько в ином свете. Во-первых, если уж между капитаном и леди Реей и вспыхнуло какое-то чувство, то уж отнюдь не любовь с первого взгляда. И хотя все плавание до Антигуа небо было безоблачным, то, что происходило на корабле, иначе как штормом назвать было нельзя.

Конечно, трудно было винить Лонгэйкра, ведь рулевой многого просто не знал. И чем больше Кирби думал об этом, тем сильнее подозревал, что тот не знал вообще ничего.