Смерть и солнце

На Дарнторна голос Рикса оказал самое неожиданноедействие. Он резко развернулся, с мясом оторвал приколотый к колету орден ишвырнул его в лицо южанину. Крикс не успел толком понять, что происходит -только ощутил, как по щеке ударило что-то тяжелое и острое, едва не выбив емуглаз. Мгновение спустя Дарнторна рядом уже не было, а возле ног"дан-Энрикса" лежала на полу Семиконечная звезда.

Крикс машинально прижал пальцы к оцарапанной щеке,слегка шокированный тем, что Льюберт понял его окрик, как желание забратьЗвезду.

После этого Крикс припомнил совершенно дикий взглядДарнторна и попробовал представить, что тот способен сотворить в подобномсостоянии. А представив, бросился к дверям.

Ирем вовремя перехватил его за локоть, удержаврванувшегося к выходу южанина. Сделать это оказалось не так просто. Сил убывшего оруженосца явно поприбавилось.

- Пусть уходит, - сказал коадъютор.

- Вы не понимаете, мессер!.. Он же Хегг знает до чегоможет сейчас додуматься. Кто-нибудь должен с ним поговорить.

- И себя ты, конечно, полагаешь самой подходящей дляэтого персоной?.. - саркастически осведомился калариец. Выждал несколькосекунд, чтобы до юноши как следует дошло, и выпустил его рукав.

Дураком энониец не был, несмотря на всю своюпорывистость, поэтому с места на сей раз не двинулся.

- Но надо же что-нибудь сделать, - сказал онрастерянно, глядя на Ирема с такой надеждой, словно он действительнорассчитывал, что коадъютор этим "чем-то" и займется.

Мысленно помянув Создателя и Всеблагих, лорд Иремпроцедил:

- Прекрасно, ничего не скажешь! Пакостят такие, какДарнторн, вполне по-взрослому, а потом выясняется, что кто-то еще долженвытирать им сопли, - и, в который раз отметив, что опять идет на поводу углупого мальчишки, коадъютор нехотя сказал - Ладно, пошлю к нему мэтра Викара.А то, чего доброго, этот щенок действительно полезет в петлю.

С этими словами Ирем вышел.

Крикс взглянул на дверь, захлопнувшуюся закоадъютором. Лорд не сказал, чтобы он ждал его прихода. С другой стороны, Иремего не отпускал. Разумнее было дождаться, пока он не позовет Викара… Энониецпонимал, что несколько лукавит сам с собой. На самом деле, ему просто нехотелось уходить.

Крикс осмотрелся. Первым, что попалось ему на глаза,был меч мессера Ирема, Эйсат, лежавший прямо на столе. Крикс подошел поближе ис полузабытым ощущением потрогал вытертые кожаные ножны, прикоснулся ксеребряной крестовине гарды. В прошлом, когда Крикс служил мессеру Ирему -сейчас ему казалось, что все это было много лет назад - он держал Эйсат в рукахдовольно часто. Лет в двенадцать он даже воспользовался отсутствием мессераИрема, чтобы пойти к "болвану" - чучелу для ежедневных упрежненийкандидатов - и проверить, придется ли меч сюзерена ему по руке. Сначалапоказалось - тяжело, но терпеть можно. А потом он так увлекся, что сам незаметил, как руку внезапно свело судорогой, и меч, словно живой, сам крутанулсяв ослабевшей кисти. Когда Крикс сообразил, что только что едва не рубанул себеже по колену боевым мечом, на лбу от запоздалого испуга выступила мелкаяиспарина.

Сейчас, конечно, вспоминать эту историю было смешно.Крикс ностальгически подумал, что он с удовольствием вернулся бы в те времена.Ну, пусть не насовсем, хотя бы на одну неделю.

Дверь снова заскрипела, пропуская сэра Ирема.

- Что ты тут делал?..

- Ничего, - смутился Крикс.

- Хм. Действительно, ничего. Даже Звезду не поднял, -оценил сэр Ирем. Наклонившись, рыцарь подобрал брошенный Льюсом орден изадумчиво повертел его в руке, как будто удивляясь, что Семиконечная звездамогла валяться на полу, как никому не нужный мусор. Потом коадъютор поднял взглядна Рикса. - В принципе, я должен был вручить его тебе как-то иначе. Болееторжественно и при свидетелях. Но после этой сцены… - лорд поморщился, должнобыть, вспомнив разговор с Дарнторном и его финальную дикую выходку. - Словом, ячто-то не очень представляю себе такой праздник. И потом, ты уж меня простиза прямоту… в сложившихся условиях ты будешь интересовать наших аристократовкуда меньше, чем еще одна возможность смешать с грязью Дарнторнов. То, чтосделал Льюберт - это совершенно исключительный скандал. И лишний поводвспомнить о его отце, которого здесь очень многие не любят. Если я хотьсколько-нибудь разбираюсь в людях, то такие вещи будут обсуждать куда охотнее,чем награждение истинного убийцы Бешеного принца. Словом, я боюсь, любая церемонияс участием нашего рыцарства сейчас станет похожа на собрание зевак возлепозорного столба. Мне бы этого не хотелось. Но решать, конечно же, тебе.

- Не надо никаких торжеств! - поспешно сказал Крикс.

- Ты, как всегда, слишком категоричен, - укоризненновздохнул сэр Ирем. - Не спеши. В столице, после возвращения, когда людям ужепорядком надоест злословить о Дарнторнах, а в тебе привыкнут видеть победителяЭзара, все будет выглядеть совсем иначе. В том числе и в твоих собственных глазах.Тогда мы еще раз вернемся к этому вопросу. Думаю, что празднование твоегонаграждения вполне уместно будет приурочить к дню аудиенции у Императора. Ну асейчас, наверное, и вправду будет лучше обойтись без лишних церемоний.

Коадъютор подошел к южанину и аккуратно прикололСемиконечную звезду к его дублету, чуть повыше споротой эмблемы с Горностаем.Окаменевшему от неловкости дан-Энриксу пришлось сделать над собой усилие,чтобы сейчас же не скосить глаза на орден. Его так и подмывало убедиться, чтоэто действительно Звезда.

По лицу сэра Ирема никак нельзя было понять, о чем ондумает. Крикс дорого бы дал за то, чтобы узнать, была ли подчеркнутаясерьезность рыцаря всего лишь данью важности момента, или же еще однимсвидетельством того, что коадъютор теперь видит в нем совсем чужого человека.Правда, у южанина мелькнула и еще одна, совсем нелепая идея - что рыцарь,возможно, сам не очень понимает, как вести себя в настолько необычной ситуации.

- Я подпишу приказ о твоем награждении сегодня же, -пообещал сэр Ирем, отступив на шаг назад. Их взгляды встретились, и коадъюторкоротко кивнул. Южанин внутренне порадовался, что он не добавил Поздравляюили еще что-нибудь подобное. В нынешних условиях это, пожалуй, прозвучало быфальшиво и довольно неуместно. Когда рыцарь отошел к столу, Крикс все-таки неудержался и дотронулся до ордена рукой. Звезда была вполне материальной. Снепривычки энониец даже укололся одним из стальных лучей.

- И что же мне теперь с ней делать?.. - спросил он укоадъютора.

- Как что? - удивился рыцарь вяло, опускаясь вкресло у стола. - Думаю, носить.

- Я никогда не видел, чтобы вы носили свои Звезды, -заметил дан-Энрикс.

- Ну, так мне и не пятнадцать лет.

- Вы что, смеетесь надо мной, мессер? - напрягсяКрикс.

- Нет, почему же, - неопределенно отозвался рыцарь. И,немного помолчав, добавил - Кстати говоря - скажи спасибо Лару. Он был первым,кто сказал, что это ты убил Эзара. После этого я пораспрашивал твоих… соратников.Сначала девушку с шальной улыбкой - Ласку, кажется. А потом антарца, которыйназвался Мэлтином. Узнал, что ни один из них не видел, как ты убил Бешеногопринца, и все остальные тоже знают это только с твоих слов. С Дарнторном, посути, было то же самое. Поэтому я и решил, что говорить нужно с вами обоимиодновременно.

Крикс вспомнил разговор с начала до конца и осторожноуточнил:

- Значит, вы собирались выяснять, кто из нас лжет? Аполучилось так, как будто бы вы знали это с самого начала.

- Да уж, несложно было догадаться, - криво усмехнулсякоадъютор. Несмотря на то, что смысл фразы был как будто лестным для"дан-Энрикса", у того создалось странное ощущение, что это далеко некомплимент.

Рыцарь надолго замолчал, а энониец вдруг подумал, чтоон чувствовал себя уютнее, пока кроме него самого и коадъютора в комнате былДарнторн. Мысль была такой нелепой, что он еле удержался от смешка. Сэр Иремнаверняка не оценил бы, если бы он сейчас начал ухмыляться.