Смерть и солнце

Рикс уже далеко не в первый раз спросил себя, что емуделать. Затевать ссору с Нойеном на глазах у всех остальных гребцов былонемыслимо… вдобавок рыжий, судя по всему, упорно добивался именно чего-то вэтом роде. Но если проигнорировать этот неявный бунт, то остальные быстроубедятся в его слабости. После такого точно можно не рассчитывать на то, чтокто-то станет его слушать.

Крикс с досадой вспомнил, что Нойе из дома Альбатросабыл чуть ли не первым человеком после Датиса, которого он начал выделять средидругих островитян. Присутствие капитана избавляло энонийца от необходимостиобщаться с рыжим напрямую, но сути дела это не меняло. Нойену навернякапольстило бы, узнай он, сколько беспокойства он ежеминутно доставляет Риксу.Нойе был как гвоздь, застрявший в сапоге - вроде и мелочь, а попробуй-ка о нейзабудь! Поначалу Крикс присматривался к Нойе молча, но довольно скоро пошелдальше, попытавшись - поначалу вскользь и как бы невзначай - навести условоохотливого Торвальда кое-какие справки о его приятеле. То, что удалосьвыяснить, большого оптимизма не внушало.

Дом Серебряного Альбатроса посылал в Империю гребцовне меньше сотни лет. А до этого их узкие, узорчатые снеки с белой птицей,нарисованной на парусе, грабили Акулий мыс и Западное побережье, доходя, какутверждали хроники, даже до Гверрских берегов. Мир с тех пор успел довольносильно измениться, но мужчины дома Альбатроса откровенно гордились своимпрошлым. Крикс мрачно подумал, что рыжего Нойена было гораздо проще представитьодним из предприимчивых и дерзких кеннингов из старых песен, чем гребцом навоенном корабле. А, может быть, все дело было в том, что во время плавании наБесстрашной Беатрикс южанин имел дело в основном с имперскими или такийскимигребцами, разительно отличавшимися от островитян. В первые дни своего путешествияна "Зимородке" Крикс никак не мог отделаться от ощущения, что онслучайно перенесся на сто с лишним лет назад, в те времена, когда вождям впоходе еще присягали на крови, а захваченных в бою врагов на месте приносили вдар Морскому змею. Впрочем, Криксу доводилось слышать, что пираты с Острововделают так и по сей день.

Время от времени южанин спрашивал себя, не потому лиИрем выбрал для него именно "Зимородок", что представлять Орден налюбом другом их корабле было гораздо проще?.. С каларийца сталось бы подобнымспособом испытывать его способности. А судя по задумчивому взгляду Ирема,который он так часто ловил на себе в последние недели, коадъютор в самом делебыл не прочь узнать, на что способен повзрослевший Рикс. Но команда с Островов- это, пожалуй, было уже слишком.

Правда, с капитаном Риксу повезло. Встретившись сДатисом на берегу, Крикс увидел в его светлых, глубоко посаженных глазах глухуюнастороженность, и понял, что внезапное - как снег на голову - назначение на ихкорабль неизвестного мальчишки совершенно не по вкусу капитану. Рыцари изОрдена обычно выполняли на военном судне чисто представительские функции,руководя только своим отрядом и не досаждая капитанам вмешательством в их дела.Но, несмотря на это, полномочия любого доминанта позволяли, при желании,полностью взять командование в свои руки. Датис явно опасался, что там, гдевзрослый рыцарь предоставил бы им заниматься своим делом, не прошедшийПосвящения мальчишка станет из пустого гонора совать во все свой нос. Энониецпостарался дать понять, что вовсе не намерен путаться у капитана под ногами, и,хотя их первый разговор наполовину состоял из ничего не значащих приветствий, у"дан-Энрикса" возникло ощущение, что они поняли друг друга.Обнаружив, что южанин вовсе не намерен корчить из себя начальника, Датисзаметно подобрел к нему и через пару дней уже рассказывал ему о кораблях, накоторых ходил до "Зимородка". Молчаливый во всем остальном, окораблях он мог распространяться долго и с заметной нежностью. "Зимородок"он хвалил за быстроходность, редкую даже для глейтов, до сих пор считавшихсясамыми быстрыми среди военных кораблей. Впрочем, сам Датис утверждал, что"Зимородок" - вовсе и не глейт. "Скорее уж, бастард вашихимперских кроггов с нашей снеккой" - сказал он, посмеиваясь.

Поразмыслив, Крикс решил, что капитан не так далек отистины. "Зимородок" был до смешного мал, и в его узком черномкорпусе, несмотря на название, было что-то змеиное. На нем размещалисьшестьдесят гребцов и всего двадцать лучников и меченосцев, которымираспоряжался - не считая Рикса - их имперский командир. Маленькое количествосолдат искупалось тем, что в случае сражения команда корабля мгновеннопревращалась в боевой отряд, во всем подобный островным военным хирдам. Строгоговоря, единственным сугубо мирным человеком здесь был лекарь - блеклый человекбез возраста, напоминавший в своем сером балахоне амбарную мышь. Крикспредпочел бы видеть в роли корабельного врача кого-то вроде Оля Кербина. А ещелучше - Пчелоеда. Пожилой антарец только посмеялся, выслушав эту идею. Он несобирался покидать Тронхейм, да и сам Крикс, по правде, не особенно надеялсяего уговорить. На тот момент Эйрин и Сайм уже уговорили Пчелоеда поселитьсявместе с ними, уверяя, что огромный дом с примыкавшей к нему мастерской слишкомвелик для них двоих. Другие члены Братства расселились в брошенных владельцамидомах на ближних улицах.

Крикс был рад за них, но вместе с тем втайне жалел отом, что снова оказался в полном одиночестве. Он обнаружил, что успелпривыкнуть к мысли, что с ним рядом постоянно находится Ласка, или Берес, илиПчелоед, на которых он мог рассчитывать в любой тяжелой ситуации.

Сейчас их помощь была бы как нельзя кстати. Но увы.Здесь он не мог рассчитывать ни на советы Пчелоеда, ни на Ласку с ее острым,словно бритва, языком.

Крикс в очередной раз тяжело вздохнул вздохнул, ещечуть-чуть помедлил, собираясь с духом, и решительно направился к скамье Нойе иТорвальда.

Глаза у Нойе вспыхнули, как у голодного кота - видимо,он решил, что, наконец, добился своего. Рыжий и раньше не особо напрягался, асейчас и вовсе почти перестал грести. Крикс подошел почти вплотную к ним,остановился рядом, сунув пальцы рук за пояс - так ему было куда удобнеесмотреть на Нойе сверху вниз.

- Устал?.. - осведомился он. - Ты гребешь хуже, чемобычно.

Нойе поднял на него свои нахальные глаза и улыбнулся -вроде добродушно, но при этом с явным вызовом.

- Боюсь, что лучше не смогу. Спину зашиб… во времяшторма. Разогнуться больно.

"Спину он повредил… трепло! - мрачно подумалКрикс. - И ведь все остальные тоже знают, что он врет. Но ни один, конечно же,пальцем не пошевелит, чтобы мне чем-нибудь помочь. Я ведь не свой, на веслах неходил.."

Решение возникло неожиданно, как бы само собой.

- Спина - это серьезно, - хмуро сказал Рикс. -Вставай.

На лице Нойе промелькнуло удивение.

- Зачем?..

- Затем, что больше ты грести не будешь. Я тебя сменю,- отрезал Крикс, расстегивая плащ.

"Только бы мне хватило сил досидеть вахту доконца, - трезво подумал он, согнав рыжего со скамьи и занимая его место. - А топозора ведь не оберешься…"

Бой на крогге был почти закончен. Мэтр Лювинь сидел,привалившись к борту, и зажимал руками рану на боку. Перекошенное лицо капиталабыло совершенно белым, и Линар поспешно отвел взгляд. Ему казалось, что, еслион еще несколько секунд посмотрит на Лювиня, то его попросту стошнит - и ужтогда-то, разумеется, ему ни за что не удастся остаться незамеченным.

Лар видел, что сэр Ирем остался на носу"Бесстрашной Беатрикс" совсем один, а, так как отступать рыцарю былонекуда, он поневоле оказался лицом к лицу по меньшей мере с дюжиной пиратов.

Сжавшийся в своем укрытии островитянин прикусил губу иеще крепче стиснул бесполезный нож. Этим ножом он завладел почти случайно - тотупал на палубные доски буквально в пяти шагах от Лара, пока на палубе их кроггаеще продолжался бой, и Лар, рискуя выдать свое местоположение, высунулся наружу,чтобы подобрать упавшее оружие. Пользоваться боевым ножом он не умел, но, когдапальцы сжались на широкой рукоятке, ему все равно стало чуть-чуть спокойнее.