Смерть и солнце

Крикс тяжело вздохнул. Еще неизвестно, что хуже - всюоставшуюся жизнь слушать подначки Лисси или пригласить Лейду Гефэйр и услышатьот нее отказ. А в том, что девушка откажется, не было почти никаких сомнений.Правда, пару раз с начала пира он ловил на себе ее взгляд, но в остальное времяона разговаривала с Альверином, и при этом было совершенно непохоже, что ейскучно с женихом.

- Иди же!.. - прошипела дочь Валларикса.

Крикс отхлебнул еще оремиса и встал. В конце концов,если он пригласит Лейду Гефэйр, а она ему откажет, Лисси успокоится, и можно будетнаконец поговорить о чем-нибудь другом.

Если полтора года назад ему приходилось говорить снаследницей, стоя у двери пиршественного зала, то сейчас"дан-Энриксу" досталось место за столом для знати, по левую руку отпринцессы. Разумеется, это никак не соотносилось с его настоящим статусом иобъяснялось только тем, что и сам пир, и танцы, и намеченный на вечер фейерверкбыли посвящены именно им с мессером Иремом. Рыцарь сидел на противоположномконце длинного стола, рядом с Валлариксом. Крикс искренне надеялся, что он невидит, как Элиссив наклоняется к соседу через стол и шепчет ему на ухо. Онскажет, что "дан-Энрикс" должен был напоминать принцессе о дворцовомэтикете - словно это бы чему-то помогло!..

Элиссив, безусловно, сильно изменилась за последниеполтора года. Когда она рассказывала Риксу о каких-то государственных делах, онпоражался, как серьезно она к ним относится. Но в остальном принцессаоставалась в точности такой же, как в его воспоминаниях. Сегодня днем, когдаони встретились на одной из галерей дворца, Элиссив несколько минутразглядывала старого приятеля, а потом вынесла вердикт.

- Ты стал совсем другим. Этот кошмарный шрам… Нехочу даже думать, как ты выглядел, когда это только случилось. А что это?

Энониец вздрогнул, потому что дочь Валларикса собычной для нее бесцеремонностью дотронулась до его скулы, где по-прежнему былизаметны светло-розовые пятна нескольких ожогов, резко выделявшихся на фонесмуглой кожи.

- Ерунда, попало кипятком во время штурма Тровена… -пробормотал "дан-Энрикс" скованно. Благодаря искусству Пчелоеда ожогивыглядели старыми и куда менее заметными, чем можно было ожидать, но полностьюсвести их не сумел бы ни один целитель.

- В профиль ты, наверное, похож на леопарда, -фыркнула Элиссив.

- На кого?.. - вздрогнул южанин.

- Это такие большие кошки. Они водятся в Энони. Шкурау них светлая, а на ней куча темных пятен, - сообщила девушка мечтательно."И в чем тут сходство?.. У меня-то все наоборот", мрачно подумалРикс. Впрочем, принцесса тут же "успокоила" его, заметив:

- Ничего, с этими шрамами ты выглядишь дажевнушительнее.

Криксу совершенно не хотелось продолжать обсуждениесвоей внешности, к тому же в голове у него до сих пор вертелся разговор смессером Аденором, так что он спросил:

- Послушай, Лисси… "Ожерелье королевы" -очень сложный танец?

- Не особенно. А почему ты спрашиваешь?

- Я должен научиться его танцевать к сегодняшнемувечеру, - сумрачно сказал Крикс. И тут же загорелся новой мыслью. - Может быть,ты мне поможешь? Ты когда-то предлагала научить меня придворным танцам,помнишь?..

- Помню, - фыркнула Элиссив. - Ты тогда еще сказал,что меньше танцев тебя интересует только вышивание.

"Дан-Энрикс" подавил тяжелый вздох.

- Я ошибался.

- Да?.. - с насмешкой протянула девушка. - И что жевынудило тебя передумать? Или, точнее, кто..

- Лейда Гефэйр, - признал энониец, понимая, чтоотнекиваться глупо. Лисси все равно увидит, с кем он будет танцевать сегоднявечером.

В глазах наследницы блеснул лукавый огонек - который,впрочем, почти сразу же потух. Элиссив покачала головой.

- Ничего не получится, "дан-Энрикс".Придворные танцы - это тебе не крестьянский хоровод. Им нельзя научиться запару часов.

- Лисси, это очень важно, - взмолился южанин. Лиссиявно собиралась возразить, но, посмотрев в лицо "дан-Энрикса",сдалась.

- Ладно. Жди меня здесь, я схожу за мэтром Маликом. Онбудет играть сегодня на пиру и сможет нам аккомпанировать. А главное, он никомуне скажет, чем мы занимались.

- Ты меня спасаешь!..

- Ну, это как посмотреть. По-моему, у тебя ничего невыйдет и ты только опозоришься сегодня вечером, - заявила Элиссив сбезжалостной прямотой.

Впрочем, когда они стали разучивать любимый танецЛейды, ей пришлось признать, что она ошибалась. После тренировок с АстеромКрикс без труда запоминал движения, которые показывала Лисси, и почти ни разуне ошибся в том, куда следует наступить и когда делать поворот. Но вот другоекачество ее "ученика" все время приводило Элиссив в отчаяние.

- Крикс, да улыбнись же ты!.. - сердито требоваладевушка. - У тебя такое лицо, как будто бы ты собираешься кого-то рубанутьмечом.

Крикс искренне старался следить за лицом, но, есливерить Лисси, уже через несколько секунд взгляд у него снова делался жестким иотстраненным. "Когда ты так смотришь, у меня такое чувство, что ты меняненавидишь! - жаловалась Лисси. - Думаешь, Лейде это понравится?" Послетакого вопроса Крикс следил за собой минут пять - гораздо дольше, чем до этого.Он даже заставил себя улыбнуться, но, стоило энонийцу полностью сосредоточитьсяна собственных движениях, все вернулось на круги своя. "Это всетхаро-рэйн" - печально думал Рикс. Астер всегда смотрел именно так, и еговзгляд казался предельно сосредоточенным и в то же время отчужденным, словнонеживым. Этот пустой взгляд пугал его противников и не давал им никакойвозможности понять, что Астер сделает в следующий момент. А теперь оказалось,что и Крикс в какой-то мере перенял у своего наставника эту особенность.Оставалось надеяться, что, когда танец будет выучен, он перестанетконцентрироваться на своих движениях, и все исправится само собой.

Надо сказать, что все движения, которые входили в"Ожерелье королевы", энониец заучил так тщательно, что смог быстанцевать его даже с закрытыми глазами. И тем не менее, он до последнего небыл уверен, что стоит применять эти знания на практике. Если бы не настоянияЭлиссив, он, возможно, бросил бы свою затею еще в тот момент, когда увиделЛейду рядом с Альверином. Что должен подумать Альверин, когда увидит, что"дан-Энрикс", которого он считал своим другом, добивается вниманияего невесты?..

Но теперь, когда южанин встал из-за стола, и дочьправителя смотрела ему в спину, отступать, пожалуй, было уже некуда.

Вид человека, сидевшего на пиру напротив коадъютора,полностью отравил Ирему праздничный вечер. Рыцарь едва ощущал вкус блюд,которые успел попробовать. Правда, внешне привлекший внимание мессера Иремамужчина отнюдь не казался человеком, способным испортить кому-либо аппетит,даже наоборот - лицо с мягкой бородкой клинышком казалось на редкостьобаятельным, а манеры вполне соответствовали пышной обстановке императорскихпокоев. Но лорд Ирем предпочел бы отобедать в обществе какого-нибудь бедняка изпортовых коптилен, провонявших скумбрией и камбалой, чем любоваться на приятнуюулыбку своего соседа. Уже в том, что этот человек осмелился присутствовать напразднике, Ирему виделся открытый вызов. А то, что его место за столом длявысшей знати оказалось всего на два кресла ниже, чем у коадъютора,свидетельствовало, что за время отсутствия мессера Ирема лорд Аденор сумелкаким-то образом втереться в доверие к Валлариксу. Но хуже всего было то, чтоИрем сам невольно поспособствовал возвращению Ральгерда Аденора ко двору. Когданесколько лет назад Орден публично обвинил мессера Аденора в том, что онпокрывал контрабандный ввоз в столицу твисса и люцера, Валларикс прежде всегозахотел узнать, есть ли какие-то свидетели, способные подтвердить правдивостьэтих обвинений. Коадъютор оказался в крайне щекотливом положении. Капитансудна, перевозившего контрабанду, и его помощник еще до облавы скрылись внеизвестном направлении. Матросы, как довольно скоро выяснилось, ничего незнали - все это были обычные контрабандисты, не особо интересовавшиеся тем,кому принадлежит корабль, на который их нанимают, лишь бы их доля с дележавыплачивалась полностью и в свое время. Правда, оставался еще Крикс, которыйбыл на службе у мессера Аденора и мог рассказать что-то полезное. Лорд Иремзабрал парня из Лакона и доставил в Адельстан, где запер в своем кабинете (нуне в камеру же его было отправлять, в самом-то деле), так что, обещая Валлариксудоказать предъявленное обвинение, рыцарь был убежден, что минимум одинсвидетель у него имеется. Но дальше он наткнулся на внезапное препятствие.Мальчишка наотрез отказывался говорить о своей службе лорду Аденору, потому чтоэто, видите ли, нарушало данную им клятву. В глубине души лорд Ирем признавал,что верность вассальным клятвам не должна зависеть от того, кому они были даны.Но и смириться с тем, что дурацкое упорство энонийца путало все его планы, былоне так-то просто. Будь на месте Рикса кто-нибудь другой, лорд Ирем положился бына помощь орденского мага, но, к несчастью, в этом смысле энониец оказалсяистинным дан-Энриксом. Хлорд как-то рассказал о том, как проходила предыдущаяпопытка допросить южанина с помощью ворлока, и рыцарь должен был признать, чтопарень в полной мере унаследовал фамильную несовместимость с магией.