Когда сияние нисходит

— Ли немного ошиблась, а ты тогда сделал мне подножку. Ноги у тебя почти такие же длинные, как язык.

— Дети, дети, — привычно вмешалась Юфимия.

— Я что-то припоминаю, — признался Адам.

— О, мама, я так взволнована! — резко сменила тему Джулия, отмахнувшись от ухмыляющегося брата. — Представляешь, я возвращаюсь в Чарлстон!

— Да, дорогая, знаю. Мы все едем к Бенджамену Ли. Я получила весьма сердечное приглашение. Мы погостим у них, перед тем как отправиться в Европу. Жаль, что они не приедут на этой неделе в Треверс-Хилл, но мистер Ли неважно себя чувствует!

— О, мама, я совершенно о другом! Это будет после нашего возвращения из Европы, если только я не выйду там за герцога или графа и никогда не вернусь в Виргинию, разве за тем, чтобы навестить вас! — мечтательно вздохнула Джулия.

— О чем ты, дорогая?

— Мама, Ли Александра Треверс вот-вот объявит о помолвке с Мэтью Уиклиффом, одним из самых богатых и красивых джентльменов в обеих Каролинах! — выкрикнула Джулия на всю комнату, и поскольку была по-прежнему раздосадована на кузена, не желавшего обращать на нее внимания, то и не заметила легкого удивления, промелькнувшего на его лице. Зато Адам Брейдон ничего не упустил и нахмурился, когда мимолетная растерянность быстро сменилась гримасой откровенной скуки, с которой Нейл выслушивал сплетни, не представлявшие для него ни малейшего интереса. Или все же представлявшие?

— Неужели? — оживилась Юфимия, поворачиваясь к Алтее за подтверждением столь поразительной новости, хотя надеялась, что Джулия выйдет замуж первая. Все же она хорошо относилась к Ли Треверс.

Алтея покачала головой, недоумевая, откуда Джулия все знает. Ведь даже Ли не была уверена в намерениях Уиклиффа! Жаль, что у Джулии не хватило ума держать рот на замке и не выкладывать это известие в присутствии незнакомого человека!

— Алтея? — не выдержала Юфимия, с сомнением глядя на дочь.

— Это правда! Верно ведь, Алтея? — настаивала Джулия. — Ли сама сказала, что влюблена в Уиклиффа! Позавчера она ни о чем другом не могла говорить! И он не сводил с нее глаз, когда мы были в Чарлстоне! Приезжал каждый день, и Бенджамен Ли очень высокого о нем мнения. Да и ваши родители тоже считают его достойным поклонником! Невозможно отрицать, что он безупречен.

— Верно, — кивнула Алтея. — И насколько я понимаю, Ли он нравится больше других джентльменов. Она сама так утверждает. Очевидно, Мэтью действительно очень влюблен в Ли, что ничуть меня не удивляет, потому что она прелестна и добра. И мои родители рады будут видеть его своим зятем, они так и сказали. Но пока совершенно неясно, намеревается ли он просить ее руки. Я бы не стала вообще говорить на эту тему, Джулия, иначе ты можешь оказаться в глупом положении, если о помолвке так и не объявят.

Алтея замолчала, не желая открывать всю правду. Но если Гай действительно прав, Уиклифф попросит руки Ли, а та вряд ли откажет.

— Ну? Говорила же я вам! — воскликнула Джулия, не обращая внимания на добрый совет Алтеи. — И Ли обещала мне, как лучшей подруге… да ведь мы почти сестры, что я смогу жить в Чарлстоне с ней и Мэтью. Там у него городской дом и поместье на берегу реки Эшли. Дом стоит на холме, а сам Мэтью владеет половиной побережья. И плантация у него великолепная. Смею сказать, это будет свадьба сезона, а может, и века. Ли будет такой красивой невестой в наряде из тафты цвета слоновой кости с массой кружев и длинным шлейфом! О, я так ясно все вижу! А я, как одна из подружек, буду одета в голубое платье цвета яйца малиновки! Это мой любимый оттенок и очень мне идет!

Адам воздел глаза к небу, втайне желая, чтобы на глупую голову сестры свалилось что-нибудь потяжелее яйца малиновки.

— Если Ли в самом деле поделилась с тобой своими секретами, я бы на твоем месте помолчала, пока она сама не объявит о помолвке. Это ее право, — мягко предложила Алтея, не хотевшая, чтобы радость Ли была испорчена бесцеремонным вмешательством Джулии.

— Конечно, она мне все рассказывает. И я ей тоже. Но какой же это секрет, если о нем все узнают либо в пятницу на дне рождения малышки Люси, либо в воскресенье на барбекю. Какой это будет праздник, тем более что все мы одна семья… ну, почти все, — поправилась Джулия, искоса поглядывая на кузена. Даже если он и родственник, все равно чужой в этом доме! Совсем не похож на своего сводного брата Джастина, настоящего джентльмена, принятого в семье. Тот по крайней мере не угрожал ее скальпировать!

Джулия любовно коснулась светлого локона.

— Что же, прекрасные новости! Уиклиффы — люди уважаемые. Мой отец часто покупал кобыл из конюшен Уиклиффа, когда был жив Карлтон, дед Мэтью.

— Это было задолго до того, как мы с твоим отцом пришли к соглашению, — напомнил Ноубл. — И все лошади Ривер-Оукс, выигравшие скачки, произошли из конюшен Ройял-Бей. Но сейчас Уиклифф выращивает неплохих чистокровок. Его Морской Скакун может даже дать фору Тосканцу Треверсов, не говоря уже о Королевской Крови.

— Неужели, сэр? — спросил Адам, удивленный столь мрачным предсказанием.

— Никто и никогда не обгонял Королевскую Кровь, но все бывает в первый раз. Да, сэр, начало конца Ройял-Бей случится, когда маленькая кобылка, та, которая так чувствует лошадей, выйдет за Уиклиффа. До чего же хороша! Длинная стройная шея и точеные бедра. А как идет! Травинки не заденет. Как ее зовут? — раздраженно спросил Ноубл, подумав, что у Треверса столько детей, что он никогда не мог запомнить их имена.

― Ли Александра, — терпеливо ответила Алтея.

— Именно. Та задорная девочка с жеребенком. Уиклиффу от нее достанется! Думаю, он и женится, потому что хочет заграбастать ее Капитана. Единственный способ выиграть у вас все скачки. Слышал от ее папы, что она никому не пожелала его продать. Отказала этому свинье Кэнби… как там его… Но уж лучше потерпеть поражение от Уиклиффа, чем от этих наглецов из Кентукки, воображающих, что их мятлик слаще нашего, а кукурузное виски сшибает с ног сильнее. Я вам рассказывал о том, как в двадцать третьем году отправился на Север, а потом добрался до самого Нью-Йорка, чтобы посмотреть соревнования между Эклипсом и виргинским жеребцом Генри? Мы никогда не проиграли бы, но эти северяне…

Нейл Брейдон повернулся спиной к собравшимся. Его взгляд скользил по крытой веранде, мимо белых колонн, увитых вистерией и клематисом, пока не упал на лениво текущую реку. Казалось, ничто на свете не тревожит спокойствие существования обитателей Ройял-Бей и их ближайших соседей в Треверс-Хилле.

— Ли Александра Треверс, — выговорил Нейл одними губами и тут же выругался про себя: уж слишком нравился ему звук этого имени. Каким же невероятным идиотом он оказался! Эта неотразимая, захватывающая дух красота, безупречные манеры и скромное, но модное платье вряд ли могли принадлежать дочери жалкого конюха или горничной. Нет, всякий с первого взгляда признал бы в ней любимую и лелеемую дочь хозяина поместья.

И с каждым шагом по направлению к нему она ускользала все дальше. Он потерял ее, еще не завоевав. Она была такой же частью этой жизни, как и балованные чистокровные кобылы, пасущиеся на лугах, заросших сладким мятликом.

Да, за много лет здешнее бытие не изменилось. Совсем как река, вечно текущая среди зеленых ив, неся свои воды к морю. Таков был образ жизни не только в Виргинии, но и на всем Юге, и Нейл с неожиданной неприязнью подумал о них, этих благородных семьях, живущих плодами чужого труда, о патрицианских замашках и кастовых предрассудках, не допускавших в их общество людей пришлых. Они редко переступали границы заколдованного круга, в который заключили сами себя, и заключали браки только с себе подобными. Из уст в уста, из поколения в поколение передавались легенды об изящных манерах и галантных рыцарях, о долге и достоинстве, о прекрасных дамах и храбрых джентльменах.

Это было наследием и Ли Треверс. Но не его самого.

Нейл снова вспомнил Риовадо и хижину, в которой жил. Там дул не нежный, мягкий, напоенный ароматами сада бриз, а холодные безжалостные ветры Высоких Равнин, жалобно завывавшие за стенами хижины, пробирались в щели между грубо обтесанных бревен, кое-как замазанные глиной. Маленькие, затянутые кожами животных окна служили практическим, а не декоративным целям, как эти изящные стеклянные двери в мелкий переплет с их шелковыми шторами. Сложенный из камней очаг Риовадо поддерживал тепло в единственной комнате, а в закопченном котелке, висевшем над огнем, кипел простой, но сытный обед для голодных путников. Там не было ни безделушек, ни фамильных портретов, если не считать одного, висевшего на голой стене. Пол из сосновых планок не был навощен до блеска или покрыт пушистыми коврами. Зато он был сухим, а медвежья шкура перед очагом мягко пружинила под ногами. Тяжелая дверь на массивных железных петлях препятствовала незваным гостям ворваться в дом.