Смерть и солнце

Айя сглотнула, с опозданием подумав, что не следовалобы беседовать с южанином на верхней палубе. Вид беспокойных морских волн снекоторых пор стал вызывать у нее сильную тошноту, но еще никогда она нечувствовала себя также скверно, как сегодня. Пока энониец говорил об ужине,который мессер Ирем собирался заказать у Слепня, Айю снова замутило, так чтоголос Крикс долетал до нее словно через какую-то пелену. Почувствовав, что ее тогои гляди стошнит прямо на сапоги "дан-Энриксу", Айя поспешноперегнулась через борт, и, похоже, сделала это очень вовремя, поскольку ее тутже вырвало.

Ни один из матросов, продолжающих носить на борт"Крылатого" бочонки и тюки, даже не покосился в ее сторону - они ужепривыкли к таким сценам. Выпрямившись и утирая губы рукавом, Айя случайновстретилась глазами с Риксом. Судя по потрясенному лицу южанина, тот началчто-то понимать.

- Скажи мессеру Ирему, что я не могу принять егоприглашение, - сказала Айя ровным голосом. - У меня полно дел - надо закончитьвсе приготовления к отплытию. Но если он захочет, я, наверное, смогу принятьего на "Бурой чайке".

Айя не была до конца уверена, что собеседник ееслышит. Вид у энонийца был такой, как будто она только что ударила его поголове обухом топора.

- Ты… ты ведь не…? - южанин задохнулся, так и несумев облечь вертевшийся на языке вопрос в слова.

- Да, я беременна, - коротко подтвердила Айя - просточтобы энониец перестал смотреть на нее с этим безмолвным ужасом. Тоже еще,нашел трагедию…

Лицо у энонийца стало до смешного озабоченным - нидать ни взять, это ему только что сообщили, что он должен стать отцом.

- Сэр Ирем знает?

Айя раздосадовано повела плечом. С чего волчоноквообще решил, что она ждет ребенка именно от Ирема? То есть по факту - так онои было, у нее с самого лета не было других мужчин, но слышать лишниенапоминания об этом было неприятно. Надо было иногда проводить ночь скем-нибудь из своей команды, скажем, с Глеммом или Лейфом. Айя всегда знала,что долгая верность одному мужчине не доводит до добра. Во-первых, сам мужчинаначинает думать о себе Хегг знает что… совсем как Энно, до сих поризображавший оскорбленное достоинство… А во-вторых, ее саму все чаще посещаютстранные желания.

Например, вроде того, чтобы обосноваться в Серойкрепости вместе с одним сероглазым каларийцем.

- Ты ему ничего не говорила?.. - догадался Рикс. Айепочудилось, что в тоне энонийца слышится упрек.

Да что он себе возомнил? - подумала она с внезапнымраздражением.

- Нет, не говорила. И ты тоже ничего ему не скажешь,ясно?.. - Айя с силой стиснула плечо "дан-Энрикса". В эту минуту ейпочти хоталось, чтобы от ее хватки на руке южанина остались синяки. Какое правоон имеет вмешиваться?.. Айя раз и навсегда решила для себя, что, если калариецвсе-таки решит поехать с ней в Серую крепость, это не должно быть связано сребенком в ее животе.

Но сейчас Крикс вполне мог нарушить все ее продуманныепланы.

- Не лезь не в свое дело, Рикс, - грубо посоветовалаАйя юноше. - Тебя все это совершенно не касается.

Оруженосец коадъютора нахмурился.

- А мессер Ирем? Его это тоже "не касается"?- спросил он с таким видом, словно сомневался, не сошла ли его собеседница сума.

Айя скрестила руки на груди, невольно подражая позелорда Ирема.

- Ты ведь неплохо знаешь своего сеньора, правда?.. Нуи как ты думаешь: если ему придется выбирать между этим ребенком - и Валлариксом,кого он выберет?

"Дан-Энрикс" опустил глаза. Айя рассчитывалапопросту заставить юношу задуматься, но этот быстрый, вороватый жест сказал ейбольше, чем любой другой ответ. Она внезапно поняла, что ей, по сути, уже не очем говорить с самим Иремом.

"Дан-Энрикс" в самом деле знал своегосюзерена очень хорошо. Айя была уверена, что он не ошибается.

На несколько секунд ей стало очень больно, а потом,без всяких переходов - очень пусто.

- Вот видишь! - произнесла она с резким, деланнымсмешком. - Мы оба знаем, что сэр Ирем всегда будет ценить свои клятвы больше,чем меня… И даже самого себя, если на то пошло. Представь, что ты все емурассказал. Разве он бросит гвардию ради того, чтобы отправиться со мной в Серуюкрепость?

- Нет. Но ведь сэр Ирем мог бы сделать так, чтобы тебене нужно было уезжать на остров Рэн. Ты бы могла остаться здесь…

- А почему ты думаешь, что я хочу остаться здесь? -высокомерно уточнила Королева.

Рикс растерянно сморгнул. Взглянув на его удивленноелицо, Айя насмешливо осклабилась.

- Вы все, мужчины, просто идиоты! Ты буквально пятьминут назад признал, что твой сеньор никогда в жизни не откажется от своейслужбы в гвардии. Но, несмотря на это, ты считаешь, что я могу с легкостьюмахнуть рукой на все, что составляет мою собственную жизнь, и радоваться, еслиу меня получится остаться здесь на положении его любовницы! Ты что,действительно считаешь меня такой дурой? Или ты так понимаешь справедливость?..Если да, то постарайся, чтобы твоя женщина - если она у тебя есть - об этомникогда не догадалась.

Лицо у южанина вытянулось еще сильнее.

- Ты права, - признался он. - Наверное, я в самом делеполный идиот… мне никогда не приходило в голову взглянуть на дело с этойточки зрения.

Он помолчал, а потом нерешительно добавил:

- Прости, я не хотел тебя обидеть.

Айя хмуро фыркнула.

- Меня не так легко обидеть, знаешь ли. Но ты долженпообещать, что ничего не скажешь Ирему.

На этот раз южанин не спешил с ответом. Айя снапряжением ждала, чем кончится борьба, происходившая в южанине. Она отличнознала, что, если "дан-Энрикс" вобьет себе в голову, что он обязанпоступить определенным образом, переупрямить его будет уже невозможно.

- Я ничего не скажу сэру Ирему, - пообещал южаниннеохотно. А потом, странно смутившись, спросил у своей собеседницы. - А ты…ты собираешься оставить этого ребенка?

Айя насмешливо прищурилась. Ее забавляло, что южанинпринимает всю эту историю так близко к сердцу.

- Может быть, да, а может быть, и нет - тебе-то какаяразница, волчонок?.. Ладно, не страдай. Если бы я и правда собиралась травитьплод, я сделала бы это раньше. Думаешь, я согласилась бы блевать по двадцатьраз на дню, вместо того чтобы послать кого-нибудь за лунным чаем?..

Рикс ответил неуверенной улыбкой.

Когда он ушел, оставив ее в одиночестве, Айявздохнула. Несмотря на все ее насмешки над южанином, она довольно долгоколебалась, прежде чем решила, что не станет избавляться от младенца. Айяникогда не знала приступов морской болезни, а теперь ей предстояло выйти в морев таком состоянии, когда ее мутило даже от малейшей качки. А о том, что будетдальше, не хотелось даже думать. Огромный, мешающий ходить живот, мучительныероды, и все это - именно в то время, когда нужно будет обживаться в Серойкрепости! Да наконец - возможно ли в подобном положении удержать власть надсобственной дружиной?.. Облокотившись на фальшборт, Айя в очередной разподумала, что совершает самую большую глупость в своей жизни. И все это -исключительно из-за дурацкого желания узнать, действительно ли у их с Иремомребенка будут светлые, как сталь, отцовские глаза.

Расставшись с Айей, Крикс со всей возможной быстротойвернулся в Верхний город, чтобы успеть встретиться с Лейдой до начала Малогосовета. Обычно он шел в гостиную, предназначавшуюся для придворных дам, и ждал,пока кто-нибудь позовет Лейду. Но на этот раз, когда "дан-Энрикс"вошел в хорошо знакомый аулариум, Лейда Гефэйр уже была там.

Когда девушка поднялась ему навстречу, энониец сразупонял, что случилось что-то исключительно плохое.

- Я получила письмо от отца, - сказала Лейда безовсяких предисловий. - Он ни разу не писал мне с того дня, как я отказаласьехать с ним домой. А сейчас вот прислал письмо. Он просит меня ни под какимвидом не приезжать в Глен-Гевер. Там… там все очень плохо, Рик. Несколькочеловек только что умерли от болезни, похожей на "черную рвоту".