Смерть и солнце

Крикс не очень понимал, что делать дальше. Напрямуюспросить Ирема, из-за чего тот злится на него? Пожалуй, это будет слишкомфамильярно. Попросить у лорда позволения уйти? А он кивнет - "Иди", ивсе тут. Пока Рикс ломал голову, что бы сказать, сэр Ирем заговорил сам.

- Вот что мне с тобой делать, а?.. - устало спросилон. - Сегодня вечером я должен буду сказать Альто Кейру и всем остальным, чтоЛьюберт под арестом, а считать "спасителем империи" с этой минутыследует тебя. И все лишний раз вспомнят твое побратимство с мародерами. И этуХеггову подводу.

- Монсеньор, я вас не очень понимаю, - растерялсяРикс.

- Это вполне естественно, - с оттенком раздражениязаметил лорд. - Любой нормальный человек - нормальный, Рикс! - сказал бы, чтоон был в плену, бежал, случайно оказался среди Детей Леса, и был вынужден импомогать, чтобы сохранить себе жизнь. А ты? Ты первым делом сообщаешь, чтопримкнул к отряду мародеров добровольно. А потом рассказываешь, что именно тыпридумал, как ограбить наш обоз. Во имя Всеблагих! Как ты считаешь, что с тобойслучилось бы, если бы там, в лесу, с тобой беседовал не я, а кто-нибудьдругой?.. Вы с Льюбертом - достойная компания. Оба не понимаете, что тут вам неЛакон, и нарушителей не отправляют отскребать котлы на кухне.

- Но ведь вам-то я, по крайней мере, мог сказать всюправду!

- Мне. И сэру Альверину. И его оруженосцу, -перечислил лорд меланхолически. - Причем этого последнего ты вообще впервыевидел. Интересно, почему я должен объяснять тебе такие вещи?.. А теперь - этаистория с Дарнторном. Когда ты весьма дипломатично отказался говорить о том,что было в лазарете.

- Но я думал, что Дарнторн…

- Избавь меня от своих объяснений. Не желаю знать, очем ты думаешь, когда творишь очередную глупость, - мрачно перебил сэр Ирем. И,немного помолчав, махнул рукой - Иди, "дан-Энрикс". Думаю, что насегодня с меня уже хватит.

Крикс вышел из комнаты Ирема, остановился на площадкеи еще раз рассмотрел Семиконечную звезду. Однажды он разглядывал Звезду мессераИрема и думал, что, если когда-нибудь будет держать в руках точно такую же,только свою, то будет совершенно счастлив, но сейчас дан-Энрикс чувствовалсебя довольно странно.

"Покажу ее Мэлтину с Лаской. Они-то уж точнобудут рады' - решил он, скосив глаза на орден.

Глава VI

Раньше при слове "штурм" в груди у Риксавозникало странное, щекочущее ощущение азарта. Но за это утро он успел раздвадцать позавидовать Дарнторну, который не принимал участия в сражении.

В штурме Тронхейма не было ничего хоть сколько-нибудьгероического. Крикс успел привыкнуть к схваткам с "Горностаями", гдежизнь и смерть зависели не только от слепой удачи, но и от умения владетьмечом. Зато сейчас вокруг царила полная неразбериха. Со стен в штурмующихлетели камни и глиняные шары с горючей смесью, которые разбивались у подножиястены, разбрызгивая вокруг себя шипящие плевки огня. На глазах Рикса одинаковонелепо гибли как вчерашние крестьяне, не успевшие толком отмыть с рук землю, таки ветераны Иллирийского сражения, сражавшиеся в Такии уже тогда, когда"дан-Энрикса" еще в помине не было. Ему казалось, что он никогда невидел ничего бессмысленнее и страшнее.

Пока южанин, перевесив щит за спину и уже не думая отом, чтобы прикрывать голову, помогал подтащить к стене очередную лестницу,защитники Зимнего города сумели поджечь одну из осадных башен. Идея спередвижными башнями принадлежала коадъютору, и сам лорд Ирем собиралсяучаствовать в штурме на одной из них. Многие из имперских лордов не скрывали,что они считают штурм Зимнего города самоубийственной затеей, но внезапноерешение мессера Ирема лишило их возможности остаться в стороне.

"Вся эта публика скорее даст себя убить, чемпозволит кому-то заподозрить, что им не хватило храбрости, - заметил калариец всамом начале кампании, когда "дан-Энрикс" еще был его оруженосцем. -Никогда не забывай об этом, и ты сможешь вынудить их сделать все, чтопосчитаешь нужным".

Впрочем, Крикс серьезно сомневался, что ему когда-нибудьпридется применять этот совет на практике.

Когда обмотанные просмоленной паклей стрелы сделалисвое дело, и залитая горючей смесью башня запылала, словно факел, Крикс неиспытал ничего, кроме облегчения от мысли, что лорд Ирем выбрал не ее.

А уже в следующую секунду думать о погибших сталонекогда, поскольку сверху - как ему казалось, прямо с неба - хлынул потоккипятка, и энониец с криком отшатнулся в сторону.

Мир утонул в клубах белого пара. Правую щеку инезащищенную часть шеи как будто одновременно ужалило полсотни ос, и почти в туже самую секунду совсем рядом с ним раздался истошный вой. Двум или трем егососедям пришлось куда хуже, чем "дан-Энриксу", но энониец даже несумел понять, принадлежал ли кто-то из них к Братству, или все обваренные былиему совершенно не знакомы.

К звуку ударов стенобитного тарана стал примешиватьсягрохот осыпавшихся камней. Когда Рикс бросился вперед, к стене, под сапогами унего дымились лужицы смолы и танцевали язычки огня. Еще перед началом штурма влагере ворчали, что военачальники совсем рехнулись, если думают, что прощебудет проломить тараном каменную стену, а не деревянные ворота. Крикспомалкивал, прекрасно понимая, чем на самом деле продиктовано решение военногосовета. Из Орденской башни - так теперь обыкновенно называли Марир Кхэн - былоотлично видно, что от ворот Тровена шел узкий коридор, делавший нескольковнезапных поворотов почти под прямым углом. Любой участок коридора замечательнопростреливался как со стен, так и с ближайших башен. Выломав ворота, осаждающиеоказались бы в ловушке, из которой не сумел бы выйти ни один из них.

…Споткнувшись, энониец наступил на человека,лежавшего лицом вниз, и на мгновение увидел прямо у себя под сапогом егораздробленную руку. Крикс давно считал себя привыкшим ко всему, но сейчас егожелудок, сжавшись, подкатился к горлу. В тех трактатах по истории, которые онпомнил, осажденные замки или города гораздо чаще брали хитростью, чем силой.Например, какой-нибудь предатель выдавал захватчикам секретный ход в донжон.Или наоборот - несколько смельчаков тайком перебирались через стену подпокровом ночи, совершив чудеса ловкости, и на рассвете открывали осаждающимворота города. Ну и так далее, и все тому подобное. После таких историй штурмыпредставлялись смелой авантюрой, чем-то вроде игры в "Три штандарта".

Если бы он только знал, как это выглядит на самомделе!…

"А ведь сэру Ирему такие мысли точно никогда неприходили в голову" - подумал Рикс внезапно. - "Штурм тут ни при чем.Просто я ошибался с самого начала… Я не воин. Даже не хочу быть воином".

Мысль была простой и скучной, словно он успел понятьэто уже давным-давно, а выразил в словах только теперь.

Крикс оказался в числе первых, кто ворвался в осажденныйгород через только что проделанный пролом в стене. Стрелы ударили практически вупор, и те несколько человек, которые случайно оказались впереди него, погиблив ту же самую секунду, как вступили в Зимний город. Крикс осознал, чтоследующим выстрелом такийцы превратят его и нескольких таких же полоумныхсмельчаков в подобие ежей, и успел с неуместным хладнокровием прикинуть, что зате полторы секунды, которые требуются хорошему стрелку, чтобы вторично натянутьсвой лук, ему и его спутникам никак не одолеть эти последние несколько саженей.

Наверное, не стоило даже пытаться.

Чтобы сделать что-нибудь подобное, надо быть, поменьшей мере, Астером, - подумал Рикс и бросился вперед.

Нэери ндаро эши…

Нечеловеческим прыжком перелетев последние несколькосаженей, он ударил по чужому луку краем своего щита, еще успев заметить на лицетакийца то же изумление, которое так часто видел на лице убитых Нэери"Горностаев". А потом противоположный край щита ударил его по губам иподбородку, и Крикс полетел на землю следом за своим противником. Удар был таксилен, что на мгновение вышиб из головы все мысли. Энониец копошился на земле,кашляя и отплевываясь кровью. Какой-то такийец ударил его мечом. Удар пришелсявскользь по шлему, и южанин, так и не успевший приподняться, снова рухнул набок. Придавленную щитом руку пронзила острая боль.