Смерть и солнце

- В самом деле?.. - рыцарь все еще продолжал злиться.Айя с удовольствием отметила, что, судя по всему, ее слова его все же задели.

- Да. У нас на кораблях командуют не так, как в вашемОрдене. Я могу приказать утопить всех вас, и это сделают быстрее, чем тыуспеешь сосчитать до десяти. Но если я скажу, что собираюсь помириться с"псами" и пойти на службу к твоему дан-Энриксу - меня прикончат, воти все. На кораблях Берегового братства командует человек, решения которогоустраивают остальных. Идею запродаться императору здесь не поддержат.

- В любой другой день - согласен. Но сейчас за вамиследуют три крогга и один имперский глейт. Возможно, твои люди примут это вовнимание. Сейчас вы выбираете не между вашей прежней жизнью и Эбером, а междусоглашением с Династией - и смертью.

- Здесь не очень-то боятся смерти, - заметила Айямрачно.

- Это не причина, чтобы не хотеть пожить еще.

- …Ладно. Я сейчас распоряжусь дать пленникам воды,- сказала Айя после паузы, на протяжении которой каларийский лорд молчал -наверное, считал, что он и так сказал вполне достаточно. Девушка сделала шаг ккраю площадки и окликнула стоявшего неподалеку Бриса. - Подойди сюда… Япередумала насчет вчерашнего приказа. Возьми Энно и раздай имперцам воду. Апотом подай кувшин сюда, наверх.

- Благодарю, но я бы предпочел вино, - с усилиемпроизнесли в ответ потрескавшиеся губы, когда Айя снова обернулась к пленнику. Насмешкикаларийца, даже с колодкой на запястьях делавшего вид, что они ведут светскуюбеседу, мало задевали Королеву. Она слишком хорошо представляла себе, чтосейчас должен ощущать гвардеец. В таком состоянии хочется только одного -добраться до воды и пить, пить, пить… И все мысли - исключительно о сухостиво рту и страшной жажде. Хотя, видимо, все же не все, раз он сумел так быстровыдумать этот свой план насчет Эбера.

Айя невидящим взглядом смотрела на море. Быстро жеэтот гвардеец смог почувствовать себя хозяином положения. А ведь прекраснопонимает, что его судьба сейчас висит на волоске. Если ее команда воспротивитсяидее заключить союз с дан-Энриксами - а скорее всего так и будет, - пленникамконец.

Мужчина закашлялся - видимо, разговоры о воде все-такине пошли ему на пользу.

- Мы не покупаем вас, - произнес он. Айя покосилась нанего. Какое же угрюмое, наверное, у нее было выражение лица, если он с ходупонял, о чем она думает. - Считайте, что я предлагаю выкуп. Королевский выкупза себя и за своих людей. Вы же собирались продавать меня аварцам. Почему же непродать дан-Энриксу, раз он заплатит больше?..

- Да он даже не знает, что ты тут наобещал от егоимени.

- И все же он заплатит. Я мог бы сказать, что мы друзья,но это тебя вряд ли убедит. Поэтому скажу иначе - он во мне нуждается. К томуже, мой король достаточно умен, чтобы понять, как выгодно будет превратить Эбериз слабенького форта, постоянно требующего от нас внимания и денег, в настоящуюзубную боль для Ар-Шиннора.

- Как он только тебя терпит… - пробормоталаКоролева. Рыцарь удивленно покосился на нее. Ну да, он же себя со стороны невидит. "Я согласен закрывать глаза на контрабанду, пока она выгодна длягосударства…" Коадъютор, безусловно, вправе говорить от имени правителя,но калариец разговаривает так, как будто он и есть правитель. Интересно, почемудан-Энрикс с этим мирится?

Брис притащил кувшин. Гвардеец иронично посмотрел насвои скованные руки, осторожно прихватил кувшин за ручку и поднес к губам. Айясмотрела, как он жадно глотает воду, и думала, что этот грязный, осунувшийсячеловек со спутанными волосами должен выглядеть отталкивающе. Или, по крайнеймере, жалко. Так что оставалось совершенно непонятным, почему ей доставляет такоеудовольствие на него смотреть.

По сути, калариец прав. Несколько новых кораблей, иостров, на котором они смогут жить по своим собственным законам - это кудалучше, чем безнадежное сражение против трех кроггов разом. И ладно еще, если ихвсех просто перебьют, а не захватят в плен и не доставят на Томейн. Меньшевсего ей улыбалось умирать на площади, перед толпой зевак, собравшихся нарочнодля того, чтобы пощекотать свои кроличьи страстишки видом казни. Что тамполагалось за пиратство по законам Вольных Островов? Четвертование?.. Вполнедостойная суровость для людей, которые всегда с большой охотой выкупали упиратов пленных и захваченные в море грузы.

- Собери всех, кто сейчас не на веслах, Брис. Я будуговорить с командой.

- Я закончил, государь, - раздавшийся за спинойВалларикса голос отвлек императора от размышлений, и он обернулся к юноше,сидевшему за письменным столом. Хотя, пожалуй, называть Этайна"юношей" было изрядным преувеличением. Помощнику секретаря было от силылет пятнадцать. А в своей лаконской серой форме он казался и того моложе. КогдаВалерик Этайн письмом порекомендовал правителю своего сына, императорсоблазнился фразами о знании трех языков, прекрасном почерке и выдержке(впрочем, чего-чего, а выдержки у сына Валерика должно было быть сколько угодно- это, очевидно, была их семейная черта), и совершенно не задумался о том,сколько сейчас должно быть лет наследнику Этайна. А когда приглашенный водворец лаконец - не слишком высокий даже для своих четырнадцати лет - уже стоялпосреди аулариума, то колебаться было уже поздно.

- Маркий Валерик Этайн, мой лорд, - оповестилсопровождавший мальчика слуга, как будто паренька в лаконской форме можно былоперепутать с кем-то из придворных. Глядя на своего нового"секретаря", Валларикс ощутил себя последним дураком. Но отослать егов Лакон теперь, после того, как он сам вызвал Маркия Этайна во дворец, было поменьшей мере некрасиво.

- Подойди ближе, - приказал он мальчику, смирившись снеизбежным. Следует найти какую-то достойную причину для отказа, чтобы незадеть при этом чувств Этайна. Парень ведь не виноват в амбициозных планахсвоего отца.

"А мессер Валерик еще ответит мне за своидипломатические фокусы, - пообещал себе Валларикс, глядя на подростка. - Стараялиса… Мельком упомянуть в письме, что его сын учится в Лаконе, и при этом ниединым предложением не намекнуть на его возраст! Разумеется, я был уверен, чтомальчишке сейчас лет семнадцать. Да и кто бы посчитал иначе?.."

Маркий сделал еще несколько шагов и поклонился. Надоотдать ему должное, манеры у Этайна были превосходные. Первый раз при дворе, адержится почти не хуже своего отца. Можно себе представить, сколько парнямуштровали дома.

- Насколько мне известно, ты - единственный сын сэраВалерика? - спросил Валларикс.

- Да, государь.

- Который год ты учишься в Лаконе? Пятый?

- Нет. Только четвертый, государь.

Четвертый. Ну конечно, как он мог забыть? - поморщилсяВалларикс. Ирем же говорил ему, что побратимы Рикса в Академии - некий ЮлианЛэр и… Марк Этайн. Да, вспомни он об этом раньше, никакой ошибки не случилосьбы.

- Я прочитал письмо, которое твой отец адресовал моемусекретарю, - Вне всякого сомнения, старый интриган как раз на это ирассчитывал. И, надо отдать ему должное, он своего добился. - В нем мессерВалерик упоминает, что ты знаешь два имперских языка. И еще айшерит. Это насамом деле так?

- Да, государь, - еще раз поклонился Марк. - А еще янеплохо понимаю по-аварски.

- В самом деле? - изумился император.

Маркий покраснел.

- Я стал учить аварский, когда мой отец отправилсявести переговоры с Ар-Шиннором. Я подумал, что, возможно… - Этайн запнулся,словно вдруг подумал, что Валлариксу совсем не интересно знать эти подробности.

- Что, возможно, твой отец позволит тебе поехать сним, - договорил за него Валларикс. - Я сам думал точно так же каждый раз,когда мой отец отправлялся на войну… Итак, ты изучил аварский сам, безчьей-то помощи? Nell"a?

- Dei, meyn Sheddo.

- Для человека, изучавшего язык по книгам, у тебяочень хороший выговор, - одобрил император.

- Я ходил в гавань слушать толмачей из Авариса. Истарался подражать их выговору. Государь.