Смерть и солнце

Элиссив вышла через несколько минут. Поверх белойсорочки, в которой она спала, была накинута алая пурпурная шаль из тонкой,словно шелк, халаррской шерсти. Распущенные на ночь волосы пушистымикаштановыми локонами лежали у принцессы на плечах. Эта картина показалась Риксунеожиданно уютной. Даже странно, что эта молодая девушка, казавшаясятрогательно разморенной ото сна, однажды будет управлять целой империей. Еслиего предположения по поводу Валларикса верны, они с Элиссив были своднымибратом и сестрой, но - и это было в десять раз важнее - они всегда оставалисьнастоящими друзьями. За последний год "дан-Энрикс" свыкся с мыслью,что однажды станет правой рукой Лисси и будет защищать от всех опасностей, какмессер Ирем защищал Валларикса. Но теперь этого уже не будет. На одну короткуюсекунду энонийцу стало жаль своей несбывшейся судьбы.

- Пожалуйста, скажи, где искать Лейду - и я уйду. Уменя правда мало времени, - добавил энониец, как бы извиняясь занепочтительность своих слов.

- Лейды здесь нет. Она… - Элиссив на мгновениезамялась, но потом решительно закончила - Она вернулась в Гверр.

Крикс думал, что готов услышать что угодно, но оттакой новости он чуть не подскочил.

- Как это в Гверр?.. Давно?!

- Наутро после Волчьей ночи, - должно быть, лицо Риксавытянулось, потому что Лисси неохотно пояснила - Она попросила меня дать ейнескольких сопровождающих, и особенно настаивала на том, что ты не долженузнать о ее отъезде, пока не пройдет хотя бы три-четрые дня.

Крикс вспомнил, как дважды являлся во Дворец ивыслушивал отповеди Тилле, после которых ему всякий раз было так плохо, чтохотелось выть, и, несмотря на всю серьезность ситуации, почувствовал бессильноенегодование.

- Выходит, все эти слова о том, что она якобы не хочетменя видеть, были просто-напросто враньем?..

Говорят, короли не краснеют, но Элиссив все-такихватило совести смутиться.

- Прости, пожалуйста. Я знаю, что нехорошо было тебяобманывать, но Лей не сомневалась, что ты попытаешься ее остановить. Мнепришлось дать ей слово, что мы с Тилле все устроим так, как она просит.

Энониец стиснул пальцами виски, как будто у негораскалывалась голова. Да так оно и было.

Значит, Лей поехала домой… Мать и два ее брата ужеумерли, сэр Годелвен превратился в беспомощного калеку, но она все же решила насвой страх и риск вернуться в Гверр. Попробовал бы он ее остановить, если бызнал о ее планах? Разумеется! Отъезд в провинцию, охваченную эпидемией -пожалуй, худшего безумия нельзя было даже представить. Но теперь что-тоисправить было уже невозможно. Даже если Лейда еще не доехала до Глен-Гевера,то она, во всяком случае, уже находится на территории, где свирепствует"черная рвота". Остается надеяться только на то, что болезнь обойдетее так же, как по непонятному капризу миновала Джори.

- О чем ты только думала, когда соглашалась ей помочь?- почти со злостью спросил Крикс. - Ты что, не понимаешь, чем она рискует?..

Элиссив вздернула подбородок.

- Понимаю, разумеется. Не смотри на меня так, какбудто ты один тревожишься за Лей. Но я ведь не могла держать ее в столицепротив ее воли. Лейда лучше нас обоих понимает, как опасно сейчас ехать вГлен-Гевер, но она все равно решила это сделать - ради брата и отца. Ну и еще,конечно, ради Гверра. Ты когда-нибудь задумывался, что она теперь - наследницамессера Годелвена?..

- Только не по гверрскому закону, - не подумав, сказалКрикс.

Элиссив скрестила руки на груди, а энониец запоздалоосознал, насколько неразумно было сейчас углубляться в обсуждение политики.Чего он, в сущности, хотел? Всего-то убедить Элиссив в своей правоте, а потомсообща придумать, как им теперь вытащить Лейду из зачумленной провинции обратноко двору. А получалось так, как будто он каким-то образом поддерживалсложившиеся в Гверре порядки. Этого только недоставало…

Когда Лисси заговорила снова, в ее голосе звенелметалл:

- Гверр присягнул Легелиону, значит, на негораспространяются имперские законы. Думаю, мы слишком долго закрывали глаза наместные традиции, противоречащие Энор Фирему и здравому смыслу. Пришло времяраз и навсегда покончить с этим. И я благодарна Лей за то, что она предложилаэто первой, потому что в противоположном случае мне, вероятно, пришлось бысамой просить ее принять наследные права. Это государственный вопрос. Сегоднягверрская аристократия не хочет признавать старшую дочь своего лорда егопервоочередной наследницей, а назавтра они не захотят признать меня законнойкоролевой. Вытащат из сундука каких-нибудь побитых молью Миэльриксов и начнуттрясти их правами на трон, а под шумок заботиться о своих собственных делах.Или же вовсе пожелают отложиться от Легелиона, как Бейн-Арилль с Гардаторном.Мы не можем допустить подобного развития событий. А для этого нужно подуматьобо всем заранее. Ты ведь участвуешь в Совете моего отца, так что не мне тебярассказывать, как легко такие вещи происходят во время крупных войн. Особеннокогда под боком - две мятежные провинции.

"Пожалуй, даже хорошо, что сэру Ирему не удалосьсделать меня своим преемником, - подумал энониец с горечью. - Слуачай сДарнторном уже доказал, что я не в состоянии смотреть на дело в государственныхмасштабах. Ну а теперь - тем более. Мне наплевать на пользу Гверра, пропади онпропадом! Для меня важно только то, что Лейда сейчас там, где ей в любой моментгрозит опасность заразиться "черной рвотой". Даже странно, как этолорд Ирем сам не разглядел, что из меня получится паршивый коадъютор… А вотЛисси, кажется, уже привыкла к роли королевы. Чего стоит одно это "мы неможем допустить"…".

- Я знаю, ты считаешь меня черствой, оттого что яспособна думать о политике в такой момент, - сказала Элиссив, словно прочитавмысли "дан-Энрикса". - Но правда в том, что я на самом деле понимаюЛей. Для тебя "Гверр" - это всего лишь слово и пятно на карте. А дляЛейды это ее дом. И ее родственники, о которых теперь некому заботиться. ЛордГоделвен Гефэйр в жизни не признает, что он может нуждаться в чьей-то помощи, нобез нее ему сейчас не обойтись. Так что неудивительно, что Лей решила ехать.Как бы по-разному они не смотрели на мир, он все-таки ее отец, и она его любит.

"Может быть, и так. А может, дело вовсе не вмессере Годелвене, а во мне" - подумал Рикс, и даже в хорошо протопленнойгостиной его начало знобить от этой мысли. Или дело было в том, что ранавсе-таки успела воспалиться?

- Лейда не просила что-нибудь мне передать?.. -спросил "дан-Энрикс" у принцессы, смутно надеясь на письмо или хотябы короткую записку, способную перечеркнуть впечатление от их последнегоразговора с Лейдой и придать ему решимости для того, что он собирался сделать.

- Нет, - расстроила его принцесса. - Честно говоря, ядаже удивилась. Но, наверное, она слишком спешила… не волнуйся, онаобязательно пришлет письмо из Гверра.

Крикс провел ладонью по лицу, пытаясь отогнатьусталость. Нельзя дать наследнице заметить, что он вымотан и ранен, иначе онане даст ему уйти. А все Хеггов люцер. Подлые зерна в самом деле избавляют отболи, но зато высасывают из тебя все силы разом, ничего не оставляя на потом…

- Даже если и напишет, я его уже не прочитаю. Я сампоеду в Гверр. Здесь оставаться все равно нельзя. За то, что я нарушил волютвоего отца и лорда Ирема, меня, как понимаешь, по головке не погладят.

Глаза Элиссив округлились.

- Ты что, действительно решил cбежать?..

- А что мне остается? - вопросом на вопрос ответилКрикс.

Во взгляде девушки мелькнуло выражение сочувствия. Онаплотнее запахнулась в свою шаль.

- Рик, все не так плохо, как ты думаешь. Поговори смессером Иремом. Или, если захочешь, я сама поговорю с отцом.

- Не надо, - твердо сказал Рикс. А про себя подумал,что Элиссив, видимо, догадывается о его происхождении, причем уже достаточнодавно - иначе как возможно было объяснить, что ей с первого взгляда очевидното, до чего сам оруженосец коадъютора додумался отнюдь не сразу?