Смерть и солнце

- В любом случае, я спрашивал не про сегодняшнеепроисшествие, а про последние два месяца, - продолжил Нетопырь, как будто бы незамечая его яростного взгляда. - Так уж получилось, что я постоянно трачу навас свое время. Вы не спрашивали себя, чего я хочу от вас добиться?

"Чтобы я попросил у вас прощения и стал плясатьпод вашу дудку, как все остальные?" - мысленно предположил"дан-Энрикс". Вслух же он ответил:

- Чтобы я не возражал вам на занятиях.

- Глупости, Рикс. Я мог бы отучить вас пререкаться идерзить всего за пару дней, даже не прилагая к этому усилий, - сказал Нетопырь.И мрачно улыбнулся. - Я смотрю, это предположение так сильно задевает вашесамолюбие, что вас буквально распирает от желания мне доказать, насколько я неправ. Напрасно вы так думаете! Скажите честно: как бы повели себя вашитоварищи, если за каждый ваш проступок я стал бы наказывать не только вас, авесь отряд?

- Но так нельзя, - возразил Крикс, слегкаобескураженный таким вопросом.

Нетопырь мрачно ухмыльнулся.

- Кто вам сказал такую глупость?.. Если вы пожили бы вказарме или в лагере для рекрутов, вы бы узнали, что к строптивым новобранцамчаще всего применяют именно такой прием. И должен вам сказать, что результатвсегда один и тот же. Если такой выскочка умен, то он угомонится сам, а еслинет - его заставят это сделать его же товарищи. То же можно сказать и обучениках из вашего отряда, Рикс - всяких там Миэльвиттах и Ликарах… они ценятлюдей вроде вас только до той минуты, пока их заступникам приходится самимплатить по счету за разбитые горшки.

- Это неправда, - процедил "дан-Энрикс".

Вардос прищурился.

- Вам что, продемонстрировать на практике?.. Я вообщеподметил любопытную деталь. Как только происходит что-то, что кажется вашимтоварищам несправедливостью - все тут же косятся на вас. Они даже несомневаются, что вы вмешаетесь. А с какой стати, вообще-то говоря? Вы ведьпочти случайный человек в Лаконе. Но при этом все, включая командира вашегоотряда, позволяют вам расхлебывать любую кашу. Вы приучили их, что в такихслучаях можно спокойно отмолчаться, предоставив остальное вам. И следуетпризнать, что вы для этого немало потрудились. Только посмейте сейчасулыбнуться, Рикс!.. Надо быть безнадежным идиотом, чтобы воспринять мои словакак комплимент. А я надеюсь, что про вас этого все-таки не скажешь. Выпытаетесь нести ответственность за окружающих людей. Это не так уж плохо. Нозаботиться о ком-нибудь можно по-разному. Можно по-умному, а можно - так, каквы… То есть из самых лучших побуждений делать глупости, да еще чувствоватьсебя героем.

Крикс вспыхнул.

- Я не чувствую себя героем, мастер!

- Помолчите. Вы себя не видите со стороны. А я имелподобное несчастье. Допускаю, что вы упивались вашей ролью стойкого страдальцанеосознанно, однако вы ей упивались.

На сей раз Крикс в самом деле промолчал.

- Ага, мне кажется, вы начинаете задумываться… Этообнадеживает. Вы устали?

- Нет, - ответил Рикс, и запоздало испугался, чтонаставник снова обвинит его в браваде, так как им обоим было очевидно, чтоустал он просто зверски.

Но Мастер-со-Шрамом ограничился словами:

- Тогда потрудитесь сделать так, чтоб ваш меч не ходилходуном… Скажите: что вы думаете делать после окончания Лакона?

Крикс считал, что Вардос уже не способен его чем-тоудивить, однако каждый новый поворот беседы неизменно приводил его внедоумение. Он молча смотрел на Нетопыря, не зная, что ответить.

- Можете мне ничего не говорить, если хотите, я нетребую от вас какой-то откровенности, - пожал плечами Вардос. - Однако вы нелорд, и жить за счет доходов от своих земель не сможете. А следовательно, у васесть только два пути - либо отправиться в одну из приграничных марок, либовступить в Орден.

- Ну и что? - спросил "дан-Энрикс"осторожно, уже чувствуя, что Нетопырь готовится сказать очередную гадость.

- Да то, что при такой манере поведения вы и недели непродержитесь ни там, ни там! - сказал наставник жестко. - И в имперскойгвардии, и в гарнизоне от любого человека прежде всего требуется хладнокровие идисциплина - то есть как раз то, чего у вас в помине нет.

Крикс молча смотрел на Мастера-со-Шрамом, из последнихсил удерживая меч.

- Ну а теперь ответьте на вопрос, который я вам задалс самого начала. Чего я хочу от вас добиться?

- Чтобы я не делал глупостей, - ответил Рикс.

- Я начинаю думать, что вы не настолько безнадежны,как мне показалось. Опустите руку.

Лейда поднялась на ноги и отряхнула выпачканные вгрязи штаны. Выполнить перекат опять не удалось. У Рикса это выходилоудивительно непринужденно, с какой-то почти кошачьей грацией. И меч емунисколько не мешал. Лейде свой пока приходилось класть на землю, чтобыненароком не выбить себе глаз. Она нагнулась за мечом, гадая, сколько ещевремени пройдет, прежде чем у нее начнет хоть что-то получаться. Энониец,правда, говорил, что у нее уже выходит лучше, чем у новичков в Лаконе,прислупивших к обучению одновременно с ней, но Лейда не могла знать,действительно ли он так думает, или же просто хочет ее подбодрить.

Лейда встала в стойку, мысленно перебирая те движения,которые "дан-Энрикс" показывал ей в последний раз. Обычно онифехтовали здесь же - на площадке за дворцовыми конюшнями. Если даже кто-то изспешивших мимо слуг и узнавал в Лейде аристократку из дворца, то ни один не былнастолько глуп, чтобы как-нибудь выказать свою осведомленность.

Лейда развернулась, отразив воображаемый удар… изамерла, увидев шагах в десяти своего отца.

Сэр Годелвен Гефэйр смотрел на нее так, как будто бызастал ее в объятьях конюха на сеновале. Под этим взглядом Лейда особенно остропочувствовала, что волосы у нее растрепаны, а на штанах и куртке подсыхаютследы грязи.

- Я думал, это просто сплетни, - сказал лорд Гефэйр смрачным отвращением. - Мне в голову не поиходило, что ты в самом деле можешьтак позорить меня своим поведением.

Терять ей было уже нечего, и Лейда заставила себявскинуть голову.

- Если держать меч - такой позор, зачем вы носите егона поясе, отец? - спросила она звонко.

"Не следует смотреть на меч противника - онсможет обмануть тебя каким-нибудь финтом. Ты должна видеть его целиком, чтобыпредугадать следующее движение" - говорил Рикс. Лейда подумала, что сейчасона смотрит на отца таким же напряженным взглядом, как и на южанина во время ихкоротких поединков.

Несколько секунд сэр Годелвейн сверлил ее тяжелымвзглядом, но потом его лицо смягчилось.

- Все-таки ты храбрая девушка… хотя и говоришьполную ерунду. Впрочем, в семнадцать лет это еще простительно. Я верю, что тыне хотела ничего дурного, Лей, но сути дела это не меняет. С этими дурацкимизабавами давно пора покончить. Ты немедленно отправишься домой, и там мыподберем тебе подходящую партию среди людей, которые еще не слышали столичныхсплетен… и не видели, как ты размахиваешь этой палкой. Скажи Тилле, чтобы онауложила твои вещи.

Лейда вскинула подбородок еще выше.

- Нет, отец. Элиссив еще прошлым летом сделала меняодной из своих леди. Так что я сама буду решать, куда мне ехать и что делать. Яхочу остаться здесь.

Рыцарь сдвинул брови.

- Ты сама не понимаешь, что ты говоришь. Спору нет,сэр Альверин нашел достаточно благовидный предлог для расторжения помолвки, нотакие вещи все равно всегда бросают тень на девушку. Пройдут месяцы, а может,даже годы, прежде чем кто-нибудь снова пожелает сделать тебе предложение.

Кровь бросилась Лейде в лицо.

- Тем лучше! Кто сказал, что я хочу выходить замуж? -спросила она. Единственный человек, чье предложение могло ее порадовать, был надва года младше самой Лейды… и вдобавок собирался вступить в Орден.

- Так ты что, решила стать кем-нибудь вроде ледиЛэнгдем?

- А что в этом плохого? Когда леди Лэнгдем была нашейвоспитательницей, ты никогда не отзывался о ней дурно.

- Разумеется. Но я бы не хотел подобной участи длясвоей дочери. Женщина может быть счастливой, только когда у нее есть муж идети.