Смерть и солнце

По лицу коадъютора скользнула мрачная, как вспышказимней молнии, улыбка.

- Ты составляешь планы, отдаешь распоряжения… Ты чтоже, новый предводитель Братства?

- Нет, - ответил Крикс, немного покривив душой. - УБратства теперь вообще нет предводителя. А я… Когда убили Астера,потребовался человек, умевший обращаться с картой, чтобы знать, куда вести всехостальных.

Сэр Ирем чуть заметно усмехнулся.

- Понятно. Значит, ты привел этих людей в Тронхейм исогласился быть их парламентером. Удивительное дело: почему эти бродяги такуверены, что я позволю им присоединиться к армии? Им же наверняка известно, чтоя приказал без проволочек вешать всех, кто нападает на имперские обозы.

Лар, который на протяжении всего разговора переводилвзгляд с мессера Ирема на Рикса и грыз ногти, посмотрел на коадъютора почти вотчаянии. Перехвативший этот взгляд "дан-Энрикс" раздраженноотвернулся от островитянина. Только его недоставало. Энониец хотел чувствоватьсебя уверенно, а перекошенное от волнения лицо Линара только понапраснуотвлекало и сбивало с толку.

- Но, мессер… Вам ведь известно, что в эдикте НаинаВоителя прямо указано, что тем, кто выразил желание сражаться за Империю, отимени дан-Энриксов обещана амнистия и полное прощение, - заметил Крикс. Южанинс удовольствием бы процитировал и сам указ, но, к сожалению, он помнил егокрайне смутно.

Очень может быть, что там существовали какие-нибудь оговорки,касающиеся ущерба, нанесенного имперской армии, - подумал Рикс некстати.

Только этого недоставало, в самом деле.

- Да, действительно, - лениво подтвердил лорд Ирем. -Есть такой эдикт. Кстати сказать: тебе не приходило в голову, что именно тебяон ни в малейшей мере не касается?.. Ты ведь уже служил в войсках Валларикса идобровольно дезертировал из них. Вместо того, чтобы вернуться в войско, тыотправился бродяжничать с отрядом мародеров. А потом еще и помогал устроитьограбление обоза. Это называется изменой, Рикс.

Рыцарь смотрел на собеседника почти насмешливо, носмысл его слов был, как никак, совсем не шуточным. Крикс стиснул зубы, вразпочувствовав себя бессильным и больным. Слишком просторный дублет, снятый субитого "Горностая", почти не грел, поскольку зимний ветер легкопробирался под висевшую мешком одежду. В довершение всех бед"дан-Энрикс" так замерз прошедшей ночью, что в горле отвратительносаднило, и южанин чувствовал противный, предболезненный озноб.

Не смей трястись, - мысленно приказал он сам себе.Иначе Ирем точно посчитает, что ты струсил.

До сих пор "дан-Энриксу" не часто удавалосьпереспорить сюзерена даже в мелочах, не говоря уже о чем-то важном. В прошломразговоры с коадъютором часто напоминали ему схватку на мечах. Причем такую,где в руках у поединщиков - не тренировочное, безобидное оружие, а что-толегкое, бритвенно-острое, вроде аварских саберинов.

Крикс подумал, что за эти месяцы успел-таки отвыкнутьот общения с мессером Иремом. Но этот поединок слов и взглядов ему нужно быловыиграть во что бы то ни стало.

- Монсеньор, у нас закончилась провизия. ЧастьБратства собиралась отколоться, чтобы грабить в деревнях. И наши раненые тожене могли ждать, пока я найду вас и узнаю, что нам делать дальше. Может, это иизмена, но у меня не было другого выхода.

Тут неожиданно вмешался незнакомый Риксу рыцарь, доэтого молча слушавший их разговор с седла.

- Мессер, мне кажется, что ваш оруженосец прав, -заметил он. Южанин удивленно посмотрел на молодого человека, так свободнообращавшегося к коадъютору. - Лесное Братство - не разбойники. Пока что этовсего-навсего голодные и доведенные до крайности люди; бывшие повстанцы и дажекрестьяне, чьи дома спалил Эзар дан-Хавенрейм. Но если вы откажетесь принять ихк нам, то Братство в самом деле превратится в кучку мародеров и головорезов. Япрошу вас, монсеньор, подумайте еще раз. Сделавшись обыкновенной шайкой,Братство будет причинять нам вред, в сравнении с которым пара сотен наконечниковдля стрел или одна подвода с хлебом - просто ерунда. А присоединившись к армии,антарские повстанцы смогут приносить большую пользу. Среди них естьпревосходные разведчики, к тому же, они много лет успешно воевали противБешеного принца. Разумеется, я не осмелился бы давать вам какие-то советы, но,если это решение зависело бы от меня, я бы не сомневался ни минуты.

Крикс с удивлением и благодарностью взглянул на своегонеожиданного союзника. Казалось, тот заранее обдумал все доводы в пользу егопредложения, и изложил их так, как должен был бы изложить сам Рикс. "ЗряСайм и Пчелоед отправили меня сюда. От меня никакого толку" - промелькнулов голове "дан-Энрикса". Он столько времени раздумывал над тем, чтосказать Ирему, и вот - какой-то человек, едва ли не впервые слышащий оБратстве, излагает все его соображения гораздо лучше, чем он сам.

Ирем едва взглянул на молодого человека.

- Хорошо, - заметил он после секундного раздумья. -Обещаю, что с каждого члена вашего так называемого Братства, который сложиторужие и сам придет в наш лагерь, будут сняты все обвинения в разбое и в ихпрошлых выступлениях против наместника. А там посмотрим.

Энонийца словно окатило жаром; он даже забыл про свойозноб.

- Сэр Ирем!.. Мы не просим вас о милости. Антарскиеповстанцы перебили "Горностаев", разорявших Правый берег и Заречье.Мне кажется, что этим они уже искупили всю свою вину перед наместником.

"Дан-Энрикс" с трудом удержался, чтобы недобавить "разумеется, если считать, что они были в чем-то виноваты".Проведя несколько месяцев среди антарцев, он начал смотреть на эти вещинесколько иначе, чем другие члены императорского войска. Про себя оруженосецкоадъютора уже давно решил, что обязательно поговорит об этом с лордом Иремом,но начинать подобный разговор прямо сейчас, среди заснеженного леса, было бы поменьшей мере неразумно.

А сейчас южанин явственно представил, что сказал быДаррек, если бы услышал его осторожную, уклончивую речь. И с языка почти помимоволи сорвалось:

- Моих товарищей унизит сама мысль о том, чтобы прийтив имперский лагерь без оружия, как пленные, и дожидаться, пока вы"посмотрите", что делать дальше. Неужели люди, уничтожившие гвардиюЭзара, не заслуживают даже права сохранить свое оружие?..

Коадъютор давно убрал руки с его плеч, но до этойминуты Крикс все равно чувствовал, что рыцарь стоит совсем рядом. А сейчас,хотя его и Ирема по-прежнему разделяло расстояние не больше двух шагов, южанинувдруг показалось, что они находятся по разные стороны невидимой баррикады.

Крикс с горечью подумал, как нелепо все успелоповернуться - иллирийцев и антарцев он воспринимает как "своих", затосэр Ирем угодил в "чужие". Что думал об этом сам лорд Ирем, Крикс незнал.

Прозрачно-серые глаза смотрели холодно, без выражения.

- Вы всегда можете остаться там, где вы находитесьсейчас. Только учтите вот что. В местных деревнях вы сейчас много не награбите,даже если начнете следовать примеру Бешеного принца. О нападении на наши обозытоже можете забыть. Если потребуется, я удвою и утрою численность охраны, ноподводы будут приходить в Сокату целыми и невредимыми. Если не нравятся моиусловия - можете возвращаться в лес и грызть кору. Боюсь, что ничего другого вытам не найдете. А теперь поехали, сэр Альверин. Этому молодому человеку стоитпоразмыслить обо всем, что я ему сказал. Не будем ему мешать.

Отойдя от "дан-Энрикса", Ирем легко вскочилв седло.

Молодой рыцарь, так решительно вступившийся заБратство несколько минут назад, сейчас же развернул коня, чтобы последовать закоадъютором. А вот Линар замешкался. Вместо того, чтобы укоротить поводья иповернуть свою толстую кобылку вслед за остальными лошадьми, островитянинсгорбился в седле, глядя на пешего "дан-Энрикса" и бестолково теребяуздечку. Выглядел он в эту минуту почти так же, как когда-то - на скамейке наневольничьем торгу. Криксу до боли ярко вспомнился жаркий и многолюдный Филис,шумные торговые ряды и та беспечность, с которой он шел по городу, вытаскивая изкармана круглые соленые орешки и выплевывая на старинную брусчатку скорлупу.Это было в прошлом мае, но "дан-Энриксу" казалось, что с тех порпрошла целая жизнь.